Маг ахает, закидывая голову... И вдруг из его груди вырывается зеленоватое свечение, охватывает братьев...
– Моя магия... – выдыхает трикстер, подаваясь к Богу Грома всем телом, – как ты вернул ее?! Один ведь... он ее... Спасибо... Я...
Стенки сжимают член, обхватывают мягким шелком... И громовержец со стоном кончает, выдыхая имя брата.
Локи всхлипывает, сжимаясь еще сильней...
...и почти кричит, выплескиваясь на живот, пачкая ладонь громовержца. Свет, бьющий из груди младшего, рассыпается фейерверком искр. Они разлетаются по комнате, таят...
Тор осторожно выходит, мягко прикасается пальцами к расслабленному отверстию, проверяя, не сделал ли больно.
Локи жмурится, перехватывает его ладонь и задерживает...
– Это... – смущенно выговаривает маг, – приятно...
Бог Грома обводит пальцами влажное от собственной спермы колечко мышц, гладит... И целует тонкие губы брата. Перекатывается на бок, вытаскивает из-под спины младшего подушку и перекладывает под голову мага. Расправляет густые черные волосы, отводит в сторону...
А трикстер улыбается, разглядывая лицо старшего. В глазах Бога Безумия больше нет пустоты. Там любовь. И Тор чувствует ее. Но как-то иначе... Так, будто – это его собственное чувство...
– Чувствуешь, да? – вдруг, будто считывая мысли брата, спрашивает трикстер, – я тоже... Это из-за того, что у нас одна вечность теперь... – и вдруг, совсем тихо добавляет:
– Я люблю тебя. Жаль только, что...
И осекается. Замолкает, глядя в потолок.
– Жаль? – переспрашивает Тор, – что-то не так? Я... сделал что-то... не то?
Локи качает головой и поднимает уголок губы в грустной улыбке:
– Все хорошо, брат. Все будет хорошо. Спи. В душ потом...
И кладет голову на грудь Бога Грома, закрывая глаза.
А Тор еще долго смотрит на умиротворенное лицо младшего. И умоляет всех известных и неизвестных богов сохранить этот покой хотя бы ненадолго...
Глава 27. "Память".
Локи выныривает из мутного омута сна резко, болезненно... И замирает в ожидании привычной вспышки боли. Сжимается в комок, зажмуриваясь... Но нет даже неприятных ощущений. Только тепло. Обволакивающее, родное... И маг понимает, что лежит, прижавшись всем телом к брату, положив голову на широкую грудь старшего. А Тор обнимает его за плечи. Так крепко, будто боится, что потеряет...
За окном полная непроницаемая тьма, бьет по подоконнику дождь... Бог Безумия слышит мерный стук сердца, ровное дыхание старшего... И ему кажется, что все это нереально. Что пошевелись он – и волшебный покой исчезнет. И все вернется на круги своя. Боль, страх, беспомощность... То, чего он заслуживает.
А Тор вдруг, будто чувствуя состояние младшего, касается ладонью его волос, гладит... Трикстер ловит руку и оставляет у себя в волосах. Приятная тяжесть широкой ладони успокаивает... И магу безумно хочется, чтобы Тор не просыпался сейчас. Ведь едва старший откроет глаза – он уйдет...
Локи вообще не очень хорошо понимал, почему Бог Грома остался с ним после... всего. Неужели ему не противно? Не мерзко дотрагиваться... Скорее всего, он просто слишком сильно устал, поэтому и заснул рядом...
Маг утыкается носом в теплую кожу брата и замирает.
Не уходи...
Только не уходи...
Тор слышит эту мольбу настолько отчетливо, что, кажется, будто кто-то проговаривает слова в самое ухо... Безнадежно, не веря в то, что его услышат, поймут...
Бог Грома, не открывая глаз, запускает пальцы в волосы младшего, чуть массируя затылок. И чувствует, как ледяная ладонь перехватывает руку, сжимает, пытаясь задержать...
Неужели ему не противно?
И Тор чувствует, как трикстер прижимается еще ближе и замирает, будто боится, что его оттолкнут...
– Я не уйду, – тихо выговаривает Тор, чувствуя, как вздрагивает от звука голоса маг, – ты не останешься один, слышишь?
– Я разбудил тебя, прости, – хрипловато извиняется Лофт, зачем-то поправляя одеяло, – я не хотел.
Бог Грома подтягивает младшего чуть выше и целует сухие губы, наслаждаясь тем, что брату не больно. Что своими прикосновениями он не доставляет трикстеру дискомфорта.
Локи почти судорожно обхватывает громовержца за шею и жадно отвечает. Истерично, надломлено... Так, что становится страшно.
И вдруг... Будто мутной волной накатывает безумный, ничем не обоснованный, страх перед болью. Перед одиночеством... В глазах вспыхивает жуткий, отвратительно-кровавый кадр. Мучительные крики, сладострастные замечания... Характерные движения тел... И корчащийся на полу, буквально распяленный между мучителями младший. Тор почему-то очень четко видит его искаженное страданием, мокрое от крови и слез лицо. А в зеленых глазах – отвращение. Ненависть. Глухая, направленная внутрь...
Громовержец вздрагивает, но заставляет себя успокоиться. Мягко гладит мага по спине, успокаивающе проходится языком по тонким губами и шепчет:
– Этого больше нет. Ты не там. Больно больше не будет...
А Локи дергается, замирает... В широко распахнутых глазах – ужас, боль... Он вглядывается в лицо старшего, будто пытаясь найти там какое-то выражение... А потом соскакивает с кровати, змеей выворачиваясь из рук Бога Грома. Отшатывается к стене и как-то беспомощно смотрит на брата.
– Все нормально, – просит Тор, осторожно садясь на край постели и замирает, боясь спугнуть тут же напрягшегося трикстера, – чего ты испугался?
Локи только вздрагивает от звучания его голоса и вжимается в стену. Зеленые глаза лихорадочно блестят, по виску сползает капля пота...
Бог Грома медленно поднимается и делает шаг. Еще один... Маг напряженно следит за движениями, вцепившись пальцами в стену, оставляя на серых обоях борозды... Худое тело бьет крупная дрожь.
Тор делает еще шаг, чуть боком подходя к младшему, чтобы контролировать любое его движение. И когда громовержец уже почти рядом, уже мягко протягивает руку, чтобы положить ладонь на плечо трикстера, тот истерично дергается, пытаясь отшатнуться, но только натыкается на угол и Бог Грома обхватывает мага за талию, притягивая к себе.
Трикстер упирается ладонями в грудь старшего, пытаясь вырваться. Тяжело хрипло дышит, будто загнанный зверь... И Тору становится страшно. Страшно до судороги, прокатившейся по спине.
– Локи, что случилось? – предпринимает еще одну попытку Бог Грома, прижимая Лофта к стене, – скажи мне. Пожалуйста!
