Йотун на удивление очень быстро справляется с шоком и с ревом кидается на трикстера. Но все что ему удается – это беспомощно дернуться в невидимых веревках.

– Я мог бы убить тебя щелчком пальцев, – маг демонстрирует пленнику тонкую ладонь, – но мне нужна информация. Ты ответишь на все мои вопросы, если хочешь прожить чуть дольше.

– Захотел обратно в камеру, шлюха? – с усмешкой хрипит йотун, – мой господин хватится своего личного охранника. И заодно найдет тебя... Он всегда хорошо отзывался о твоих способностях развлечь его...

– Что ты несешь?! – Локи невольно отшатывается к ледяной стене, машинально призывая заклинание пояснения.

И перед глазами цветным, отвратительно-кровавым, унизительным калейдоскопом проносятся страшные кадры. Йотунхейм... Невыносимая боль, хлюпающие от крови толчки... Удары... Позорный столб, нитки стягивающие губы...

Сдержать вскрик стоит неимоверных усилий. Но трикстер только кривит губы в ядовитой усмешке и выговаривает:

– Думаю, Бюлейст будет рад моему визиту.

___________________________________________________________________________

Эта глава несколько выбивается из общей канвы повествования. Но думаю, не зря.

Глава 8. "Вырванное сердце".

Тор тяжело поднимается на ноги и меряет отца холодным взглядом. Сейчас главное не выдать собственного смятения. Не показаться глупым ребенком, разбившим очередную вазу... Поэтому Бог Грома только вскидывает голову надменным жестом брата, и одергивает сбившуюся рубаху.

Но Один не говорит ничего. Он просто ударяет посохом об уже покрытый трещинами пол – и тело пронзает боль. Тор никогда бы не подумал, что от перемещения из мира в мир вообще можно испытывать хоть какие-то неприятные ощущения... Но слабое тело, лишенное божественной энергии едва выдерживало перегрузки телепортации...

Мелькает неясное очертание строений дворца, какие-то коридоры, которые из-за скорости кажутся прозрачными – и все замирает. Громовержец стоит напротив своего отца, посреди библиотеки. На столе – раскрытая книга черномагических ритуалов, испещренная пометками трикстера...

– Ты хотя бы понимаешь, что ты натворил? – первым нарушает тишину Всеотец.

Разговаривать с ним в такой обстановке непривычно... Неуютно... Но Тор пересиливает себя и с вызовом смотрит на отца:

– После того, что Локи сделал для меня – я был обязан. А ты... – Бог Грома вдруг почти задыхается от нахлынувшей злобы, – так ты отплатил ему за мое спасение?! Пусть я не знал ни о чем... Но... Где твоя честь, отец?! Ты называл Локи лжецом и предателем, а сам...

– Замолчи! – резко прерывает сына Один, – ты не тот, кто может говорить со мной в подобном тоне. В моем положении нужно думать не о чести, а о деле. О государстве! Этот йотун был очень удобен... При его к тебе нездоровой привязанности – особенно. Но когда он стал брать на себя слишком много – я всего лишь избавил Асгард от новой кровопролитной войны. А этот полукровка поплатился за дело. За ним и раньше водились отвратительные и темные делишки, порочащие честь дома, но убийство Лафея...

– Мой брат всего лишь хотел доказать тебе, что он тоже достоин хотя бы капли твоей любви! – выкрикивает Тор, – откуда ему было знать, за кого ты его держал!

– Ты осознаёшь, что ты вернул из Хельхейма? – Один нервно проводит рукой по лицу. Тор впервые замечает за отцом такое явное беспокойство. Всеотец боится. Причем боится сильно. Более того – он в панике!

Бог Грома осознает это четко. Даже чересчур...

– Хель никогда не прощает долгов. И не знает жалости. А Локи ей задолжал. И теперь... Ты запустил маховик Конца Света, сын. А сам лишен теперь не только сил, но и бессмертия.

– Не понимаю, в таком случае, чего тебе от меня надо. Я отработал свое, я теперь ничто. Презренный человек. Можешь вышвырнуть меня, как и Локи, – Тор поражается, насколько сильно в его голосе сквозят интонации младшего. Высокомерные, злые...

Теперь Бог Грома понимает, что чувствовал маг, живя здесь.

– Ты, видимо, не совсем понимаешь ситуацию, Тор, – жестко говорит Всеотец. – Скоро начнется самый настоящий Рагнарек. Мы захлебнемся в крови, которую будет лить Локи.

– Уж не за себя ли ты боишься? – насмешливо интересуется громовержец. – Переживаешь, что Локи перережет горло тебе первому? Хотя нет... Бальдр. Вот кто сдохнет раньше всех.

– Тор... – Один игнорирует дерзкий тон сына, – послушай. Ты должен понять, что то, что случится – это не прежние проступки твоего брата. Не просто его очередное предательство. Это – смерть. Смерть для всех. Локи не пожалеет никого. Ни женщин, ни детей во всех девяти мирах. Он убьет всех и каждого. И тебя в том числе. И все.

– А пророчество твоей мертвой гадалки описывает несколько другое развитие событий, – нагло улыбается Тор, хотя по спине отчего-то бегут мурашки, – там говорится, что мир возродится из пепла и...

– Все идет не по плану. Я признаю свою ошибку. Локи не должен был умереть. Не должен был встретиться с Хель... Мы на пороге хаоса. Разрушения мировых устоев, если хочешь... Пророчества отныне не имеют никакого смысла и веса. Мрак и смерть. Вот что ожидает всех нас, если этого выродка не остановить.

Тор чувствует, как в груди мутной волной поднимается неконтролируемый гнев:

– Не смей называть моего брата – выродком! – шипит громовержец, – мне плевать на все твои пустые угрозы! Локи жив – а это главное. И я найду его!

– Без своих сил – ты не сможешь этого сделать, – насмешливо замечает Один, – ты теперь всего лишь человек. Ты утратил все. И свое оружие в том числе. Теперь ты – беспомощен.

– Так зачем ты завел весь этот разговор? – зло спрашивает Бог Грома, – почему бы тебе просто было не оставить меня в грязном мидгардском баре и благополучно забыть?

– Ты единственный, кто может хотя бы попытаться остановить Локи. А он, в свою очередь, единственный, кто может вернуть тебе бессмертие. Я же – могу возвратить тебе силу и оружие. Остальное будет зависеть только от тебя.

И едва Тор открывает рот, чтобы сказать, что не совсем понимает о чем... Дверь распахивается и влетевший воин охраны, прижимая в жесте почтения руку к груди, задыхаясь, выговаривает:

– Всеотец! Бюлейст мертв!

– Что значит – мертв?! – Один подается вперед, игнорируя неподобающую форму обращения солдата к своему правителю, – откуда информация?

– Умирающего йотуна обнаружили перед дворцом. С посланием. Его... вырезали на его груди, – испуганно отвечает охранник.

– От кого? – резко спрашивает Бог Грома, чувствуя, как в груди шевелится страшное понимание, пока не оформившееся...