Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Освальд сослался на усталость после похода и сел за свой стол. Лилли навязалась выборщику из Зюденланда, который лениво наступал ей на ноги и упрямо не попадал в такт. Детлеф пригласил Женевьеву, но она пообещала первую павану другому.

Люйтпольд был рослым для своего возраста, поэтому они славно танцевали вместе — самый юный и самая старая в этом зале. Она коснулась его разума и ощутила, как он взволнован этим событием. Он предвкушал спектакль и новую охоту с дядей Освальдом. В дальнейшем его ожидали Империя и корона, но сейчас ему было не до них. Она обнаружила, что льнет к этому обыкновенному мальчику в нарядной одежде, чувствуя в нем надежду на будущее, до которого она неизбежно должна была дожить.

Детлеф увел ее у наследника Империи, и она поняла, что он столь настойчив отчасти потому, что хотел быть с нею, а отчасти — оттого, что заподозрил о ее намерениях насчет Люйтпольда. Молодая кровь могла быть такой соблазнительной.

Они танцевали вместе до конца вечера. В какой-то момент Освальд выскользнул из зала. Женевьева почувствовала его отсутствие не так остро, как присутствие Детлефа, и они продолжали держать друг друга в объятиях.

После пира она оставалась возбужденной, но неудовлетворенной. Теперь ее томила жажда. А рядом был Детлеф с текущей по жилам горячей кровью.

Этой ночью в спальне Женевьевы Детлеф отдал себя ей. Она расстегнула его куртку и сняла ее, потом распустила шнуровку на его рубашке. Его руки были у нее в волосах, его поцелуи — на ее челе. Она деликатно прокусила острыми зубами дырочку в складке кожи у Детлефа на шее, лишь чуть задев главную артерию, и посмаковала на языке кровь гения. В его крови было все то, чем был он сам. Жадно глотая бьющую ключом алую жидкость, она узнавала о его прошлом, его будущем, его секретах, его страхах, его амбициях. Потом она присосалась к нему, как пиявка, пока он отвечал на ее ласки, и пила жадно, пачкая губы. Кровь была теплая и соленая, Женевьева глотала ее, и она приятно стекала по задней стенке глотки.

Она позабыла про Освальда фон Кёнигсвальда и прильнула к Детлефу Зирку.

VII

Вечный Дракенфелс пристально глядел на свое скрытое под маской лицо в зеркале, всматривался в недобрые глаза, наслаждаясь могуществом, которое, он чувствовал, пробуждается в нем. Он согнул руки, ощущая силу, разливающуюся по мышцам вместе с током крови. Он провел заостренным языком по длинным зубам. Тело его под доспехами было мокрым от пота после недавнего напряжения. Он так близок к цели. Нужно выпить воды, восполнить потерю жидкости. У зеркала стояли кувшин и кубок. Он сдернул маску с лица…

…и Ласло Лёвенштейн налил себе воды.

— Потрясающе, Лас. Ты был просто ужасен! — Этот идиот Жесснер хлопнул его по спине. — У меня кровь застыла в жилах.

— Благодарю.

Скоро Лёвенштейну не придется соблюдать вежливость, не придется кланяться никому, ни императору, ни директору. Он смотрел на маску в своей руке и видел свое настоящее лицо.

Когда Жесснер ушел, он принялся снимать грим, наложенный вокруг глаз. Потом подновил тонкий слой румян, которые накладывал на лишенное красок лицо. Завтра ему не нужно будет прибегать к этому обману, он сможет показать себя таким, какой он есть. Изменения пока еще в основном скрыты под кожей, но скоро новые кости проткнут ее насквозь. Скоро доспехи Великого Чародея придутся ему по-настоящему впору. Скоро…

Спустя долгое время после того, как все разошлись из гримерных, Лёвенштейн ушел тоже. Он направился в ту часть крепости, где ждал его покровитель. Работа предстояла большая, но Лёвенштейн уже научился ловко справляться с ней.

Человек в маске стоял над трупом, скрестив руки на груди. Никого из духов при нем не было.

— Кости, — проговорил покровитель. — На этот раз нам нужны кости.

Ножи Лёвенштейна работали быстро. Он искусно срезал филе с Антона Вейдта, отделяя мясо от костей, и вскоре остался один голый скелет. В красной мякоти обнаружились волокнистые комки какой-то черной дряни, он такого никогда раньше не видел, но они разрезались ножом, как обычное мясо.

— Не забудь глаза.

Два движения, и дело было сделано. Лёвенштейн представил, как покровитель улыбается под маской.

— Хорошая работа, Лёвенштейн. Мы почти собрали все целиком. Сердце, мясо, кожа, жизненно важные органы, кости. От госпожи вампирши нам понадобится кровь…

— А от великого принца? От убийцы Чародея?

Человек в маске помедлил.

— От него, Лёвенштейн… от него мы возьмем всё.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

I

Час до поднятия занавеса. Ничто в целом мире не сравнимо с ним. Любая эмоция усилена тысячекратно. Зуд в местах любовных укусов, скрытых теперь под высоким воротником костюма принца Освальда, возбуждал его. Воздух гримерных был заряжен электричеством. Он сидел в кресле, накладывая грим, успокаивая себя, вживаясь в роль. Двадцать пять лет назад принц Освальд одержал свою величайшую победу в главном зале замка Дракенфелс. Сегодняшней ночью сражение повторится, но это станет победой Детлефа Зирка.

Он был юным Освальдом, собирающим воедино всю свою отвагу, перед тем как осмелиться бросить вызов Великому Чародею.

Он потирал свежевыбритый подбородок и теребил усы. Бутылка вина неоткрытой стояла на столе. Записки с пожеланиями удачи лежали разложенные по степени значимости. Тут было даже сдержанное послание от выборщика Миденланда, который, должно быть, молил богов, чтобы Детлеф споткнулся о меч в первом же выходе и порвал штаны в любовных сценах. Он бросил взгляд через плечо, на сгорбленную тень, которую заметил в зеркале. Сгорбленную тень там, где никого не должно было быть.

Это был небрежно брошенный плащ. Он взял его, свернул и отложил в сторону. Маленькое кресло Варгра Бреугеля было пусто.

— Ради тебя, друг мой, — поклялся Детлеф. — Не ради Императора, не ради Освальда. Ради тебя.

Детлеф попытался представить, что Бреугель здесь, но тщетно. Никого не было.

Он нервничал, но чувствовал себя нормально. Он знал, что шестичасовое представление потребует от него величайшего напряжения всех сил. Он опасался, что Женевьева высосала из него слишком много энергии. С другой стороны, после ее поцелуев он чувствовал себя бодрее вдвое, словно она поделилась с ним своей силой. Он ощущал, что способен вынести тяжесть этой роли. Он обладал запасом сил, чтобы произносить длинные монологи, участвовать в энергичных и зрелищных сценах схваток, соперничать с присутствующим на сцене великолепным Ласло Лёвенштейном.

Он даже сможет преодолеть отвращение и изобразить любовь к Лилли Ниссен.

Детлеф Зирк покинул комнату и направился к своим актерам. Иллону Хорвати жутко тошнило.

— Все в порядке, — выдохнула она между спазмами. — У меня всегда так. Это хорошая примета. Честно.

Рейнхард Жесснер наносил пробные удары мечом.

— Осторожно, — сказал Детлеф, — не согни его.

Актер склонился в поклоне, насколько мог это сделать в куртке с подложкой и с фальшивым брюхом. Он отсалютовал директору:

— Вы правы, мой принц. Знайте же, что я, Руди Вегенер, Король Разбойников, буду верно служить вам. До самой смерти.

С момента гибели Руди Жесснер бросил все силы на эту роль, почти как Лёвенштейн, будто пытаясь вернуть старика к жизни своим исполнением.

Гесуальдо закачивал свиную кровь в пузырь у себя под мышкой и при этом насвистывал, бросая вызов старинному суеверию. При виде Детлефа он вскинул большие пальцы вверх.

— Никаких проблем, шеф.

— Где Лилли? — спросил Детлеф у Джастуса.

— Ее весь день никто не видел. Наверно, у себя в гримерной.

— А не мог туда просочиться выборщик Зюденланда?..

Бывший жрец улыбнулся:

— Точно нет, Детлеф.

— Ладно. Надеюсь, разочарование пойдет ей на пользу. Может, тогда это чудовище начнет, наконец, играть.

Джастус, у которого с шеи свисала горгулья, шлепнул его хвостом бутафорской твари.

169
{"b":"550758","o":1}