Он нырял и уворачивался, избегая паутины ударов, обрушиваемых на него демонессой. Но даже в процессе поединка он успел обезглавить одного из мародёров Валькии, что неудачно для себя оказался слишком близко в момент кровожадного безумия. Валькия преследовала Темнорукого с неестественной, сдержанной грацией, походя вырезав из воздуха пару арбалетных болтов своим копьём, когда она явилась. Три месяца практически беспрерывного сражения изжевало стены Наггаронда, превратив их в рваные участки изуродованного чёрного щебня, пронизанного высокими обсидиановыми клыками. Перестрелки продолжались, свежие — но постоянно сокращающиеся — волны варваров ежедневно захлёстывали стены, но уже никогда с такой чистой яростью, как в тот — первый день.
Валькия ткнула копьём в отступающего тёмного эльфа, так что наконечник пробороздил один из его наплечников. Она быстро привыкла к злым чарам, защищающим доспехи её врага, и боли, получаемой с каждым его ударом. Она была супругой бога битв, и её бессмертное тело могло вынести намного больше, чем мягкая плоть её врагов. Для неё это была всего лишь добыча, что отвечала ударом на удар. И она любила это в своих жертвах.
Она снова сделала выпад, но Темнорукий отвёл удар в сторону и развернулся, исполнив хитрый удар, который должен был сбить её с ног.
Валькия подпрыгнула, и тут же обрушила вниз копьё, которое бы пригвоздило Темнорукого к земле, если бы он не перехватил его. Копьё и алебарда заблокировали друг друга в фонтане тёмных искр и шипящей крови. Земля тряслась, выбивая ливень камней и трупов из-под завалов, но ни один из бойцов не бросил даже мимолётного взгляда, чтобы посмотреть, что происходит, занятый борьбой за получение малейшего превосходства. Глаза Валькии опаляли душу Темнорукого, и капитан почувствовал, как постепенно начинает терять самоконтроль. Он почувствовал желание поддаться этой твари. Его железная воля оказалась не столь несгибаемой, как он думал.
Нет, раздался шёпот в его мыслях — шёпот, в котором он признал собственный голос. Наггаронд должен выстоять. Он разорвал их зрительный контакт и резко отклонился назад, ненадолго выйдя из клинча, прежде чем их орудия убийства вновь столкнулись.
Зверь бойни перемахнул через обломки, храпя и ревя от ярости. Жгуты мышц извивались под кожей, и слюна свисала с могучих челюстей. Это возвышалось над фигурами воинов, бьющихся на стенах, его багровая шкура была усеяна шипами и черенками поразившего его оружия. Его голова была размером с телегу, а лицо представляло собой помесь собаки и рептилии, с широкой пастью, усеянной рядами острых зубов. Валькия вскрикнула в разочаровании от очередного перерыва, но повернула атаку существа в свою пользу. Она ловко ушла в сторону, уходя с его дороги. Существо прорывалось через завалы, поливая их окровавленной слюной, вылетающей из его пасти, и Темнорукий на мгновение застыл в оцепенении, глядя на то, что неслось на него.
Когда тварь приблизилась, он всё-таки взял себя в руки, приготовившись встретить атаку.
Однако шанс убить это у него был украден, когда рядом с ним существо со змееподобными головами ворвалось в окружающие город руины. Гидра истекающая кровью из многочисленных ран и приведённая в ярость укротителями, бросилась на приближающуюся тварь, запустив в её шкуру клыки и когти. Сокрушительный удар в мгновение ока сломал кости и разорвал плоть. Звери сцепились и покатились по земле, изо всех сил кусая друг друга и разрывая когтями плоть. Темнорукий использовал этот момент отвлечения и изящным прыжком закинул себя на разрушенный участок стены. Валькия зависла там, медленно взмахивая крыльями в горячем воздухе и поднимая облака пепла и золы.
— Всё, что для тебя важно, обратится во прах, — прошипела она и уставилась на него. — Кровь и пепел.
Темнорукий не ответил. Его взгляд был зафиксирован на точке над правым плечом Валькии, где он увидел то, что наполнило его мрачной решимостью, благоговением и чувством приближающейся победы. Он посмотрел на закованную в красную броню демонессу, и по его лицу неспешно растеклась улыбка. Он испытал сильное чувство удовлетворения, увидев мимолётное подозрение… даже замешательство, в её тлеющих глазах.
— Спустя столетия, — сказал он, — мой город, может быть, и обратится в прах. Но — не сегодня.
Демонеса остановила свою атаку и застыла, когда завораживающий мысли крик прорвался сквозь мглу. Она повернула голову в направлении взгляда Темнорукого, и проклятие сорвалось с её прекрасных губ. Темнорукий почувствовал прилив радости от того, что предстало перед ним. Это было как раз вовремя и, хотя он был уверен в глубине своего сердца, что станет свидетелем данного события, всё же он испытал достаточное удовольствие от того, что оказался прав. Взгляд Темнорукого пал на огромную тварь, появившуюся в поле зрения. Он видел прибытие этого зверя бессчётное количество раз, но, тем не менее, у него по-прежнему перехватывало дыхание от этого зрелища.
Его имя было Серафон, его корпус был огромен, а размах его могучих крыльев затмевал бледный свет с севера. Его грубая чешуйчатая плоть была прочнее, чем железо или камень, и с мощными ударами крыльев дракон спустился с неба, словно бог загробного мира. Темнорукий сжал алебарду и направил свой взгляд вверх, ища того, кто оседлал этого зверя.
Сидя на возвышении между плечами дракона, ехал Малекит — Король-Чародей. Чёрная молния играла между кончиками пальцев, и сумрачный ореол танцевал на его челе, когда он бросил горящий взгляд на орду мародёров.
Серафон снизился и, пролетая мимо, мощным дуновением едкого дыхания сокрушил последнюю осадную башню, вызвав громкий вызывающий крик из глоток защитников Наггаронда. Обломки разъеденной кислотой кости и гниющей древесины рухнули, погребя под собой наполнявших её нутро воинов и заблокировав проход. Серафон направил свой полёт вдоль стены, очищая её поверхность от жизни и устраивая жестокую бойню мародёрским толпам.
Взгляд Валькии обратился вверх. Её дыхание с шипением вырвалось между клыков, а мышцы шеи напряглись. Она стеганула Темнорукого яростным взглядом, а затем, пару раз взмахнув крылами, взмыла в воздух и устремилась в погоню за драконом.
Малекит держался поблизости от битвы, крылья Серафона с лёгкостью держали его на одном месте, парящим прямо над городом, что позволило его всаднику сосредоточить внимание на противнике. Вынужденный стать сторонним наблюдателем, Темнорукий сжал кулаки, наблюдая за схваткой. Лучники на стенах вели огонь по Валькии, пока она с впечатляющей скоростью поднималась в небеса. Все стрелы свалились, отшатнувшись от своей цели, и упав на землю, засыпали руины вокруг города.
Валькия взлетела на огромную высоту, а затем, на пике своего восхождения, нырнула вниз, выставив перед собой копьё, пронзительно вопящее обещание гибели. Она приземлилась на спину дракона, и её проклятое копьё воткнулось в толстую шкуру бёдер Серафона. Большинство нормального оружия не могло даже надеяться проткнуть драконью бронированную шкуру, но, впрочем, копьё Валькии было всем, чем угодно, но не нормальным.
Малекит развернулся на своём троне, и воющие стрелы тьмы возникли на кончиках его пальцев, обжигая воздух, но не находя гибкую, быструю фигуру Валькии. Серафон взревел от боли и ярости и прекратил удерживать свою позицию. Он бросился в город, его волнистое тело петляло между шпилями и башнями Наггаронда, пока он пытался сбросить нежеланного пассажира.
Валькия вытащила своё оружие из плоти дракона и обратила своё внимание на трон впереди. Малекит уже повернулся в своём седле, и Темнорукий понял, глядя на то, как мерцающий свет разгорался на кончиках пальцев его рук, что Король-Чародей готовит очередное заклинание. Чёрное пламя окутало его кулаки, но, прежде чем он успел применить магию, Валькия швырнула в него Слаупнир.
Колючее остриё оружия пробило заднюю стенку трона и вышло с другой стороны. Однако Король-Чародей оказался быстрее, чем ожидала Валькия: в последний момент он прыгнул в сторону, избегая быть пронзённым насквозь. В тот же миг бурлящие огненные шары сорвались с его рук, и уже Валькии пришлось блокировать атаку, прикрывшись щитом с головой Лоцефакса. Взрыв сбросил её со спины дракона, и она в течение нескольких секунд камнем падала с небес, прежде чем смогла выправиться. Серафон направил своё извилистое тело в полёт вокруг ближайшей башни, и, развернувшись, бросился вдогонку за Валькией, жадно щёлкая своей огромной, будто пещера, пастью.
