Девушка заметно ослабела. Она продержалась очень долго, однако напряжение начало сказываться.

— Умирает, — пролепетала провидица. — Она убивает… умирает… его…

Принесли топоры.

— Эта дверь была изготовлена во времена Вильгельма Второго, — заметил Множкин. — Она представляет собой ценный образец старинного искусства. Император будет недоволен.

— Я куплю ему новую! — прорычал Харальд, замахиваясь топором.

От двери отскочила щепка, а по стенам прошла дрожь.

— Отойдите, — велел Йоганн, оттаскивая Розану в сторону.

Девушка прильнула к нему, как ребенок.

Барон был счастлив, что ему не приходится видеть то, что видит Розана.

Кляйндест рубил дерево вокруг замка, и, в конце концов, дверь треснула.

Внутри по-прежнему смеялась женщина.

Дубовая дверь поддалась, развалившись на три части. Кляйндест отбросил топор и вытащил свой знаменитый нож.

— Держитесь позади меня! — скомандовал он.

Как ни странно, в покоях фон Либевицев все было в порядке. Плащи и куртки аккуратно висели в прихожей. В приемной потрескивал очаг, а на обеденном столе лежала открытая книга. «Предательство Освальда» Детлефа Зирка.

— Осторожно, — предупредил Харальд.

Смех доносился откуда-то из глубины.

— Ликтор, — обратился Харальд к Хассельштейну. — Где она?

Барону пришлось встряхнуть жреца, прежде чем тот ответил:

— В гардеробной. Дальше по коридору.

Женщина, убивающая женщин. Такого на памяти Кляйндеста еще не встречалось. Хотя жизнь часто преподносила ему сюрпризы, и не многие из них были приятными.

— Графиня, — громко сказал он. — Я представляю городскую стражу. Мы хотим поговорить с вами.

Смех оборвался.

— Эммануэль, — заговорил Йоганн. — Это важно.

Тишина.

Харальд бросил взгляд на барона и понял, что тот одобряет его намерения.

Капитан бочком вошел в коридор и прижался спиной к стене, разглядывая двери, находящиеся перед ним.

— Которая? — спросил он вполголоса.

— Третья, — ответил Хассельштейн.

Харальд крадучись двинулся дальше, пока не остановился напротив третьей двери.

Йоганн и трое гвардейцев осторожно вошли в узкий коридор. Кляйндест надеялся, что никто из них не погибнет в этой схватке.

Уперев кончик мэгнинского ножа в створки двери, он с силой толкнул их. Дверь легко поддалась, поскольку не была закрыта на задвижку.

Первое, что они увидели, был человек, который лежал — мертвый или без сознания — на полу рядом с туалетным столиком. Сверху на него был наброшен зеленый плащ.

Затем они узрели Тварь. Убийца шла к ним, а за ней тянулся шлейф ее платья. Роскошный бальный наряд дополняла вуаль, скрывающая лицо. На руках у женщины было надето хитроумное приспособление — перчатки с острыми крючкообразными лезвиями. У Твари были когти.

Харальд замахнулся, чтобы бросить нож, но посторонняя сила помешала ему направить удар.

Протиснувшись в дверь, Микаэль Хассельштейн бросился на Харальда и повис у него на руке. Обезумевший жрец зубами впился стражнику в запястье.

Харальд врезал ликтору локтем, но Хассельштейн не ослабил хватку.

Тварь замерла и, вскинув когтистую лапу, изготовилась к нападению.

Барон попытался оторвать Хассельштейна от Харальда, но не смог удержать жреца.

Неизвестно, любовь или ненависть придавали ему сил, но жилистый клирик сопротивлялся отчаянно.

И случилось невероятное: служителю Зигмара удалось сбить Харальда с ног и выпихнуть его в коридор вместе с Йоганном. Барон и стражник рухнули друг на друга.

— Йелль! — вскрикнул Хассельштейн, упав на колени перед Тварью. — Йелль, я люблю…

Тварь полоснула его когтями по лицу. Острые лезвия рассекли Микаэлю щеку и зацепили кость. Жреца приподняло и отбросило в сторону, а вокруг его головы растеклась кровь.

Тварь рассмеялась, как девчонка, а затем завыла, как волк.

317 5037.

Число неустанно крутилось в мозгу Розаны.

Йоганн откатился в сторону, стремясь освободиться от Харальда Кляйндеста.

Провидица видела цифры, написанные кровью на нижней стороне деревянной крышки.

317 5037.

Розана ухватила Йоганна за предплечья и потянула мужчину вверх.

Тварь снова засмеялась. Хассельштейн скулил, прижимая ладони к окровавленному лицу.

Обняв барона, провидица помогла ему встать. Их тела тесно прижимались друг к другу.

317 5037.

Крышка вращалась.

Внезапно Розана впилась барону в губы. Йоганн удивился, но ответил на ее поцелуй. Их рты соприкоснулись, равно как и мысли. Неожиданно они многое узнали друг о друге без помощи слов. Розана увидела барона в лесу в тот день, когда он пустил злополучную стрелу, и на Вершине Мира, когда он сошелся один на один с чудовищем, которое было и снова станет его братом. Йоганну явилась маленькая девочка, которую обижали сестры и сторонились родители. Он почувствовал, как образы со всех сторон проникают в ее сознание.

Провидица надеялась, что они оба выживут после этого слияния.

Йоганн и Розана вместе смотрели на цифры.

317 5037.

Крышка покатилась по полу, как колесо.

317 5037.

Они неправильно истолковали надпись.

Крышка завертелась на месте и упала таким образом, что цифры оказались перевернутыми, и они смогли прочитать то, что было написано на самом деле.

Теперь все стало очевидно. Не было никакого заумного кода. Умирающий юноша просто пытался сообщить имя своего убийцы, но не смог закончить послание.

Не 317 5037.

ЛЕОС ЛИБ [3]

Их сознания разделились. Йоганн и Харальд снова стояли на ногах, приготовившись к решительной схватке с Тварью. Хассельштейн больше не мог им помешать.

Вуаль соскользнула, открывая истинное лицо Твари.

У виконта были подведены глаза и накрашены губы. Он выглядел, как более молодая копия своей сестры. Он был симпатичным юношей, а теперь превратился в поразительно красивую женщину.

Хотя у Йоганна все еще кружилась голова после ментального контакта с Розаной, однако он попытался понять. Леос был безумцем, поэтому он одевался, как его сестра. Он был Тварью, злобным созданием женского пола, вооруженным острыми когтями. Однако он оставался Леосом по прозвищу Смертельный Клинок, опытным и расчетливым фехтовальщиком. Два убийцы, дикий и элегантный, в одном теле.

Леос атаковал, рассекая воздух, и зарычал.

Харальд отбил выпад ножом. Высекая искры, клинок Мэгнина столкнулся к когтями Леоса.

Бальное платье не стесняло движений Леоса, и смертоносные лезвия мелькали в опасной близости от горла Харальда.

Стражник споткнулся о ковер и повалился на спину. Его нож закрутился на полированном паркете и отлетел в другой конец комнаты.

Обнажив меч, Йоганн бросился Леосу наперерез и поспел как раз вовремя, чтобы отпихнуть убийцу, намеревающегося перерезать глотку капитану.

Леос зашипел и повернулся к Йоганну.

Побрякивая когтями, Тварь вскинула руки и свела вместе пальцы, словно женщина, хвастающаяся изящным маникюром.

Йоганн вспомнил полумужчин-полуженщин, с которыми ему приходилось сражаться на Вершине Мира.

На мгновение Леос вернулся. Платье нелепо обвисло на нем, когда он распрямился, маня противника правой рукой, а левой шаря у себя за спиной.

Йоганн слишком поздно понял, что виконт ищет меч, лежавший на сундуке. Клинок покоился поверх груды мужской одежды. Одежды Леоса.

Когти не мешали Леосу держать оружие. Он приготовился к бою.

Ну вот, свершилось.