Я задумчиво посмотрела на него.

– Интересно. Я не верила в прошлое. А ты не веришь в будущее? Получается, так?

Рован пожал плечами.

– Предлагаю здесь переночевать, – резко меняя тему разговора сказал он. – Если за этими тучами есть солнце, то оно определенно уже скатывается за горизонт. Становится все холодней, и если мы продолжим путь в сумраке, то только заблудимся в конец.

Рован был прав. На болота уже опускался вечерний туман, и земли было не видать в двух десятков шагов.

– Как ты собираешься разжигать костер? – поинтересовалась я. Скинула на землю пиджак, который вряд ли еще мог пригодиться мне, и уселась на него.

Без лишних слов Рован присел на корточки рядом со мной. Достал из одного кармана какой-то коробок, а из другого – зажигалку. Бросил коробок на землю, щелкнул зажигалкой около него – и тот запылал сильным ровным пламенем, не обращая никакого внимания на дождь.

Рован тоже снял верхнюю часть формы и, бросив на землю рядом со мной, тоже сел. Откинулся на мокрые камни и, запрокинув голову назад, прикрыл глаза. Похоже, он в самом деле собирался спать.

Поколебавшись с минуту, я придвинулась к нему и опустила голову на плечо. Необычайно отчетливо я ощутила, что это, возможно, единственная ночь, которую мы проводим вот так вдвоем.

– Уже спишь? – спросила я и тихонько погладила его по плечу.

Рован качнул головой.

– Но нам лучше отдохнуть, – сказал он. – мало ли… что будет с утра.

– Расскажи мне о себе.

Рован приоткрыл один глаз и скосил его на меня.

– Я часто думаю… – сказала я. – Что ни в первое знакомство, ни во второе… ты ничего толком не рассказывал про себя. Я не спрашиваю, как ты работал на «Семь звезд». Могу понять, что о таком не говорят. Но где ты вырос? Что любишь читать?

Рован едва слышно усмехнулся.

– Нечего рассказывать, – сказал он. – О своем мире я тебе уже говорил. Когда я родился, колдовство просто недолюбливали, к тому времени, когда мне исполнилось шестнадцать – его уже стали запрещать. Тогда я и встретил… людей, которые хотели помочь. Таких, как ты. Я сам был виновен в том, что в наш мир попала техника – и я должен был исправить все. Хотя бы попытаться. Поэтому я сам стал искать «Семь звезд». Конечно, они ничего не могли изменить. Но я стал работать на них.

– Не могли? Или не хотели?

Рован пожал плечами.

– Я не думаю о том, что могло бы произойти «если бы».

– И не заглядываешь вперед.

– Как и ты.

– Ты как-то сказал, что я закрыла часть своей силы под замок. Отказалась от нее. Что ты имел в виду?

– Ничего, – Рован пожал плечами, и я уже думала, что не дождусь от него ответа, когда он продолжил: – Ты – проводник. Количество открытых для тебя миров зависит от того, как широки границы того… что ты можешь допустить. Во что можешь поверить. Но мне иногда кажется, что ты не веришь ни во что.

– Я верила в то, что смогу тебя найти.

Рован усмехнулся.

– Возможно, ты сделала бы это быстрее, если бы не ограничивала свою силу только тем, что «действительно может быть».

Я не стала отвечать. Мне и так хватало путаницы, которую породила возможность путешествовать между миров.

– Думаю, ты тоже мог бы добиться большего, – сказала я, – если бы не прятал свои силы от себя самого.

Мы оба замолкли и постепенно стали засыпать, слушая воцарившуюся над болотами тишину.

Я не заметила, как погрузилась в сон, в котором не было ничего, кроме теплых рук обнимавших меня. Впервые за долгое время я чувствовала, как силы восстанавливаются, заполняют меня.

А потом что-то нарушило мой покой. Я поняла это раньше, чем открыла глаза. Лежала, прислушиваясь к собственным ощущениям, и вдруг поняла: Рован тоже не спал.

Я приподняла голову и взглянула ему в лицо. Он лежал, широко раскрыв глаза и глядя на звездное небо. Несколько секунд я просто любовалась светом небесных огней, озаривших его лицо. Костер еще потрескивал сбоку от нас, и от него исходило куцее, не разгонявшее промозглой сырости болот тепло.

– Что ты видишь там? – спросила я. Будущее? Прошлое? Себя самого?

Рован не повернул голову, только рука его коснулась моих волос.

– Посмотри, – сказал он.

Я перевернулась на спину и, опустив затылок на его подставленную руку, тоже посмотрела на небо.

– Звезды, – сказала я, – незнакомые звезды иных миров.

– А еще?

Я пожала плечами.

– Темнота.

Темнота, повисшая над болотами, в самом деле была густой, хоть режь ножом. Кроме звезд – ни единого огонька. Но Рован, кажется, имел в виду что-то другое, и я, приглядевшись, стала понимать.

Звезды были не такими яркими, как недавно, в Академии. Казалось, они находились дальше от нас. Но еще они складывались в странный узор, как будто в нескольких местах из неба вырвали огромные куски, за которыми не было ничего – никаких огней.

– Облака, – предположила я, все еще не понимая до конца, что так заинтересовало Рована.

– Может быть, – согласился он. – Иди сюда.

Рован притянул меня к себе и принялся целовать. Губы его гуляли по моей спине, а я не знала, остановить его или нет. Наконец мне удалось оторваться от его губ, и я прошептала:

– Рован… Дункан… послушай, давай не будем расцарапывать застарелый шрам. Все скоро кончится. Ты уйдешь, а мне придется снова вспоминать тебя… Вспоминать единственную ночь, которую я никогда уже не смогу повторить.

Рован долго молчал, своими неописуемыми глазами глядя мне в глаза.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Мне отодвинуться?

– Холодно же…

Усмешка отразилась на его губах. Рован прижал меня к себе, и мы снова попытались уснуть.

Меня разбудил лучик солнца, бегущий по щеке. Наверное, солнце было редкостью в этих местах, но нам повезло.

Спина и плечи ныли, не хотелось открывать глаза, потому что тут же я представляла себе, как придется вставать и снова тащиться пешком по вязкой земле.

– Подъем, – услышала я сбоку, и тут только поняла, что Рована уже нет в моих объятьях. Это развеяло всякий сон. Я резко села и обижено посмотрела на него.

Рован устроился около костра и, протянув над огнем веточку с нанизанными на нее коричневыми плотными комочками, вертел в руках. В воздухе разносился аппетитный запах жареных грибов, и тут только я поняла, что не ела с тех самых пор, как попала сюда.

– Позавтракаем и пойдем, – сказал он, протягивая прутик мне.

– Они не ядовитые? – с опаской спросила я, но прутик приняла. И тут же, забыв о своих словах, продолжила: – Куда мы пойдем, Рован? Кругом одно и то же, болота, камыш и вода.

Рован насмешливо посмотрел на меня и указал пальцем в небо. Я машинально подняла взгляд, следуя за его рукой, и выронила прутик в траву.

– Великие Врата! – выдохнула я и подскочила на месте. В небе над нами парили каменных глыбы летающих островов. – Академия, да?

– Думаю, да, – сказал Рован, – но я все же советую поесть…

Уже не слушая его, я выпустила крылья и рванулась вверх.

Крылья взрезали воздух, метр за метром я поднималась вверх, и Ровану ничего не оставалось кроме как последовать за мной. Так мы миновали первую пелену облаков, массивные каменистые основания островов, похожие на перевернутые вершины гор, блестели в лучах утреннего солнца. Затем я увидела корни деревьев, впившихся когтями в твердую почву, и наконец – кромку самого нижнего острова, территории факультета Магических Искусств.

Обрадованная возвращением в Академию, почти успевшую стать мне домом, и светом солнца, которого не видела уже пару дней, я не сразу поняла, что вижу перед собой, а поняв – рухнула на землю и ударила по земле кулаком.

– Не вышло! – выдохнула я. Рован, приземлившийся рядом, разглядывал разрушенный фонтан, статуя над которым некогда изображала Мелинду, прародительницу магических искусств.

– Ограничители оказались слишком слабы?… – задумчиво произнес он. – А может мы вообще попали в то время, когда фонтан рухнул от старости, а?