Предлог тут же появился. Шахин-Гирея уговорили добровольно отречься от престола, передав Крым в российское подданство. Присутствие русских войск гарантировало, что всё пройдет гладко.
В апреле 1783 года Крымское ханство (следует учитывать, что в его состав входила и Кубань) торжественно вошло в состав Российской империи.
Послушному Шахин-Гирею остаться на родине не позволили. Сначала он жил поблизости от Крыма – в Тамани и Таганроге, но затем правительство сочло за благо перевести бывшего хана вглубь России. Ему там было холодно и одиноко, он стал проситься в Турцию. В 1787 году, очевидно, уже не считая Шахин-Гирея опасным, Екатерина позволила ему уехать.
Это было большой ошибкой. Султан не простил бывшему подданному измены. Шахин-Гирея сослали на остров Родос, где вскоре удавили.
Черноморский полуостров достался империи полупустым. Еще до присоединения, желая ослабить ханство, Россия переселила оттуда 32 тысячи христиан, в основном греков и армян. Теперь же из Крыма массово уезжали мусульмане.
Как уже говорилось, Потемкин всячески стимулировал приток русских переселенцев, но их не хватало. Тогда возник экзотический проект привезти англичан, очень заинтересовавший британскую корону.
Дело в том, что после окончания американской войны огромное количество солдат королевской армии остались без средств к существованию. Вынужденные заниматься грабежом и воровством, они тысячами попадали в тюрьмы. Кому-то пришло в голову, что можно будет избавиться от всех этих каторжников, отправив их князю Потемкину, ведь ему так нужны люди. Затея не осуществилась лишь из-за резкого ухудшения российско-британских отношений. В результате Крым не стал англоязычным, а каторжники поплыли заселять Австралию.
Главным аргументом, с помощью которого Потемкин убедил царицу решиться на аннексию, были уверения светлейшего, что турки «о Крыме спорить не будут». В 1783 году Стамбулу действительно было не до новой войны и разрыва не последовало, однако Турция с потерей Крыма не смирилась и лишь выжидала момента, чтобы взять реванш.
Такой момент наступил четыре года спустя, когда Россия оказалась в невыгодной внешнеполитической ситуации: после «вооруженного нейтралитета» антагонизировала Британию и рассорилась с Пруссией, сменив этого союзника на Австрию.
Последний демарш был напрямую связан с грандиозными планами, которые Екатерина стала вынашивать после Кючук-Кайнарджийских приобретений. На Черном море спешно строился военный флот, возводились новые города и крепости. Велась подготовка к «водружению креста над Святой Софией».
Английским и прусским дипломатам было нетрудно убедить султана в необходимости упреждающего удара. Знали турки и про то, что в Швеции усиливаются антироссийские настроения. Северное королевство вновь готовилось отвоевывать утраченные балтийские владения.
За годы, миновавшие после поражения, султан Абдул-Хамид, неожиданно оказавшийся довольно энергичным правителем, при помощи новых, французских инструкторов серьезно обновил армию, флот и в особенности артиллерию, а также учредил военно-инженерную службу (работа которой дорого обойдется Суворову при штурме Измаила). Абдул-Хамид подавил мятежи в своих арабских провинциях, навел порядок в янычарском корпусе и теперь был готов вновь помериться силами с Россией.
Екатерина прибывает в присоединенный Крым. И. Айвазовский
В июле 1787 года русский посланник вдруг получил от везирей удивительное требование возвратить Крым и отменить условия Кючук-Кайнарджийского мира. Вслед за тем, даже не дождавшись очевидного ответа, Порта объявила войну. С нетипичной активностью действовали турки и в дальнейшем.
Уже в сентябре они атаковали Кинбурн с моря и высадили десант. Взятие этой крепости поставило бы под угрозу базу русской эскадры в соседней Херсонской бухте.
Расквартированный неподалеку Суворов, в это время уже генерал-аншеф, отбил нападение, но турки неприятно удивили его своими боевыми качествами. В реляции он писал о вражеской контратаке: «Неприятельское корабельное войско [морская пехота], какого я лутче у них не видал, преследовало наших с полным духом». В жарком бою сам Суворов едва не был изрублен янычарами и получил два ранения.
Русская эскадра при этом все равно сильно пострадала – не от противника, а от ужасного шторма, который утопил два больших корабля и вывел из строя почти все остальные. Россия так долго готовилась к морской войне, и вот в самом ее начале осталась без флота. Гонясь за количеством судов, Потемкин уделял слишком мало внимания их качеству. Убитый страшной вестью (и находившийся в одном из своих депрессивных периодов) светлейший хотел даже оставить Крым, но Екатерина на это не согласилась.
Второй год войны тоже оказался очень тяжелым. Русские собрали две армии: одной командовал Румянцев-Задунайский, другой – сам князь Потемкин-Таврический. Но прославленный герой Кагула постарел и утратил былой наступательный дух, а из талантливого администратора Потемкина вышел очень неважный полководец. В июне он осадил крепость Очаков и застрял под ней на целых полгода с 50-тысячной армией. Турки стойко держались, сдаться отказывались, и взять крепость удалось лишь после тяжелого штурма, с большими потерями.
Еще хуже было то, что летом 1788 года на Россию напала Швеция, так что пришлось вести войну на два фронта.
Большие надежды возлагались на помощь союзника, Австрии, и та действительно перешла в наступление, мобилизовав огромную армию, более четверти миллиона солдат. Командовал вторжением лично император Иосиф Второй. Но кампания складывалась для австрийцев крайне неудачно. Они придерживались так называемой «кордонной системы», при которой войска располагались широким фронтом с опорой на укрепленные пункты. Это позволяло туркам нападать на австрийские контингенты по частям, все время имея численное преимущество. Да и состояние имперской армии оставляло желать лучшего.
Широкий резонанс получило невероятное сражение при Карансебеше в сентябре 1788 года, где австрийцы разгромили сами себя.
В ночное время две воинские части передрались из-за выпивки, открыли друг по другу пальбу и переполошили весь гигантский лагерь. Вообразив, что это напали янычары, стотысячное войско кинулось бежать, не разбирая дороги. Многие остались на поле, затоптанные толпой и конскими копытами, да еще и рухнул мост, не выдержав скопления людей.
Через два дня на месте побоища появились озадаченные турки, которым достался брошенный обоз. Это злоключение потом обросло легендами, над ним потешалась вся Европа, преувеличивая размеры австрийских потерь, однако отступить Иосифу действительно пришлось.
К 1789 году русские собрали все силы в одну армию, которую возглавил лично Потемкин, все еще надеявшийся стяжать полководческие лавры. Румянцева отодвинули в сторону. По счастью, светлейший князь ограничился общим руководством, а в поле войсками командовал Суворов, который именно в этой кампании наконец получил возможность сполна проявить свои таланты.
Великий военачальник остался в памяти потомков этаким чудаком, который странно себя вел, любил скоморошничать и разговаривал одними куцыми афоризмами вроде «пуля дура – штык молодец» или «трудно в учении – легко в бою», но эти кричалки предназначались для нижних чинов, а когда требовалось, Александр Васильевич отлично умел формулировать свои принципы военной науки вполне внятным образом. Вот они:
«Обучать солдата не бесполезному, а только тому, что ему придется делать в военное время. Вести его на больших переходах с барабаном и музыкой: музыка воодушевляет. Приучать людей стрелять метко. Быть всегда готовым к походу. Не слишком хвастаться и не презирать врага; изучать, напротив, внимательно как сильные, так и слабые его стороны. В мирное время заниматься своим образованием; читать военные труды и обдумывать их, обогащать свои знания, но баталия выигрывается на месте, одна минута может изменить составленный план, одно своевременное движение решает исход сражения; не упускать его и кончать дружным натиском; атаковать, не дожидаясь атаки; быстрота приводит противника в замешательство; нападать на него неожиданно, теснить его, принудить отступить, ударить на него, не давая ему времени опомниться; враг, застигнутый врасплох, наполовину побежден; у страха глаза велики; где всего один человек, мерещатся двое; оружие самое страшное это решимость».
Хорошая подготовка суворовцев объяснялась тем, что в лагере их все время обучали навыкам боя. Удобная потемкинская форма не стесняла движений и не требовала скрупулезного ухода. В походе солдаты легко преодолевали большие расстояния, потому что Суворов разработал особый распорядок: первыми, затемно, он отправлял в путь кашеваров, которые встречали уставших солдат горячей пищей. После каждых семи верст обязательно устраивался привал. После обеда – сон. Вот почему суворовские войска могли после долгого форсированного броска с ходу вступать в сражение.
