Спустя полчаса двери распахнулись, выпуская из недр здания красивого высокого омегу. Одежда Нила напоминала стиль двадцатых годов прошлого века и идеально ему подходила. Мало кто смог бы носить нечто подобное и выглядеть органично. Редактору не хватало шляпы или тросточки. Томас поднялся с насиженного места. Блекворд говорил по телефону, поэтому приходилось просто идти за ним, не имея возможности позвонить или окликнуть. Блекворд остановился у припаркованного автомобиля, сбрасывая звонок. Оглянулся.

— Томас!

— Добрый день, — Хейли протянул руку, но Нил добродушно усмехнулся и вместо того, чтобы ответить на жест, приобнял Тома, дружески похлопывая по спине.

— Залезай в машину, — Нил галантно открыл двери. — Поедем в более спокойное место.

Томас пристегивался, а Нил беззаботно болтал:

— Прости, что задержался. Эти новоявленные знаменитости напрочь лишены каких-либо манер. Они легко опаздывают на целый час и задерживают интервью. Признаться, я терпел из последних сил. Сейчас эта альфийская задница слишком популярна, поэтому материал в журнал очень нужен, рейтинги... В конце концов, пишет он не так плохо, если сравнивать с остальной поп-литературой. В его книгах даже мелькает сюжет и сексуальные сцены не занимают ровно половину объема текста. Не читал Эйла?

— Первый раз о нем услышал сегодня, — признался Том.

— Ах да, точно. Ты ведь таким не интересуешься. На самом деле, тебе бы и не понравилось. Я с трудом осилил его писанину, но это моя работа, ничего не поделаешь. Он чертовски популярен среди омег, и редакция была завалена письмами с просьбами об интервью.

— Вот как. Что-то такое я и предполагал, пока пытался пройти сквозь столпотворение.

— Не против, если мы поедим в одном уютном ресторанчике? Я еще даже не завтракал. Не беспокойся, попросим уединенное место, чтобы можно было нормально поговорить. Никаких лишних ушей.

Итальянский ресторан Томас узнал. Далтон часто заказывал там себе ужины, когда они питались отдельно. Сейчас это уже было редкостью.

Администратор зала провел их в одну из маленьких отдельных комнат и оставил меню. Нил почти сразу сделал заказ, Томас попросил только сок. Аппетита не было.

— Нил, ты предлагал свою помощь прошлый раз, но я не хотел грузить тебя своими проблемами. До последнего я думал, что справлюсь сам, но ситуация меняется и мне нужно еще чье-то мнение, потому что я совсем запутался.

Блекворд не изменился в лице, будто именно этого и ждал.

— Я тебя слушаю.

— Ты давно знаешь Марка. Несмотря на то, что мы с ним живем под одной крышей почти год, между нами до сих пор много недосказанности. Когда я наблюдаю за ним в обществе или кругу друзей, то он ведет себя совсем по-другому. Не так, как со мной. Он открытый. Да он со всеми открытый, кроме меня. Я понимал и принимал это до недавних пор, а потом мы выяснили, что специфичность его ко мне отношения была вызвана какими-то предубеждениями. Он не говорит, откуда они взялись, но я уверен, что благодаря Фоксу. Казалось бы, мы разобрались с недоразумением. С одной стороны, он говорит, что доверяет мне и требует от меня того же, а с другой — будто до сих пор насторожен. Даже разговаривает со мной в последнее время так, будто ведет шпионскую переписку и подбирает каждое слово. Я ничего не понимаю. Для него это нормально?

Наверное, сказанное было несколько путанным, но Томас устал от собственных мыслей. Он все утро пытался сформулировать вопросы, но под конец отчаялся. Не хватало еще устраивать ни в чем не повинному Блекворду квиз-шоу.

— Не могу говорить за Далтона, но могу поделиться своими наблюдениями. Мне кажется, он тебя побаивается. Или, что более вероятно, боится разочаровать. Ты сам говорил, что видел омег из его окружения. С такими, как ты, он действительно не сталкивался, я могу это подтвердить. О вашей семейной жизни он не распространяется, но однажды упомянул, что сильно ошибался на твой счет и виноват перед тобой. Поверь, для Далтона это не пустые слова, он всегда старался быть объективным и справедливым, а к своим ошибкам относится достаточно болезненно. Как, например, в истории с Фоксом. Судя по твоим округлившимся глазам, ты не допускал таких мыслей.

Томас автоматически потянулся к соку. Нил был прав, до такого Хейли сам бы не додумался. Что, они вдвоем боятся друг друга разочаровать? Хорошенькое дело. Трудно было поверить в то, что всегда уверенный в себе Марк Далтон может опасаться такой ерунды, как страх разочаровать Оленя. Возможно, надо было раньше читать статьи Блекворда, не зря он так часто проводил параллель между альфой и омегой. Страхи пол не выбирают.

— Нет, не допускал.

Принесли заказ редактора, и Томас дал ему время спокойно поесть, затихнув. Но скучать долго не пришлось. Мобильный телефон оповещал о звонке дорогого супруга.

"Надеюсь, тебе там хотя бы не икалось", — Томас провел пальцем, принимая вызов.

— Да, Марк.

— Алекс не унимается, Олень, — Далтон театрально вздохнул. — Он прислал сообщение, в котором интересуется именем фикуса. Может, просто назовем его Зеленым?

— Тогда Алекс решит, что мы не вняли должным образом его просьбе и наставлениям. Это слишком просто, Марк. Давай вечером поговорим?

В трубке повисла короткая пауза.

— Ты занят?

— Для сочинения имен фикусу — да, занят.

— Ты не дома?

— Нет.

— Ты бросил фикус в одиночестве? А теперь отказываешься давать ему имя? Олень, мне казалось, ты относишься к детям с большей ответственностью. Ладно-ладно, уже представляю твое порицательное выражение лица. Только не дыши так гневно в трубку.

— Я просто не хотел рассмеяться. Всё, Марк, не отвлекайся от работы, увидимся вечером, фикус от нас никуда не денется.

— Знаешь, о чем я сейчас подумал?

— О чем?

— Обещай, что не назовешь меня идиотом.

Хейли пообещал.

— Фикус — это такой себе эвфемизм. "Почему бы, Олень, нам не завести еще один фикус?", "Защитим фикусы от вымирания", "Олень, надо поработать над техникой выращивания фикусов".

— Очень жалею, что дал тебе обещание.

— Так и знал. Ладно, тогда я пойду на собрание. А то оно уже десять минут как идет.

Когда Томас отложил телефон, то столкнулся со смеющимися глазами Нила. Блекворд пребывал в своеобразном восторге от разговора, о чем и заявил. Оказалось, ему был неплохо слышен весь диалог.