Меч Конрада лязгнул об изогнутую саблю Гаксара. Пришло время, чтобы скавенский варп-камень в нем попробовал скавенской крови. Клинок рассек коричневый мех, и на покрытый пылью мраморный пол закапала кровь. Гаксар завизжал от боли, и Конрад завершил выпад. Он проткнул колдуну грудь, потом рубанул по руке, в которой тот держал саблю. Снова кровь, снова крик. Гаксар терял контроль над схваткой, он бросался в атаку и оставлял себя открытым для ударов.

Гаксара охватывало отчаяние, и неожиданно он швырнул в Конрада щитом, развернулся и ринулся к созданному им туннелю. Но ни один скавен не мог опередить человека, поэтому Конрад догнал его прежде, чем Гаксар успел скрыться. Он ухватил мутанта за хвост и дернул на себя.

Гаксар взвыл скорее от злости, чем от причиненной боли. Он извернулся и рубанул по хвосту, чтобы освободиться. Ему удалось пробежать несколько шагов до норы, но тут Конрад снова догнал его и вонзил меч между пластинами доспеха в спину врага. Скавен на секунду застыл, и Конрад вытащил меч. Гаксар медленно обернулся; кровь хлестала у него из груди и спины.

Он поднял саблю, но оружие выпало у него из лапы. Он открыл рот, но не смог выдавить ни звука. Он упал и умер прежде, чем тело ударилось о пол. Открытый его магией проход тут же затянулся.

Конрад поглядел на жертву своего славного меча, потом поднял клинок и осмотрел кровь. Оружие блестело в свете свечей, кровь скавена четко выделяла слои металла, подчеркивая различные оттенки.

— Гаксар, — пояснил он Вольфу и Литценрайху и указал кивком на труп скавена. Он заглянул за спины друзей. — Устнар?

— Мертв, — ответил Вольф.

Он потерял шлем, на лице его кровоточил свежий порез, на доспехе появились вмятины и ожоги, а местами и пробоины.

Литценрайху досталось не меньше. Его одежда была порвана, волосы и борода опалены, лицо покрывали ожоги. Посох почернел от огня, а нижний конец не выдержал жара и обуглился.

— Кто вы?

Трое спутников обернулись к Императору. Карл-Франц протиснулся между рыцарей и вопросительно смотрел на них.

— Это Конрад, — сказал Вольф. — Это Литценрайх. Меня зовут… Вольф. — Он замялся, но не назвался полным именем.

— Я плохо помню, что со мной случилось, — произнес Карл-Франц, — но все же понимаю, что обязан вам жизнью. — Он бросил взгляд на разлагающийся труп своего двойника. — Особенно тебе, — добавил он, обращаясь к Конраду. Император говорил медленно, будто на чужом языке. — Мне нужно отдохнуть. Но вы будете вознаграждены. Я вас не забуду.

Он отвернулся, и двое рыцарей подхватили его под руки.

— Еще как забудет, — сказал Вольф.

Император покинул комнату, посвященную Зигмару. За ним последовали рыцари, ведя в поводу лошадей. Мертвых людей и мутантов они оставили лежать на полу.

Единственное место в комнате, которое осталось нетронутым, был постамент в центре и лежащая на нем бархатная подушка с костяной рукоятью кинжала Зигмара.

— Мы спасли Императора, — устало выговорил Конрад. — Мы спасли Империю. Разве не это от нас ожидалось?

— Правда? Я знал, что мы приехали в Альтдорф не просто так. — Наемник ухмыльнулся и вытер лицо тыльной стороной ладони, но лишь размазал пот и сукровицу. С меча в его руке капала кровь.

Конрад опустился на колени, чтобы изучить треугольный щит. Он внимательно осмотрел его, но в руки не взял. Щит выглядел старым, на нем виднелись вмятины и потеки ржавчины в местах, где отшелушилась черная краска. Но золотой герб сохранился в целости и как две капли воды походил на эмблему на луке, стрелах и колчане, которые в свое время дала ему Элисса.

— Это щит того эльфа? — спросил он у Вольфа.

Вольф передернул плечами, давая понять, что не желает обсуждать то время, когда эльф превзошел его в поединке, а потом пощадил.

Если все оружие с гербом принадлежало настоящему отцу Элиссы, эльфу, то как щит попал к Серебряному Глазу?

Литценрайх в это время осматривал тело Гаксара. Он обошел его со всех сторон, потыкал обугленным посохом. Сказал что-то, но так тихо, что Конрад не услышал, и продолжал бормотать себе под нос. Когда пол под ногами снова разверзся, Конрад понял, что Литценрайх произносил заклинание.

Дыра открылась в том же месте, где создал туннель Гаксар. Литценрайх заглянул в нее, и Вольф присоединился к нему.

Близился рассвет. Хаос украл почти всю ночь.

В рассветных сумерках Конрад сумел разглядеть, что в отверстии виднеются ступени. Должно быть, Литценрайх открыл тайный проход под дворцом.

— Спустимся? — предложил колдун.

Он не отрывал взгляда от темного туннеля. Должно быть, он считал, что там затаились скавены, а где скавены — там и варп-камень, источник магии.

Вольф кивнул, но Конрад не знал, зачем наемнику спускаться в лабиринт под городом. Вероятно, Вольф решил, что раз там скрываются прислужники Хаоса, значит, у него остались враги.

Оба вопросительно посмотрели на Конрада. Меньше всего на свете ему хотелось возвращаться в предательские лабиринты под Альтдорфом, но он знал, что должен снова спуститься в подземный мир.

Там осталась Элисса.

И Череп.

Конрад подобрал черный щит, продел левую руку в петлю и повесил его на локоть. Как и новый меч, щит пришелся ему впору, будто делался по его мерке.

Вольф прихватил большую свечу и начал спуск первым. Литценрайх взял другой подсвечник и последовал за наемником. Конрад вынул из рожка ароматическую свечу, поднял голову и увидел, как небо обретает голубые тона с первыми проблесками рассвета. Ночь ушла.

Он знал, что больше никогда не увидит дневной свет, не выйдет из подземелья. Конрад сделал последний глоток свежего воздуха и шагнул вслед за друзьями в туннель, что приведет его в могилу.

Туннели были высечены в камне. Как и логово под городом Белого Волка, их, скорее всего, создали инженеры-дварфы. Задолго до возвышения человеческой расы Старый Свет населяли дварфы, а до них там жили эльфы. Дварфы прорыли туннели по всей территории, что позднее стала называться Империей; подземные ходы соединяли между собой их города. Потом на месте их покинутых обиталищ поселились люди, а сеть туннелей осталась.

Люди присвоили себе города дварфов, а скавены — туннели.

Запах мутантов был знаком Конраду: вонь буквально пропитала воздух. Скавены могли чуять Конрада из-за варпа в крови, но и он тоже узнавал об их присутствии по запаху.

Конрад ненавидел скавенов больше, чем других служителей Хаоса. Его ненависть зародилась еще до плена у Гаксара. Возможно, ее причиной служил тот факт, что скавены весьма походили на людей, но в то же время являлись их полной противоположностью. Они отличались умом, организацией, но выглядели как карикатуры на человека.

Вольф ненавидел всех созданий Хаоса с одинаковой яростью. Для него скавены ничем не отличались от любых других вражеских солдат — их следовало уничтожать, как вредителей. Что касается Литценрайха, его отношения с мутантами-грызунами напоминали симбиоз. Он нуждался в скавенах, поскольку те добывали варп-камень, а колдуну требовался варп для того, что он называл «исследованиями».

Конрад беспокоился оттого, что скавены находятся где-то неподалеку. Он шел позади спутников и ничего не видел перед собой. Вольф вел их по темным сырым проходам, но куда он их вел?

Глубоко под Альтдорфом жили не только скавены, потому что время от времени путники натыкались на горящие фонари. Скавенам свет не требовался, так кто же еще обитал под землей? Кем бы они ни оказались, Конрада гораздо больше тревожили коварные грызуны.

Они все шли и шли, спускались все ниже, и Конрада все сильнее охватывало волнение. Почему Гаксар напал на него в одиночку? Возможно ли такое, что скавены покинули подземелья под Альтдорфом, а их логово захватили другие мутанты? Тогда понятно, почему скавены не нападают на вторгшихся в их владения людей.

Но, будто услышав его мысли, они выбрали именно этот момент, чтобы, наконец, напасть…