Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ты получишь богатую награду, — лепетал гном. — Золотые кроны. Я пришлю за тобой карету.

Милица грациозно поклонилась и поблагодарила. Гропиус поджал губы, но кивнул в знак одобрения. Конечно, он получит свою долю. Если все сложится хорошо, Милица найдет себе нового покровителя или даже сама займется своей карьерой. Возможно, де ла Ружьер предложит ей постоянную должность танцовщицы или что-нибудь в этом роде.

Посол направился к выходу из театра, шагая так, словно его ноги были длиннее, чем у Тессы. В дверях он обернулся, снял шляпу и отвесил даме прощальный поклон, задев плюмажем пол. Подмигивая и целуя свои пальцы, он вышел. Гропиус взглянул на танцовщицу и велел ей одеться.

7

Сэм Варбл был потрясен.

Хафлинг согласился совершить не слишком приятное путешествие в Альтдорф на барже — чего ему совсем не хотелось — только при условии, что получит плату вперед. Он даже назначил цену несколько выше, чем обычно, во-первых, потому, что его работодатель мог себе это позволить, и, во-вторых, потому, что поручение казалось невыносимо скучным.

Он не ожидал, что увидит гибель Тотена Унгенхауэра. И что сможет наблюдать за поединком из первого ряда. Хотя ради этого ему пришлось переодеться слугой и приклеить фальшивую бороду. Однако представление того стоило.

Сэм помнил, что раньше Унгенхауэр был предводителем мариенбургских «рыбников». Когда у Варбла было время, он навещал могилы усопших друзей и потому запомнил высокорослого наемного убийцу. «Рыбники» тактично избавились от гиганта, когда им надоело спиливать его рога каждый месяц и притворяться, что он обычный человек.

Хафлинг обвел взглядом зрительный зал, ища своего нанимателя. Как и следовало ожидать, маркиза была здесь, легко узнаваемая по большому носу, выступающему из-под вуали. Он чуть заметно кивнул ей, и она в ответ разве что юбку не задрала и не послала ему воздушный поцелуй. Богатые вдовы всегда отличались глупостью.

Фон Тухтенхаген уединился в углу с жрецом Верены, то ли долго и подробно исповедуясь во всех грехах, то ли умоляя священнослужителя, чтобы тот спрятал его под своим балахоном и вывел из зала. Граф пропустил мимо ушей предложение виконта воспользоваться услугами цирюльника и предстать перед своей богиней в надлежащем виде. Варбл посочувствовал бедняге. Когда ты мертв, никто и фальшивого пфеннига не даст на масло для волос и духи.

Если не верите, спросите Унгенхауэра, хотя теперь он вряд ли даст ответ.

Виконт имел полное право убить графа. Никто не стал бы возражать. Варбл и не сомневался, что фон Тухтенхаген заслуживает смерти. Хафлинг читал сочинение Ефимовича «Твари в зеленом бархате» и знал, что многое в нем было правдой, поэтому он охотно поверил в историю о графе Фолькере, трех пастушках, пропавшей запонке и яме с негашеной известью.

Леос не проявлял особого нетерпения. Он отложил свой благородный меч и выбрал для казни обычную гарроту.

Зрители по большей части разошлись, поскольку смотреть было не на что. Близилась безвкусная, но неизбежная развязка.

В конце концов, даже жрец пресытился причитаниями Фолькера и предоставил Леосу возможность самостоятельно разбираться с графом.

Катаец, который не понравился Варблу с первого взгляда, придерживал фон Тухтенхагена за плечи, а Леос тем временем надел гарроту на шею побежденному. Подложив лоскут шелка под стальную струну, виконт проследил, чтобы металл нигде не касался кожи. Такова была привилегия дворянина: орудие казни не должно осквернить его тела.

Фон Тухтенхаген продемонстрировал всем, что он ел на завтрак.

Затем молниеносным движением виконт затянул петлю, и граф упал рядом со своим бойцом.

Улыбнувшись, Леос отступил. Катаец проверял пульс и дыхание фон Тухтенхагена. Ничтожный человечек в зеленом бархате умер.

Все собрали свои вещи и двинулись прочь.

— Ты, — окликнул хафлинга рослый лакей-человек, — малявка!

Варбл потянулся за кинжалом, но вспомнил, что оставил его в других башмаках. Он был одет как слуга, а слугам не полагается входить во дворец вооруженными, если они не хотят, чтобы их приняли за убийц и подвергли пытке.

— Помоги мне убрать эту грязь.

Варбл пожал плечами. Не только Харальду Кляйндесту приходилось заниматься грязной работой.

Тварь скрывалась, но все слышала и видела. Она чуяла запах крови и знала, что этой ночью снова выйдет на охоту…

— Это Розана Опулс, — сообщил Эльзассер. — Она из Храма.

Харальд заметил присутствие девушки и понадеялся, что она не будет путаться под ногами.

— Не беспокойтесь, я не буду, — сказала нежданная гостья.

— Розана — провидица.

— Я догадался.

Два работника Шигуллы выловили тело из воды и сложили останки на столе в складском помещении компании «Любимец Мананна». Дикон ходил мрачный как туча из-за возвращения Харальда Кляйндеста. Он был озабочен тем, как пропустить официальных дознавателей сквозь кольцо охраны и удержать скандалистов на расстоянии. Харальд не смог придумать для него другого, более полезного, задания. Строго говоря, оно не было даже унизительным. Теперь, представляя имперскую власть, Харальд мог отдавать распоряжения своему старому капитану и намеревался при случае сквитаться за старые обиды.

Месть была гнусным и бессмысленным чувством, но ведь он всего лишь слабый человек, н нельзя его винить за низменные порывы.

Если ему требовались подозреваемые, то вокруг их было множество. Управляющий Шигулла некогда входил в банду «крюков», а почти всех его работников Харальд знал еще в те дни, когда они начинали мелкими карманниками. Однако, если уж на то пошло, ни на одном из них не висело столько нераскрытых дел, сколько на стражниках. Пробираясь через толпу зевак, Харальд почувствовал, что у него снова заурчало в животе.

Он осмотрел безглазое тело с обезображенным лицом и понял, что их ждет встреча с необычным преступником. «Крюки» и «рыбники» часто наносили увечья телам убитых противников, если хотели передать то или иное послание приятелям своих врагов, однако даже берсерки не сделали бы такого с женщиной.

— Провидица, — позвал Харальд. — Что ты можешь мне сказать?

Девушка не хотела прикасаться к мертвому телу, но все-таки положила руку на ободранный лоб жертвы.

— Волк, — сказала она.

— Это сделал волк?

Розана сделала отрицательный жест. Ее глаза были закрыты, руки и ноги дрожали. Она водила головой из стороны в сторону, словно пытаясь уловить звук или запах.

— Волк, — повторила девушка. Это слово запечатлелось в ее мозгу.

— Волки обычно не охотятся в городе, — заметил Харальд. — Кроме того, они съедают, по крайней мере, половину своей добычи. Хищник не сбросил бы тело с пристани. Скорее, он оставил бы его валяться, чтобы снова прийти поживиться.

— Я имею в виду не настоящего волка, а Вольфа. Это имя.

Провидица отвела руку и вытерла ее о платье. Она не испытывала отвращения. Конечно, ей не хотелось прикасаться к оголенной человеческой плоти, но коль выбора не был, она не собиралась жаловаться.

— Был один знаменитый Вольф, — припомнил Эльзассер. — Вольфганг Нойвальд.

— Нойвальд? Звучит знакомо. А, ты имеешь в виду Вольфганга фон Нойвальда?

— Вот именно, капитан. Его имя упоминается в песне Ферринга-стихотворца о герое Конраде. Говорят, у него вытатуирована волчья морда поверх лица.

— Герой? Это интересное слово, Эльзассер. Я знаю людей, которые считают Вечного Дракенфелса героем.

— Нойвальд… Э, фон Нойвальд как будто бы раньше убивал людей. И он родом из Альтдорфа.

Харальд покачал головой:

— Я слышал о Вольфе фон Нойвальде, стражник. Он мне не нравился, но убивать проституток не в его духе.

— Это не такое уж редкое имя, — подвел итоги Эльзассер.

— Я прикажу, чтобы всех Вольфов, Вольфгангов, Вульфи, Вольфрамов, Вольфгардов и Вульфриков схватили и подвергли допросу с пристрастием, — вмешался Дикон.

263
{"b":"550758","o":1}