— Ну же! — пискнул на том конце провода Пол.

— Нил Блекворд. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

— Ты не шутишь?! Да это же сам Нил Блекворд! Самый совершенный омега нашей современности! Что ты хмыкаешь? Я же серьезно тебе говорю! Его статьи просто чудесные. У меня есть все! Между прочим, я пытался дать тебе их прочитать, но ты мои просьбы проигнорировал. Итак, какой он в жизни? Красавец?

Тому было достаточно одного лишь слова:

— Идеальный.

— Это все, что ты можешь сказать?

— И он отлично знает Марка. По крайней мере, раз в сто лучше, чем я. Недавно я видел книгу, которую, судя по подписи, Нил подарил Марку. Китайская философия.

— Твой муж — философ? Невероятно, — Пол истерично расхохотался.

— Постигает дао, тренируясь на мне, — Том тоже развеселился.

— Обалдеть. Твой муженек и знакомых выбирает, наверное, на специальном кастинге.

— Возможно. Я бы не удивился.

— Не могу поверить — Нил Блекворд! — продолжал восторженно повторять Пол.

— Ты под впечатлением.

— Еще бы. Таких людей не часто встретишь. Хм... А ты не ревновал?

Томас опешил от такого вопроса. Нет, конечно, неприятно в какой-то степени ему было. Кому понравится стоять рядом с собственным супругом, пусть и фиктивным, но который ведет с другим омегой, — безупречным омегой, — разговор, в котором ты ровном счетом ничего не понимаешь? Свои шутки, свои действующие лица, свои общие события — и все это мимо тебя. В тот момент Томасу казалось, что вокруг него образовался вакуум, и о происходящем он может догадываться исключительно в силу собственной фантазии.

— Томас?

— Прости, я задумался, Полли. Уже поздно. Я совсем забыл про время. Договорим завтра, хорошо? Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Ты же там не расстроился?

— Нет, все в порядке. Давай спать.

— Пока, Томми.

Интересно, а как Марк познакомился с Нилом Блеквордом и что их вообще связывает? И откуда у них столько общего? Создавалось впечатление, будто знакомы они давным-давно. Было и еще одно наблюдение, которое Блекворда не касалась: в течение всего вечера толпа, кружащая возле Марка, напоминала паломничество. Все стремились урвать частичку его внимания. Особенно омеги. И находящийся рядом Томас никого не останавливал. Прав был Нил: ни один омега так просто от Марка не отказывался.

«Поздравляю тебя, Хейли. Ты плывешь против течения», — горько усмехнулся Томас и задернул шторы. На сегодня он устал от огней этого огромного города.

***

TheOmegaPress. Журнал для омег с самым большим тиражом. На обложке красовался актер Питер Джонс, красавец-омега, который с легкостью майского ветра покорял альф одного за другим. Ему всего лишь двадцать один, а он уже дважды успел побывать в браке. Томас крутил в руках журнал, раздумывая, покупать или нет. Можно было взять несколько номеров у Пола и, возможно, это было разумнее. Но сейчас, гуляя по торгово-развлекательному центру, Томас невольно наткнулся на стенд с прессой и первым делом увидел обложку журнала, в котором работал Нил Блекворд. Томас открыл содержание и первым делом поискал рубрику главного редактора. Интересно, неужели он действительно настолько здорово пишет?

«Неплохо», — Том вернул это глянцевое творение на место и зашагал в отдел с книгами. Нет, тратиться на журнал с миллион одним секретом взаимоотношений альф и омег у него не было желания. Нил писал хорошо — простые истины в красивой подаче. В чем-то Нил был не просто смелым, а дерзким. Он свободно писал о том, что многие боялись говорить вслух.

Ноябрь подходил к концу. Рождественская атмосфера наполняла каждый уголок города. Томас бродил мимо пестрых витрин центра, с любопытством в них заглядывая. Наступала пора выбора подарков. И если с подарком для родителей и Пола проблем не возникало, то что дарить Марку и дарить ли — вопрос как раз для одного из выпусков журнала Блекворда. И вдруг Томаса осенило. Конечно, Марк может понять, в чем подвох. Но удержать Томаса сейчас не смогла бы вся мудрость мира, о которой писал все тот же Нил. Философию Марк уже постигал, но, очевидно, не особо успешно. Фантазия Томаса, закрепив союз с его специфическим чувством юмора, приняла нешуточные обороты.

Томас, испытывая странное воодушевление, шагнул в книжный отдел.

«Я выбрал не того омегу» — книга для альф, которые в вечном поиске. Томас представил лицо своего драгоценного супруга и развеселился. Какую же книгу лучше выбрать?

«Сто и один способ научиться вести диалог» — актуально. Но с диалогом у Марка как раз было все в порядке. Просто в этот диалог не вписывался именно Томас.

«Академическая гребля. Байдарки» - то, что надо. Томас опустил книгу в корзину.

«Как Казанова: наслаждаться и не попадаться» — пособие для альф, которые не страдают моногамией. У Томаса округлились глаза. Такие книги пишут?! Впрочем, раз их пишут, то должен найтись читатель. И у Томаса была кандидатура на примете. Книга заняла почетное место в корзине.

Уже по пути к кассе в глаза бросился стенд с новинками: «По ту сторону моря». Роберт Ди. На обложке Том с легкостью узнал собственную картину. Марку повезет стать обладателем сразу трех книг.

— Папа! Папа! — мимо Томаса пронесся ребенок лет пяти и, поскользнувшись на кафеле, растянулся прямо у него под ногами.

— Малыш, ты ударился? — Томас аккуратно помог ребенку подняться.

— Где папа? — малыш насупился.

— Ты потерялся? — Томас оглянулся. Вокруг было слишком много людей. — Как выглядит твой папа?

— Он красивый, — заявил малыш.

— Я не сомневаюсь. Тогда давай поищем его вместе, — Том закинул поудобнее рюкзак и поднял ребенка на руки. — Смотри внимательно. Ты его видишь?

Ребенок отрицательно покачал головой и его губы начали предательски подрагивать.

— Эй, малыш. Только не плачь. Мы его сейчас найдем, — Томас тщетно выискивал глазами возможного родителя, но отсутсвие примет никак не помогало поискам. Ребенок хлюпнул носом, потер руками глаза, и из тех моментально полились горячие слезы.

Оставалось обратиться в информационный отдел.

— Не бойся, все будет хорошо, папа сейчас вернется, — Том поглаживал спинку крохи, пока диспетчер объявлял о найденном ребенке. — Как тебя зовут?

— Тэдди, — малыш уткнулся в плечо Тома и забавно пыхтел.

Так они просидели почти час, но папа Тэдди не находился. Томас уже и сам начал нервничать, особенно угнетала собственная беспомощность в разрешении вопроса. Тем временем ребенок, наплакавшись, заснул у него на руках.