— Ты забываешься, демон, — произнёс Архаон, медленно поднимаясь с трона. — Я — Вечноизбранный, лезвие топора Кхорна в этом мире. К его трону ты подходишь так же? — его слова прокатились по ротонде, вызвав волну демонического хохота, когда наблюдавшие за происходящим демоны задёргались от смеха, когда увидели, что с Ка’бандхой разговаривают в подобной манере. Демоны не уживались друг с другом даже при объединении под знаменем Архаона. Они были ещё хуже людей в какой-то мере. — Запомни, демон. В этом мире, ты служишь мне.

— Ты всего лишь смертное ничтожество, — прорычал Ка’бандха. — Я служу тебе лишь тогда, когда ты ведёшь нас к кровопролитию. Но здесь нет никакого кровопролития, Вечноизбранный. Где океаны крови, которые нам обещали? Где черепа, что ты обещал Повелителю Резни? Перед собой я вижу лишь высушенные останки ворон и шакалов.

Кровожад выпрямился, расправив крылья. Волна жара прокатилась по помещению, излучаемая телом демона, заполняя ротонду. Камни под ногами Ка’бандхы почернели и расплавились от этого жара, а цепи, свисающие над его сгорбленными плечами, раскалились до бела и закапали на пол звено за звеном.

— Ты насмехаешься надо мной, король грязи. Ты насмехаешься над Ка’бандхой и делаешь его надсмотрщиком за скулящими рабами, — проревел Ка’бандха, сотрясая здание до основания. Демон стукнул обухом топора по бронзовой кирасе, в которую было облачено его волосатое тело. Звук удара металла о металл прокатился по храму, обратив меньших демонов в бегство и заставив их зажать лапами уши.

— Эти рабы трудятся и умирают во имя Четырёх-Которые-Являются-Всем. То, что они обнаружили, то, что они питают своими сломанными телами и душами, в будущем, когда оно пробудится, прольёт больше крови, чем все топоры, которые когда-либо были выкованы. Но его нужно выкопать и запитать, — Архаон сделал паузу. Он склонил голову. — Если конечно великий Ка’бандха не хочет выкопать его сам.

Кровожад поднял топор и впечатал его в землю, расколов камни и сотрясая зал.

— Я не позволю над собой насмехаться, — проревело существо, вырывая топор из земли и расколов одну из несущих колонн храма надвое.

Камень и пыль посыпались вниз, когда обрушилась часть потолка. Канто бросился в сторону, когда кусок камня врезался в возвышение. Архаон не шевельнулся даже когда Ка’бандха подошёл к трону.

— Нет. Я вижу, — произнёс Архаон, когда Ка’бандха навис над ним. Его руки легли на эфес его меча. Он посмотрел на демона. Их лица были в нескольких дюймах друг от друга. — Чего ты хочешь от меня? — спросил он тихо. — Чтобы я обошёлся без тебя, как я обошёлся без Судьбоплёта?

Канто вздрогнул. Двухголовый демон начал активную агитацию после побега Императора из Аверхейма. Было очевидно, что Судьбоплёт пытался подорвать власть Архаона, предательство было второй натурой слуг Меняющего пути. Когда чудовище в открытую бросило вызов Архаону, требуя, чтобы он преследовал Императора в Серых горах, конфронтация, которая не утихала несколько недель разрешилась в мгновение ока. Не было ни речей, ни широких жестов. Просто меч, сверкнувший во тьме, и звук двух чудовищных голов, падающих на землю. То, что осталось, было скормлено тварям из глубин Фаушлага.

Ка’бандха молчал. На мгновение Канто подумал, что он может попытаться убить Архаона. Какая-то его часть надеялась, что демон так и поступит. Другая его часть надеялась, что ему это удастся. Существо посмотрело на Архаона сверху вниз, топор по прежнему был занесён над головой. Архаон ждал. Когда удара не последовало, он произнёс:

— Я выполняю желания твоего господина, Ка’бандха. Если ты в этом сомневаешься, тогда убей меня, — он развёл руки. — Увидим, наградит ли тебя Кхорн…или же покарает.

Кровожад зарычал и отступил на шаг.

— Кровь должна течь, — выплюнул демон. — Здесь нет крови, Вечноизбранный. Пусть слуги низших богов стерегут рабов. Меня ждёт битва.

— Будет много битв. Достаточно, чтобы пресытить самого Короля Убийств. Мир, утонувший в крови, могучий Ка’бандха. Только единственный остров сопротивляется волне, но это мало что значит, ведь он один, — Архаон опустил руки.

Было что-то в его голосе, в его манере речи, что вводило Канто в заблуждение. Архаон не пытался успокоить зверя — нет, наоборот он пытался распалить его. Это была не просто насмешка. «Что ты задумал?»-подумал он.

— Император сбежал от тебя, — прорычал Ка’бандха.

Архаон покачал головой.

— И что? Что это за правитель без земель, которыми можно править? А ту силу, что он украл у небес, я вырвал из него своими собственными руками. Его сила, временная или какая-то ещё, исчезла. Он сломлен, его армия разбита, его земли обратились в прах. Ложь о нём открылась миру, как я и поклялся. А теперь мне нужно сдержать клятвы нашим повелителям, Ка’бандха. Я вскрою мир, чтобы они смогли наконец насладиться им. Кто такой этот Император по сравнению с этим?

«Сказал тот, кто несколько недель просидел задумчивый из-за того, что Карл Франц ускользнул из его рук в Аверхейме»-подумал Канто. Его внимание привлёк Гхал Мараз, который лежал у подножия ступеней. Даже Ка’бандха избегал его и бросал осторожные взгляды на оружие. Архаон задумал что-то, вот только что именно?

— Это ошибка думать, что он побеждён, — прогремел Ка’бандха. — Его череп принадлежит Кхорну.

— Тогда, всеми средствами…иди и забери его, — произнёс Архаон, указывая на двери Храма. — Жизнь Карла Франца твоя. Я отдаю её тебе бесплатно и без оговорок, за исключением одной, — он поднял руку, когда Ка’бандха зарычал. — Пусть Кхорн получит его череп несмотря ни на что. Но его кожа — моя. Обещай мне этот один маленький жест, и я освобожу тебя от службы, чтобы ты смог выследить свою жертву, где бы она ни пряталась.

Кровожад фыркнул.

— Да, пусть будет так. Я возьму и кожу и череп. Я утоплю деревья в крови и похороню горы в потрохах, — существо запрокинуло голову и заревело от удовлетворения. — Пусть Кровавая Охота отправиться в путь ещё раз, перед тем, как всё закончится! — демон развернулся и помчался из зала, разрушив ещё одну колонну от возбуждения.

— Ну, это был единственный способ справиться с ситуацией, — произнёс Канто, когда пыль рассеялась.

Архаон спустился со ступеней и опустился на последнюю из них. Он посмотрел на Гхал Мараз. Он протянул руку и провёл ею по сложному узору рун, которые покрывали молот.

— Время…преломляется, Непоклявшийся. Тысячи тысяч возможностей горят ярко и гаснут у меня перед глазами каждую секунду. Но их становится всё меньше и меньше с каждым часом. Наш путь сужается и становится тернистым, я вынужден играть в игру смерти и обмана, чтобы убедится в правильном исходе.

Вечноизбранный подобрал молот и поднял его, будто взвешивая его.

— Часы становятся короче, а тени длиннее. Я отомщу, не потому что желаю этого, но потому что месть должна свершится, иначе к чему всё это?

Рука Канто упала на эфес меча. Архаон не смотрел на него. Один удар и он будет свободен. «Или мёртв»-подумал он, опуская руку.

— Я не знаю, повелитель.

— Демон не преуспеет, — Архаон дотронулся до сияющего драгоценного камня в его шлеме. — Я видел его неудачу, вплетённую в клубок возможностей. Это лишь вопрос времени. Когда все кусочки сойдутся? И где? — он крутанул Гхал Мараз в руках. — Это должно случиться здесь. Единственный момент, который ждёт своего рождения. Он имеет вес и притягивает другие моменты к себе, словно камень, который тянет человека, чья нога привязана к камню, в глубины тёмных вод. Это случится в Мидденхейме, — он посмотрел на Канто. — Цель должна оправдывать средства. Этот мир — ложь, и правда должна открыться, — Ахаон поднялся на ноги, держа в руках Гхал Мараз. — Я не могу отдыхать, пока этого не произошло, Непоклявшийся. Даже если мне придётся бросить вызов самим богам, за мной будет правда, — он начал медленно подниматься по ступеням, молот покоился в его руке.

Канто смотрел, как Вечноизбранный опускается на трон, и думал об Арабии.