Конрад встречал таких вояк. Они жили на щедрые субсидии своих семей, а их невежество и непрофессионализм приводили к таким потерям, какие не смог бы вызвать и враг. Отдать такому типу меч было для Конрада страшнее, чем лишить жизни солдата, которому этот меч принадлежал.

— Он мне нужен, — ответил Конрад, нарочно подчеркивая свой деревенский акцент, но меч не отдал. — Эти твари называются скавенами, и туннели под Миденхеймом ими кишат. Давайте не будем драться между собой, лучше я отведу вас в их город, и мы прикончим их всех. Вы можете нас арестовать, но придет день, и в ваш город ворвутся полчища скавенов, и тогда вам конец.

— Он говорит правду, — сказал Литценрайх, обращаясь к другому волшебнику.

— Он говорит правду, — повторил тот, обращаясь к капитану. Затем подошел к Литценрайху, и оба колдуна стали что-то тихо обсуждать.

— Я хочу поговорить с вашим генералом, — сказал Конрад, не глядя на офицера. — Нужно действовать без промедления. Одному или двум скавенам наверняка удалось удрать; они приведут сюда легионы тварей.

— Я слышал о скавенах, — сказал капитан, стараясь не выказывать раздражения.

Бросив взгляд на валяющиеся на земле трупы, он подозвал к себе солдата.

— Дварфы знают самые короткие выходы на поверхность, — сказал Конрад.

Офицер неохотно кивнул, и Устнар повел солдат назад.

— Не важно, чем все это закончится, — тихо сказал капитан Конраду, — но все равно ты уже труп. Этот меч принадлежит моему полку.

Конрад взглянул на клинок в своей руке. Ножен у него не было, они остались у погибшего солдата.

— Нет, — ответил Конрад, — он принадлежит мне.

Власти Миденхейма бросили все силы на поход в подземные туннели: туда отправились часть гарнизона, стражники караульной команды, отряд наемников, рыцари ордена Белого Волка и несколько рыцарей ордена Пантеры. Рыцари пожелали встать на защиту своего города в пешем строю, поскольку лошадей взять под землю было невозможно.

Впереди колонны шли дварфы, за ними — люди Литценрайха. В случае нападения им предстояло принять на себя главный удар, отвлекая внимание скавенов от основной части армии.

Конраду очень хотелось удрать; он считал, что и так потрудился немало и теперь армия Миденхейма может обойтись и без него.

Он был уверен, что и Литценрайх с большим удовольствием отказался бы от участия в военных действиях. Любой дварф легко вывел бы их обоих по боковым туннелям куда-нибудь подальше от города.

Но волшебник решил иначе; возможно, его заинтересовал подземный город скавенов, возможно, ему захотелось узнать, как скавены превращают варп-камень в серый порошок.

Во избежание дезертирства колонну построили так, что за каждым из людей Литценрайха шел солдат городской стражи; разумеется, позади Конрада шагал сам капитан.

Однако Конрада это не беспокоило. Стоит ему захотеть, и он удерет от этого болвана в два счета. Но поскольку бежать ему было пока некуда, он послушно шагал в рядах колонны. Впереди него шли только дварфы и их стражи; позади капитана шагал Литценрайх.

Угрозы капитана Конрада не слишком волновали, хотя он был доволен, что узнал об этом заранее. Дурак капитан не скрыл своих намерений; и не менее глупо было вообще их иметь. Конрад убил одного из его солдат и забрал его меч, ну и что с того? Потом он убил еще одного, а потом добил раненного Устнаром стражника. Все это случилось в бою, при чем тут убийство? Почему капитан принимает это так близко к сердцу?

Один из его солдат убил Хьорнура. Этот дварф помогал спасать Конрада, но искать убийцу он был не намерен. Во время битвы воин может преследовать убийцу своего товарища, но после боя это желание пропадает.

Пробираясь по узкому крутому туннелю, Конрад думал о том, что очень скоро ему вполне может представиться шанс отомстить Гаксару. И если им доведется встретиться, он рассчитается с серым прорицателем сполна.

Конрад вспомнил слова Литценрайха о разнице между законом и справедливостью. Может быть, это он и ищет — не возмездия, а справедливости? Гаксар не только держал его в темном и сыром подземелье, он еще и предал его, отдав в руки Кастринга.

Конрад решил, что не сразу убьет Гаксара, сначала он устроит ему допрос.

Чем дольше он об этом думал, тем скорее ему хотелось встретиться с серым прорицателем. Оставалось надеяться на то, что скавены не разбежались. Они наверняка уже знают, что к ним движется армия. Интересно, как они поведут себя: вступят в бой или, поджав хвосты, попрячутся в закоулках своего мрачного царства?

Конрад понимал, что если скавенов не окажется на месте, то перемирию между городской стражей и людьми Литценрайха тут же придет конец. И тогда ему действительно придется спасать свою жизнь. Но пока он в относительной безопасности. Капитан не станет наносить удар в спину — все-таки он джентльмен. Он не сделает ничего худого Конраду, пока не закончится битва со скавенами. Если ему повезет, крысы его не убьют; если повезет Конраду, скавены не убьют и его.

Свой меч Конрад осторожно сунул за пояс и, пробираясь по темному проходу, старался не пораниться об острый клинок. Конрад был в тех же доспехах и кольчуге, которые были на нем во время первого похода к скавенам; он не взял ни шлем, ни щит, а только меч. Это было замечательное оружие — украшенное чеканной резьбой, с головой волка на гарде. Клинок был расписан рунами; наверное, это был девиз на каком-нибудь древнем языке. Возможно, там было написано: «Лучше смерть, чем бесчестье». При мысли об этом Конрад улыбнулся; больше улыбаться было нечему.

Он подумал о своем втором зрении. Жаль, что его больше нет; хоть и загадочный был дар, но все лучше с ним, чем без него.

Однако в узком туннеле, в полной темноте, что бы он мог разглядеть даже с помощью обычного зрения?

Впереди колонны шел Юкельм, но первым погиб не он.

Конечно, скавены знали о готовящемся на них нападении, а потому организовали оборону, выставив навстречу людям заградительный отряд воинов-камикадзе. Твари поджидали колонну, затаившись в боковых туннелях, откуда внезапно выскочили и, пока их не перебили, успели порешить многих.

Помимо этого, скавены приготовили ловушки. Пропустив вперед головную часть колонны, они внезапно обрушили пол, и около десятка солдат полетели в глубокую яму, на дне которой торчали острые колья. Следующие жертвы подземных крыс попали под обвал, когда твари обрушили на них тонны земли. Однако дварфы умели быстро проделывать узкие проходы в обвалившейся породе, чем они тут же и занялись, и приняли на себя следующий удар скавенов.

Юкельм был убит так же, как и Варсунг, выстрелом из арбалета. Воины, идущие впереди Конрада, мгновенно пригнулись, но тот, что шел прямо перед ним, замешкался — и погиб вслед за Юкельмом. Болт вонзился ему в глаз, пробив шлем и выйдя сквозь затылок.

Пролети арбалетный болт чуть дальше, он попал бы Конраду в голову. Не мешкая ни секунды, он подхватил щит, выпавший из рук погибшего солдата, и прикрылся им. Он знал, что капитану это не понравится, но, с другой стороны, зачем погибшему щит?

Быстро оглядевшись по сторонам, Конрад увидел, что находится в знакомом месте. Все туннели были одинаковы — узкие проходы, выбитые в твердом граните, но, кажется, именно здесь погиб Варсунг. И если это так, то до главной пещеры скавенов уже недалеко. Конрад напряженно вглядывался во тьму, стараясь увидеть зловещий зеленоватый свет, исходивший от печей, в которых обрабатывался варп-камень.

— Устнар!

— Что?

— Мы почти пришли?

— Да.

— Еще один выстрел, и прорываемся вперёд.

— Хорошо.

Мимо Конрада просвистел следующий болт. Арбалетчик стрелял из-за угла, поэтому болт ударился о стену; если бы не это, он прикончил бы капитана.

— Вперед! — крикнул Конрад и рванулся в туннель; за ним побежали два незнакомых дварфа и три солдата из Миденхейма, которых тут же стало двое — третий явился очередной жертвой невидимого арбалетчика.