— Вот теперь это похоже на бой, — взревел Вульфрик. Он схватил меч двумя руками и бросился вперёд, разбрасывая трупы. Вальтен встретил его на полпути. Меч и молот соприкасались снова и снова, звук эхом катился по улицам. Вальтен махнул молотом, заставив Вульфрика отступить. Странник отступил, но только на секунду, развернувшись на полушаге и крутанув мечом, намереваясь обезглавить противника. Вальтен пригнулся, избегая удара мечом, но из-за этого потерял равновесие. Он упал на землю, загремев бронёй, и откатился в сторону, когда меч Вульфрика опустился вновь, высекая искры из мостовой.

Вальтен, всё ещё лёжа на спине, махнул Гхал Маразом. Навершие молота ударило в ладонь Вульфрика. Волкер услышал, как трескаются и ломаются кости в руке человека, но Вульфрик не подал виду, что чувствует боль. Вместо этого, его сломанные пальцы сомкнулись на молоте, когда он пнул Вальтена ногой в грудь. Когда Вальтен откинулся назад, Вульфрик вырвал молот из его рук и швырнул его в сторону.

Вальтен оттолкнулся локтями, когда Вульфрик подошёл ближе.

— Это было больно, — прорычал чемпион. — Может быть твоя судьба была вовсе не такой тяжёлой? — он поднял меч одной рукой и обрушил его на Вальтена.

Вальтен выбросил вперёд руку и поймал лезвие. Он держал его крепко, даже когда оно врезалось в его ладонь. Тонкие ручейки крови побежали по клинку. Вульфрик отступил на шаг, когда Вальтен подобрал под себя ноги и начал медленно вставать, всё ещё держа меч. Металл треснул, когда Вальтен и его противник встретились друг с другом на длине клинка. Ухмылка Вульфрика превратилась в гримасу от прилагаемых им усилий.

Меч сломался. Вульфрик упал вперёд, с широко раскрытыми глазами. Вальтен, держа в руке кусок меча, воткнул его в глотку чемпиона Хаоса, проходя мимо. Вульфрик упал и схватился за шею. Вальтен поднял молот и повернулся к врагу. Вульфрик задыхался и захлёбывался, опустив руки в ожидании. Он снова улыбался, его зубы были покрыты кровью.

— Хороший бой, — пробулькал он, когда Вальтен навис над ним. Он закрыл глаза. Гхал Мараз ударил.

Вальтен вернулся к остальным. Кровь на его руках уже высохла. Волкера вдруг внезапно обуяло желание встать на колени. Такое же желание посетило и его людей, и они идин за другим последовали ему. Даже Бруннер. Вальтен безмолвно посмотрел на них. Затем медленно на его лице появилась печальная улыбка.

— Встаньте, — мягко произнёс он. — Храм Ульрика впереди. И хорошо это или плохо, там мы примем бой.

Хорват умирал медленно и был очень злым, о чём свидетельствовал его полный разочарования вой. Рыцари Пантеры, облачённые в их пятнистые одежды и тёмную броню, выскочили из тупика, когда ода прошла мимо, преследуя отступающих солдат. Хорват оказался в числе тех, кому не повезло быть насаженными на копья при первой же атаке. Но до тех пор, пока к Рыцарям Пантеры не присоединились алебардщики, копейщики и арбалетчики, заняв широкий бульвар, до Канто не доходило, что Палачи и банды, идущие за ними, попали в ловушку.

Мидденхейм хоть и был разрушен и обречён, всё ещё являлся полем боя. Каждый дом, каждый храм, каждая ратуша и таверна была крепостью, заполненной отчаянными, смертоносными врагами, полными решимости заставить заплатить последователей Архаона кровью за каждый сантиметр улицы. Адские пушки палили из открытых дверей, а стрелки вели огонь из-за перевёрнутых вагонов и партеров с другой стороны бульвара.

Воины Хаоса бросались вперёд прямо под пули, потому что больше ничего поделать не могли. И потому что сам Вечноизбранный смотрел на них. Канто парировал алебарду и зарезал её владельца, краем глаза заметив боевой штандарт Мечей Хаоса, реющим над битвой. Он не мог сказать, откуда они взялись, или когда они прибыли, но они были здесь, сейчас, а там где были Мечи, был и Трёхглазый король.

Свинцовая пуля угодила в его броню и отлетела в гущу битвы. Канто развернулся и ударил мечом в открытый дверной проём, убив стрелка. Он пробился в почти пустую таверну. Женщина с ребёнком прятались за баррикадой из столов, а двое мужчин в ливреях Стирланда бросились ему наперерез. Канто выпотрошил первого и обезглавил второго. Меч разлетелся от удара об его выкованную демонами броню, и он развернулся, схватив владельца меча за горло. Он толкнул мужчину назад, и тот ударился об опорную балку.

Канто запрокинул голову, посмотрев вверх. Он учуял дым, идущий сверху. Какой-то дурак поджёг солому. Он снова посмотрел на человека, которого он держал. Мечник напрасно пытался вырваться из его захвата. Он безрезультатно молотил кулаками по его руке. Канто решил сломать ему шею. Затем, не понимая почему, он отпустил его.

— Бери свою женщину и ребёнка и уходи. Через чёрный ход. Найди какую-нибудь дыру и спрячься, если сможешь. Или сдохни. Мне без разницы, — сказал он, делая шаг назад. Мечник уставился на него. Канто развернулся и вышел на улицу. Как только он ступил на мостовую, он тут же пожалел о своём милосердии.

А было ли это проявлением милосердия? Мидденхейм обречён, и его люди вместе с ним. Не будет достаточно крепкой двери, достаточно глубокой норы, чтобы спастись от последователей Тёмных богов, когда битва будет выиграна. Когда падут последние защитники, вот тогда начнётся настоящий ужас. Архаон обещал город богам, а слово Вечноизбранного было законом.

Как будто боги услышали его мысли и решили наказать его, копьё врезалось ему в бок, заставив опуститься на одно колено. Его броня была выкована демоническими кузнецами Жарр Наггрунда, и оружие смертного просто раскололось, отлетев прочь после того, как попало в него. Тем не менее сила удара была достаточной, чтобы встряхнуть ему мозги, и он пошатнулся, потеряв равновесие. Рыцарь проскакал мимо, отстегнув утреннюю звезду от седла. Шипованный шар обрушился на шлем Канто. Он повалился назад, врезавшись в дверь здания. Лошадь встала перед ним на дыбы, размахивая копытами. Канто прорычал проклятие и бросился вперёд, ударив плечом в солнечное сплетение животного. Лошадь с визгом упала, утянув всадника за собой. Канто быстро расправился с обоими. Но когда он вырвал меч из дрожащего тела рыцаря, он увидел, что атаковавший его человек был не один. Рыцари Пантеры пробивали себе дорогу через плотные ряды орды, оставляя за собой след из растерзанных тел. Это было самоубийством, но оно имело свою цель. Большинство из них уже стащили с сёдел, но некоторые всё ещё были на лошадях, намереваясь заполучить свою добычу-самого Архаона. Один из рыцарей проревел вызов, направив лошадь вперёд и подняв односторонний топор, готовый нанести смертельный удар.

Вечноизбранный ехал верхом на угольно-чёрном кошмарном животном с горящими словно угли глазами и копытами, которые раскалывали камни. Его клыкастая пасть жадно грызла железные удила, когда Архаон потянул поводья и развернул животное, чтобы встретить того, кто вызвал его на бой. Но исходящая от коня угроза была ничем по сравнению с той, что исходила от его всадника. Это был первый раз, когда Канто видел Вечноизбранного во плоти.

Ахаон был выше и шире большинства воинов, сражавшихся под его знаменем, а его броня была богато украшена, её пластины покрывали строчки текста, странных рун и осквернённых знаков, которые заставляли рыдать от страха даже самых могущественных колдунов. Она, казалось, была окрашена во все цвета и в тоже время была бесцветной, словно свет разложился в спектр оттенков полностью неизвестных человеку. Канто слышал, что броня принадлежала Моркару Объединителю, Первому избранному Хаоса, в древние времена.

В руке Архаон держал тяжёлый меч-печально известного Убийцу королей. Клинок корчился от еле сдерживаемой силы, и злобные лица то появлялись, то исчезали на его поверхности, когда он занёс его и одним ударом пробил щит и тело своего соперника. Рыцарь выпал из седла и его лошадь умчалась прочь. Однако его смерть не смутила его товарищей. По правде говоря она лишь подстегнула их.