– То есть? Тебе просто сказали: сделай так – и ты побежал исполнять?

– Не совсем, – Рован похлопал себя по карману в поисках сигарет, но, видимо, пачка оказалась пустой. – Нам передают весточку. Скажем, письмом без обратного адреса. В письме присутствует код. Он подтверждает, что отправил письмо один из нас. Кто и зачем – не спрашивают. Если ты хочешь помогать «Семи звездам» – ты просто делаешь, как тебя просят. А сам, в свою очередь, можешь послать такое же письмо… Каждый из нас знает пять адресов. У каждого агента – свой код. Но никто не знает адресов тех, кто может послать письмо ему.

– Не вижу, что мешает допросить, к примеру, тебя, и выведать у тебя код и чей-то адрес.

Рован помолчал.

– Риск есть всегда, – признал он. – И, тем не менее, так он не слишком велик.

– Мальчишеские игры, – поморщилась я. – Ладно, надо узнать, какое сегодня число. Может, моя догадка и не верна.

Сойдясь на этом, мы направились в сторону центральных корпусов, где должны были висеть расписание и разного рода объявления. Правда, и то и другое могло на полгодика устареть, но в нашей ситуации и узнать год уже было бы хорошо.

Однако, мы не успели добраться туда, когда перед самым поворотом на другую широкую аллею Рован толкнул меня спиной к дереву и принялся целовать.

В первую секунду я попыталась его оттолкнуть, но Рован оказался заметно сильней.

Во вторую меня уже повело, и я растворилась в его жадных и сладких губах, в будоражащих движениях его языка, скользившего по моим зубам, в обжигающем пламени его рук, комкавших мой свитер на спине.

Мое персональное время замедлило бег настолько, что мне стало казаться, мы стоим так уже несколько часов, когда Рован внезапно отстранился от меня и спросил:

– Видела?

Ничего я не видела. И мне стало невыносимо обидно от того, что он еще мог во время поцелуя следить, что творится вокруг.

Однако Рован на мои эмоция внимания не обратил, развернул меня и, потянув за собой, заставил из тени соседнего дерева посмотреть на аллею, куда мы собирались свернуть.

Парочка – темноволосый парень с коротким хвостиком и девушка в клетчатой рубашке и рыжими непослушными волосами, разметавшимися по плечам, шли по аллее, держась за руки.

– Вот черт… – пробормотала я.

– Расписание можно не смотреть.

Отвернувшись, я прислонилась к дереву спиной и сползла на траву, массируя виски.

– Нельзя попадаться им на глаза, – сказала я. – Последствия непредсказуемы.

Рован кивнул

– Нам в любом случае не стоит показываться на глаза никому, – сказал он, опускаясь на траву напротив меня. – Нельзя вмешиваться ни в чью судьбу.

– Спасибо за краткий обзор инструкции для новичков, – огрызнулась я и вздохнула. – Мы пришли все к тем же вопросам… кто и как организовал ритуал?

– Думаю, мы могли бы начать с того, чтобы выяснить, кто еще присутствовал в Академии и в эти дни, и в те, из которых мы пришли.

– И как ты собираешься это сделать? – спросила я.

Рован лишь пожал плечами.

– Ты так уверен, что ритуал завязан на ночь построения звезд? – задала я тогда другой вопрос.

Рован кивнул.

– Я же угадал, в ту ночь все и произошло, – сказал он.

Мне очень понравилось это «угадал».

– Что бы найти виновника нам надо знать, что он сделал. А чтобы узнать это, надо выяснить, в чем состоит ритуал. Я уже всю библиотеку перекопала, но так ничего о нем и не нашла.

Рован задумчиво смотрел на меня.

– Ты, наверное, все книги о подобных вещах уже знаешь наизусть?

– Ну, не то чтобы наизусть… но введение прочитать успела во всех.

– А не может быть так, что и наш «объект» тоже искал, как провести ритуал?

– Может, – поколебавшись, согласилась я, – не гарантия, но пойти в библиотеку он мог. Благо только здесь хранится «Исповедь» в оригинале, да и просто собрано огромное количество книг по теории миров. Здесь одна из самых крупных и известных магических библиотек.

– Идем, – Рован поймал мою руку и потянул меня за собой.

Дорогу к зданию библиотеки мы проделали молча, и я все думала о том, что в первый раз увидела его именно здесь… Что он тогда на самом деле искал?

Однако уже у самого входа в библиотеку я поняла, что нам не повезло.

– Понедельник, – сказала я уже издалека разглядев закрытые двери.

Мы все-таки подошли вплотную и Рован подергал дверь.

– Последний понедельник месяца – выходной, – сказала я, и мне стало смешно.

– Нырнем на пару дней назад? – предложил Рован.

Я колебалась, но все-таки покачала головой.

– Не хочется рисковать. А то улетим в прошлое еще на десяток лет…. – я помолчала. – Надеюсь, за сутки наш подопечный ничего необратимого не натворит.

Рован обернулся ко мне и какое-то время смотрел на меня, как будто пытался разглядеть в моих глазах нечто ведомое одному ему.

– Тогда идем, – скомандовал он голосом, не допускающим возражений, и потащил меня от библиотеки прочь.

Что он задумал, я поняла, только когда мы вывернули к общественным корпусам и свернули в сторону небольшого кафе. Я успела забыть, что когда-то оно стояло здесь, потому что в дни моего возвращения в Академию, да и в дни обучения в аспирантуре его уже снесли.

А сейчас оно стояло, зажатое между нескольких учебных корпусов, под металлическим козырьком, и, несмотря на учебное время, в «зале» было полно людей.

Рован затащил меня внутрь и, усадив у витого чугунного парапета, исчез. Я знала зачем, и даже знала, что он принесет. Только не могла понять, радует это меня или нет.

Внезапно я осознала, насколько хорошо знает меня этот человек. Знает обо мне вещи, которых не знает больше никто.

Рован вернулся через несколько минут. В руках у него был поднос, на котором стояли два маффина, стакан с холодным кофе и клубничный суп. Себе он взял только бутылку холодной воды.

– Дункан… – сказала я и обнаружила, что голос не слушается меня. Это был первый раз, когда я назвала его старым именем, с тех самых пор как узнала, что Рован – это действительно он, – Врата и Ветра… – я уронила лицо на ладони, опасаясь, что слезы выступят на глазах.

– Я не хотел расстраивать тебя, – сказал Рован и коснулся кончиками пальцем тыльной стороны моей ладони, – Эрнестайн…

Я лишь покачала головой. Дело ведь было не в маффинах, и даже не в том, что он единственный всегда выговаривал мое имя целиком. Дело в том, что я давно перестала надеяться, ждать и мечтать. Давно перестала верить, что он существует хоть в одном из миров.

– Ненавижу тебя… – прошептала я. И больше не смогла выговорить ничего.

Проклятый Рован тоже сидел и молчал.

Мне все-таки удалось совладать с собой. Рован вряд ли мог не заметить мой порыв, но развивать тему не стал.

– Давай решим, что будем делать, – сказала я, стараясь незаметно вытереть рукавом глаза.

Рован медленно кивнул.

– У меня есть одна мысль, – ответил он. – Если мы точно знаем, где будет проводиться ритуал, то могли бы поставить блокаторы магии в этих местах.

– Блокаторы… – повторила я. – Ты предлагаешь сделать их здесь, или у тебя есть с собой?

– Они есть в кабинете у директора, в комнатах охраны… у некоторых учителей.

Я побарабанила пальцами по столу, размышляя.

– Наверняка такие «хранилища» хорошо защищены, – заметила я.

– Как и мой блок.

Я вскинулась и посмотрела на него.

– Пожалуй, да.

Рука сама леглаопустилась на лежавшую в нагрудном кармане школьного блейзера брошь.

– Но где гарантия, что за столько лет никто не сможет снять блок? – спросила я. – Может, попробуем предупредить кого-то из учителей?

– А они не решат, что у нас плохо с головой?

Я невольно подумала о Торе, которая всегда старалась понять и услышать, что я говорила ей.

– Пожалуй, кое-кто из них не решит, – сказала я. – Только не знаю, работает ли этот человек уже здесь.