– Вы в курсе, что на факультете Звёздной Механики открывают ночной клуб?

До Факультета Звёздной Механики от нас перебираться по тринадцати мостам тайком – совсем другая территория, и без личного транспорта, который был в Академии запрещён, идти почти что час.

Но ближе клуба открывать никто не собирался, а девчонок этот вопрос явно очень волновал.

Честно говоря, он заинтересовал и меня. Не помню, когда я развлекалась подобным образом в прошлый раз. В годы собственного обучения всё думала «когда-нибудь потом», «сейчас бы получить диплом». А когда диплом появился – и подавно стало не до того.

– Думаешь, официально могут что-то приличное открыть? – фыркнула Ева. Стоя перед зеркалом, она старательно распределяла запрещённую помаду по губам.

– Надо посмотреть, – решила я за всех.

Девчонки с удивлением оглянулись на меня – обычно я старалась их деятельность никак не направлять, но в основном потому, что пойти куда-то могла и без них. И сейчас я твёрдо решила, что отправлюсь в это место даже и одна.

– Ну, пойдём, – протянула Ева, всячески демонстрируя, что делает нам с Жаклин одолжение. Впрочем, я решила, как обычно, не обращать внимания на её тон.

Вечером мы собрались после занятий у неё. Процедура наведения марафета повторилась во всех деталях ещё раз с поправкой на то, что теперь тени были ярче, причёски покрывал лак, а платья мерцали пайетками.

– Всё, – сказала Ева, оглаживая себя по затянутым в красное кружево бокам. Жаклин и Зэлма стояли по обе стороны от неё – одна в синем ассиметричном платье, другая в – коротком зелёном. Я платье одевать не стала – красота красотой, но вдруг что? Ограничилась открытым топом с блёстками и вечерними джинсами.

– Тогда идём? – уточнила, поднимаясь с кресла, я.

– Куда? – вся компания с удивлением посмотрела на меня.

– Ну… к мосту?.. – теряя уверенность, переспросила я.

Ева фыркнула. Подошла к окну, распахнула его, так что ветер ворвался в комнату, срывая шторы, и, приложив палец к губам, свистнула два раза.

Вдалеке послышалось ржание, и две ярких точки замерцали в темноте, стремительно нарастая, пока наконец не стали отчётливо видны фигуры двух крылатых коней. С негромким ржанием они «припарковались» у окна. Ева шикнула на них, и пегасы тут же затихли, только продолжали бесшумно бить копытами по воздуху.

– Личный транспорт же запрещён… – прошипела я.

– Как и фен! – Ева окинула меня насмешливым взглядом. – А вообще. Поэтому только два. Больше могут разбежаться и кому-нибудь попасться на глаза.

Пока мы выясняли этот вопрос, Жаклин и Зэлма уже по очереди взобрались на подоконник и оседлали одного из Пегасов.

Ева изобразила пальцами магический знак, заставляя мерцающую полупрозрачную лесенку материализоваться в воздухе, и стала подниматься по ней.

Уже забравшись на спину своему пегасу, она махнула мне рукой, и я, минуя лесенку, вскочила в седло следом.

Тёплый сентябрьский ветер ударил нам в лица, кони взмыли ввысь, выстукивая по невидимой мостовой замысловатый ритм.

Вся скачка заняла не более пяти минут, и вскоре мы уже увидели вдалеке плоскую крышу корпуса Звёздной Механики.

– Это не разрешённый клуб! – услышала я голос Зэлмы, с трудом перекрывший свист ветра.

Я кивнула, потому что видела то же, что и она. Крышу здания укрывал искрящийся полупрозрачный золотистый купол. На первый взгляд за ним не было ничего, но если вглядеться, посмотреть другим зрением, можно было различить тени мелькающих в бешеном ритме фигур.

– Точно! – радостно подтвердила Ева. С разбегу её пегас стукнул копытами о крышу, врываясь под купол, и океан звуков оглушил нас, навалившись в один миг.

Ева первая спрыгнула с коня, я повторила её движение и, пока она отпускала коней, принялась оглядываться по сторонам. Стойка ди-джея, бар – всё как у людей. Только вместо тесного потолка над головой – звёздное небо, а за мерцающим пологом волшебного барьера далеко внизу колышутся деревья нашего парка.

Девчонки мгновенно рассосались кто куда, но я и не думала об этом жалеть. Первым делом нужно было закончить дела, развлекаться – уже потом.

Любая магия оставляет в поле её обладателя искрящийся след. У меня – оранжево-золотистый цвет Проводника между миров, но среди его густых всполохов есть и огненные искорки боевой магии, и немного зелёных – закопанные в землю таланты магии жизни.

У Евы, пристроившейся у барной стойки и потягивавшей какой-то коктейль из высокого стакана, доверху заполненного льдом, аура искрилась бледно-жёлтым и золотым – магия воздуха и солнца, так типичная для сильфидов.

У «Звездуна», если он был среди гостей, в ауре должны были присутствовать голубые вкрапления, похожие на звёзды у нас над головой.

В таком скоплении людей, да ещё издалека, незадействованные нотки магической силы можно было и не разглядеть. На этот случай руководство расщедрилось ещё на один магический прибор – безымянный палец моей правой руки украшал перстень со змеёй, камень в котором должен был мерцать слабым голубоватым светом, когда рядом находился Звездун – и разгореться настоящим пламенем, если я дотронусь до него.

Внимательно вглядываясь в ауры всех, присутствовавших здесь, и не забывая посматривать на перстень, я двинулась по импровизированному залу, стараясь обойти все уголки.

Однако ни кольцо, ни собственная интуиция не спешили подавать мне знак. Зато несколько раз мне казалось, что я ловлю на себе чей-то взгляд – но разглядеть в толпе обладателя этих навязчивых глаз я никак не могла.

Наконец, устав от шума и начав подозревать, что не зря я до сих пор пропускала подобный отдых мимо себя, я протолкалась к окраине танцпола, выскользнула сквозь мембрану магического купола и замерла у парапета, глядя на парк.

– Такая девушка и одна? – уже через долю секунды раздалось из-за спины.

Я вздрогнула, обернулась и увидела перед собой темноволосого парня в обтягивающей белой футболке. Он стоял, спрятав руки в карманы, и смотрел на меня, а аура его переливалась красно-фиолетовым – боевая магия и демоническая кровь.

– Ноэль, – сказал парень, делая шаг вперёд и останавливаясь вплотную ко мне.

– Эрнестайн, – ответила я. Хотела отступить немного назад, но обнаружила, что уже подпираю бёдрами парапет. Конечно, он не может быть опасен для меня… Но не драться же с ним. А от человека с такими манерами, вполне возможно, не отделаешься без пары огненных шаров. – Но я хотела побыть одна. От музыки уши болят.

Кривая улыбка поселилась у Ноэля на губах.

– Я бы мог показать тебе места поромантичнее. Пойдём?

Он поймал мою руку раньше, чем я успела вырвать её

– Ноэль! – знакомый голос, прозвучавший в темноте, заставил вздрогнуть нас обоих. Столько льда шелестело в нём, что стало страшновато даже мне.

Силуэт Рована выплыл из темноты, и Ноэль тут же отступил в сторону.

– Отойди от неё, – сказал Рован, не сбавляя тона, хотя этого уже и не требовалось, – она занята.

Последние слова ошпарили меня кипятком, и я прищурилась, приготовившись отражать новую атаку.

Мне показалось, что краем глаза я заметила, как Ноэль отвесил в сторону Рована подобие лёгкого поклона, а затем растворился в золотистой поверхности купола.

Рован смотрел на меня.

Как назло, у меня, напротив, будто бы отнялся язык. И Рован не спешил мне помогать.

– Не помню, чтобы меня кто-то занимал, – выдавила я наконец.

Улыбка, холодная и насмешливая, скользнула по губам Рована. Ещё мгновение его глаза, такие же синие и бездонные, как небо у нас над головой, продолжали смотреть на меня.

– Дело твоё.

И, заставив меня взвыть от собственной глупости, он тоже растворился в темноте.

Часть курсов начиналась уже с первого сентября, но добрая половина – только с октября. Поэтому до «Теории и практики междумирных контактов» мы дошли только двадцать второго числа.