— Вы по примеру бригадира можете и в рабочее…
Морев улыбнулся:
— Нет, у нас в бригаде строго. Опоздаешь — на Совет попадешь. В нашей бригаде фундамент другой — экономика. Чтобы поддержать высокий заработок, нужна производительность труда. А для этого… Словом, все, что где-то хорошее предложено, пока все раздумывают, пишут разные планы о внедрении, Роликов уже тут как тут — и в бригаду. Вот подсчитали: чтобы справиться со сваркой арматуры, нужно двенадцать сварщиков, а у нас только четыре. Пригласили тогда в бригаду Михеева…
— Михеев? Он же инженер, кажется, на пенсии?
— Да, на пенсии. Бог по сварке. Мы его зачислили арматурщиком второго разряда. Тоже руками не работает, но наладил нам новую сварку. Себя знаете как оправдал! — обошлись своими сварщиками… Непорядок это — инженера проводить рабочим бригады? — Морев, собираясь идти, взял каску. — Согласен, не по правилам. Только мы в бригаде твердо уверены: лет через десять-пятнадцать все большие бригады будут иметь в своем составе инженеров. А между прочим, вы, кажется, раньше тоже не по правилам работали.
Уже у дверей он спросил:
— Будете на Совете?
— Не знаю.
Морев вернулся; каска все так же была у него в руках.
— Скажите, Виктор Константинович, вы знаете, что такое Заполярье?
— Заполярье?.. Я там не был.
— Что такое ночь длиной в полгода?.. Мороз на все пятьдесят?.. Не знаете? Ну а палатку там в Заполярье, с железной буржуйкой, одну палатку на двести километров, засыпанную снегом, тоже не знаете? Сейчас такую в Мурманском музее выставили. Всё Москва, да?.. А плывун? По колени — плывун. И так целую зиму. Не знаете?.. А вот Роликов знает. Он десять лет в Заполярье работал… Он свое отработал, может быть, даже и за меня и за вас, своими руками. А сейчас он работает не руками — у нас рук хватит, — а головой работает. Тоже за меня и, может быть, за вас. — Морев вдруг резко спросил: — Ну так что, будете на Совете?
— Да.
Собрание бригады… Нет, кажется, не так — Совет бригады. Тоже придумали! Бригада всего-навсего шестьдесят человек. Имеет партгруппу, профгруппу… Мало, нужен еще «Совет»! Эх, Роликов! Энергии много, работать не работает, вот и чудит!..
Совет бригады собрался в семнадцать тридцать в зале столовой. Тут уже успели помыть деревянные полы. За столиками, словно ожидая, что сейчас подадут обед, сидел весь состав Совета и «приглашенные лица».
Из посторонних только шеф-повар Иван Иванович в грибовидном белом колпаке высотой по меньшей мере восемьдесят сантиметров возился у плиты да кассирша, молодая, аккуратная женщина, подсчитывала выручку.
— Начинай, Морев, — нетерпеливо сказал Быков (он сидел с Кимом за отдельным столиком). — Ты сегодня за председателя?
— Я. — Морев поднялся. В руке он, как всамделишный председатель, держал листок. — Совет бригады считаю открытым. На Совет приглашены и пришли: начальник СУ товарищ Быков, товарищ…
— Приглашены, — повторил Быков. — Я, выходит, тут гость?
— Начальник участка товарищ Ким, — невозмутимо продолжал Морев, — Виктор Константинович, польские товарищи — прораб товарищ… Станислав и бригадир товарищ… Генрих. — Морев проявил тонкости этикета, назвал монтажников из Варшавы по имени. — Мы также пригласили бригадира, товарища Роликова.
Роликов чуть приподнялся и наклонил голову.
— Вы и бригадира приглашаете? — с достаточной, долей иронии спросил я.
Морев не ответил.
— Иван Иванович, пожалуйста, — попросил он.
Шеф-повар несуетливо взял поднос, чтобы пройти в зал, ему пришлось в дверях низко наклонить голову. Он поставил на столы чашки с кофе и пластмассовые корзинки с печеньем.
— Может, еще чего-нибудь? — приветливо спросил он.
— Нет.
— Раз уж собрались в таком приятном обществе, — Ким очаровательно улыбнулся, — может быть, Иван Иванович что-нибудь посущественнее подаст? Как, товарищи? У него в холодильнике…
— На повестке дня, — Морев как мог поддерживал авторитет Совета, — один вопрос: обсуждение предложения бригадира Роликова. Изменений, добавлений нет? Пожалуйста, товарищ Роликов.
Роликов снова поклонился, надел очки и взял листок бумаги, откашлялся.
— Вношу предложение: строить здание по методу бригадного подряда…
— Опять за свой «подряд» взялся, — прервал его Быков, — тебе уже человек двадцать говорили: дом стоимостью двадцать пять миллионов на подряд брать нельзя. Говорили?
— Говорили, Владимир Яковлевич. Только не двадцать человек, — мирно возразил Роликов. — Восемь товарищей говорили.
— Кто?
— Вы говорили, Виктор Константинович говорил, инженер из института с бородой говорил, — Роликов загибал пальцы, — его помощница… Ким говорил, это пять, потом…
— Тебе мало?! — грозно спросил Быков.
Роликов принялся длинно объяснять, как уважает он всех перечисленных людей, а особенно товарища Быкова, который…
— Знаешь что, — вскипел Быков, — я пойду. У меня дел еще целая куча. Хватит мне всех совещаний, собраний, бюро… а сидеть еще на твоем незаконнорожденном Совете и слушать различные басни — нет времени. Вы как, Виктор Константинович?
Почему-то мне вдруг вспомнились слова Анатолия, когда он уходил от меня. «Я знал, что если пойду к вам, случится что-то неприятное. Оно случилось. Вы назвали меня «нашей совестью». Черт вас дери, зачем вы это сказали? Теперь мне придется вам все рассказать». Он ушел чертыхаясь. Что он собирался мне рассказать?
— Вы как? — снова спросил меня Быков.
— Может быть, послушаем, что расскажет бригадир товарищ Роликов? — Станислав Юзовски приподнялся и снова сел. — Нам с товарищем Генрихом интересно послушать.
Роликов благодарно посмотрел на поляков.
Быков секунды две постоял — вот-вот взорвется, но, пересилив себя, сел.
— Продолжайте, — сказал Морев Роликову.
— Мы подумали: действительно, бригадный подряд, как он сейчас есть, к этому зданию не подходит. Но вот вчера Ким сказал о потоке вверх. Есть такая мысль — принять его предложение и приспособить к нему подряд…
— Был один сумасшедший, стало два, — проворчал Быков. — Твой Ким уже отказался от своего предложения. Слышишь, Роликов, сам Ким отказался…
— Он почему отказался? — вежливо возразил Роликов. — Бригада нужна большая, двести сорок рабочих…
Сейчас я слушал внимательно.
— Ну а если сделать поточно-бригадный метод? — вдруг быстро спросил Роликов. — Вот идут первыми монтажники, монтируют каркас, как говорил товарищ Ким. Отдаем им на подряд весь каркас здания. Вторыми идем мы, наша бригада — бетонирует. Весь бетон — и перекрытий, и колонн, и полов — нам на подряд. Потом идет польская бригада…
— Польская бригада не будет у нас работать, — поправил Ким.
— …монтируют наружное ограждение, — не обращая внимания на замечание, продолжал Роликов. — Так и штукатуры, маляры… А все вместе — одна бригада, и наши, и поляки, и венгры, болгары… связаны одним ритмом, может быть, и премией.
— Кто же будет руководить такой бригадой? — насмешливо спросил Быков. — Ты, что ли?
— Может, и я, а может, — Роликов показал на польского бригадира, — и товарищ Генрих… А еще лучше — по очереди, по месяцу.
— А как же будет с твоим «Советом»?
— Это я еще не думал, Владимир Яковлевич.
— Забрание тоже будет общим, — вдруг, улыбаясь, сказал польский бригадир.
Все то, что предлагал тут Роликов, было очень интересно. Может быть, это была как раз та идея, которую я все время искал?.. Но ведь мы отказались от рабочих других стран. Выходит… Что выходит? Не спеши — пока рано… А если спросить?..
— Вы тоже такого мнения, пан Станислав?
Он засмеялся:
— Об этом уже говорил инженер… У нас нет замовеня, заказа.
— Да, заказа нет. Но представьте себе, пан Станислав, если б вас пригласили на монтаж. Как бы вы отнеслись к предложению Владимира Николаевича Роликова?
— Мысль хорошая… но, чтобы дать конкретный ответ, мне нужно спросить фирму.
Быков резко встал:
— Теперь ты понимаешь, Роликов? Ты понял?
