Томас запустил руку в волосы и посмотрел куда-то вверх, будто выискивая трещину на идеально белом потолке. Или возможный ответ для разрешения ситуации.
— Пою я лучше, чем танцую, — признался Том.
Далтон даже застыл с айподом в руке и воззрился на Томаса с таким удивлением, что омега растерял всю уверенность в своем решении.
— Поёшь? Да ты даже говоришь негромко, — не поверил Марк. — Или ты хочешь, чтобы у меня навсегда отпало желание тебя о чем-то просить? — рассмеялся альфа, подозревая Хейли в несуществующей хитрости.
— Я нормально пою, — оскорбился неверием в себя Томас. — Родители заставляли меня посещать Школу искусств. Так что три года мне ставили вокал и обучали игре на фортепиано, а потом я прогуливать начал, потому что хотел в этой школе рисовать, а не постигать нотную грамоту.
— Ладно, — примирительно поднял в воздух руки Марк, — давай петь. У меня даже где-то тут микрофон был, — он снова повернулся тылом к Тому. — Не думал, что он когда-нибудь пригодится. Как же эта штука открывалась?
Хейли помнил, что док-станция стояла на деревянном узком параллелепипеде. Еще одна чудо-мысль дизайнера? Там тоже секретные конструкторы-механизмы? Может, Марк просто в детстве не наигрался.
— Открыл! — оповестил тыл и мужчина наконец-то обернулся, в руках у него был черный микрофон. — Я могу заказать любую песню?
— Не любую. А те, которые я вытягиваю. Например, я могу спеть Синатру, только голос у меня, конечно, не похож. Он выше и глубина не та.
Далтон весь ушел в поиски песен на своем плеере. С самым серьезным видом.
— Я сейчас вернусь, — Томас решил прогреть горло теплым питьем, чтобы не облажаться перед требовательной публикой.
Конечно, особыми талантами в области вокала Томас не обладал, но диапазон тенора давался ему неплохо и довольно чисто. Может, отсутствие частой практики все-таки сказывалось на пении, но за свой голос Тому стыдно не было. Это не вопли в караоке. В ноты он попадал, границы умения тоже знал, поэтому в принципе был спокоен. Это все-таки не недостриптиз перед альфой. И придумал же, вечная жертва мартовских феромонов.
— Хейли, ты поставил меня перед серьезным выбором. Сейчас я на распутье между Strangers in the night и Fly me to the Moon. Обидно, что сейчас не Рождество, у него есть песня про Рудольфа. Как раз для тебя, — веселился Далтон, мурлыкнув пару строчек.
- Fly me to the Moon, - Томас подошел к мужу и забрал микрофон. Покрутил в руках и нажал на кнопочку. — Работает? — вопросил омега из всех пяти динамиков.
Далтон довольно хохотнул и устроил плеер на док-станцию, предварительно вручив Хейли и пульт управления, дабы парень смог отрегулировать звук. Том смущенно откашлялся и отошел немного в сторону.
— Нет, попрошу на сцену, — воспротивился такому альфа. — Возвращайся в исходную позицию.
Хейли бросил дежурный недовольный взгляд на супруга, но пошел туда, куда сказали. Все лучше, чем танец под After dark. Так что не стоит провоцировать мужчину на более извращенные требования. Томас включил минусовку и комнату окутали классические звуки. Омега питал слабость к таким композициям. Они очень хорошо умели взаимодействовать с его настроением и мыслями. И не напрягали.
Fly me to the Moon
Let me play among the stars
Let me know what spring is like
On Jupiter and Mars
In other words, hold my hand
In other words, baby kiss me
Ко второму куплету Томас совсем распелся и наконец-то начал получать удовольствие от процесса. И даже вложил в пение больше чувств. Была у него особенность - петь с закрытыми глазами. Он открывал их буквально на пару секунд и снова закрывал, так ему было легче осознавать то, о чем он поет. Песня закончилась и Томас опустил микрофон, обозначая конец выступления. Далтон трижды хлопнул в ладоши, изображая порядочного зрителя:
— Так ты действительно хорошо поешь, а я все ждал подвоха, — сказал Марк, поднимаясь со своего места. — Мне понравилось, так что благодарность засчитывается, — он приблизился к омеге и потрепал Тома по волосам, будто тот был его младшим братишкой или забавным щеночком. И Тому это предсказуемо не понравилось.
— Я рад, — но интонация была совсем противоположная. Омега опустил взгляд на микрофон, который все еще сжимал в руке и, будто очнувшись, попытался вручить его Далтону. — Вот, — неловко подытожил он, — возьми.
— Какой у меня все-таки забавный живет олень, — Далтон притянул Тома и чмокнул в макушку. — И рисует, и поет. Но если у Рудольфа был красный нос, то у тебя часто красные щеки из-за того, что ты смущаешься или злишься. И даже кончики ушей иногда, — Томас рефлекторно накрыл упомянутые уши ладонями, получив очередную дозу смущения будто по мановению волшебной палочки.
Далтон, конечно, этот маневр заметил и рассмеялся. А Томасу в глубине души стало даже обидно. Опять он ощущал себя подопытным зверьком. Марк, словно умелый дрессировщик, прощупал пару слабых мест и умело на них воздействовал. Невозможный человек.
— Не влезай в мое личное пространство, — вдруг отстранился Томас, — тебя и так много, — омега надеялся на то, что Далтон сейчас закипит и они опять поругаются. И ему очень, очень этого хотелось. Так дистанция появится сама собой на какое-то время.
Однако, Марк и не думал злиться, и Тома это совсем из колеи выбило.
— Мне надо работать, — соврал омега, нацелившись отсидеться в мастерской.
— Конечно, — закивал мужчина, — я тебя не задерживаю, — и Тома будто ветром сдуло.
Если еще утром Томас задавался вопросом, зачем все это нужно Марку, то сейчас ответ у него был готов, утвержден, и подписан вышестоящими инстанциями, которые были представлены сознанием номер раз и сознанием номер два. Далтон развлекался. Пусть и беззлобно, но развлекался. Действительно, завел себе по контракту забавного Оленя. Захочет — пожалеет, захочет — пожелает, захочет — проигнорирует. Но как и всякое зверье, Олень ему не до конца понятен, поэтому в свободное от работы и любовников время, Далтон развлекается тем, что контракт послал. Все это Томас надумал сгоряча, но уже в процессе энергичной борьбы с красками решил, что могло быть и хуже. Равных отношений все равно не получалось. На пару очков альфа всегда упрямо лидировал. Каждый раз, когда Тому начинало казаться, что вот оно, вот сейчас, вот равенство, Далтон выкидывал новый фортель и опять оставлял омегу немного позади себя. Да и не так уж это раздражало. Томас склонялся к тому, что ему все-таки не достает какого-то жизненного опыта и пытаться упрямого взрослого мужчину в чем-то переубедить — это работа не на полгода. Вон сколько Далтон версий насчет поведения омеги выдавал. Если учесть, что окружал он себя как раз омегами, которые были полной противоположностью Томаса, то не удивительно, откуда у него столько предубеждений. Только Нил выбивался из этих легкомысленных рядов. Хейли вспомнил бледное существо, которое ловило руку Далтона у лестницы. У него внутри даже все вздрогнуло. Что ж этот парень так унижался? Неужели и с ним у альфы что-то было? Томас опустил кисть, прочертив на домашних брюках белую масляную линию и выругался. Нет, надо с этим что-то делать. Так можно и под машину угодить, если постоянно впадать из-за альфы в рассуждения о семейных перипетиях. И просто обязательно надо идти на парное свидание. Кстати. Томас проверил телефон и обнаружил смс с адресом. Отлично, завтра в шесть у него первое за последние четыре года свидание. Как високосный день в году. Невольно Томас глянул на счетчик-приложение для собственного брака. В июле контракту исполняется год. Март уже перевесил за середину. Что тут осталось? Апрель, май, июнь, июль. Стажировка может начаться где-то в мае. Длится обычно три месяца. А что потом? Надо стараться приобрести постоянную работу. Надо будет очень постараться.
