Земский союз развернул сеть так называемых «этапных пунктов» на пути основных маршрутов колонн призванных в действующую армию. Обратно по этим же маршрутам вглубь России шел поток пленных. Исходя из требований санитарии и гуманности этапные пункты представляли собой помещения, где могли отдохнуть, получить медицинскую помощь, поесть и переночевать двигавшиеся пешком солдаты и военнопленные. Этапные пункты финансировались военным ведомством, которое поставляло туда и кашеваров. Но организация, надзор за потоком солдат, качеством пищи были возложены на Земский союз. На многих этапных пунктах были устроены бани и прачечные. Главной целью этапных пунктов было выявление и изоляция заразных больных, чтобы они не переносили инфекцию во внутренние районы и в действующую армию. Зимой 1914–1915 гг. только на Юго-западном фронте действовало 6 передовых врачебно-питательных отрядов и 21 этапный пункт Земского союза{1177}.
С весны 1915 г. врачебно-питательные отряды стали направляться во фронтовые районы не только из столиц, но и из провинции. Их формировали и снаряжали местные организации Земского союза. В «летучих банях» солдаты, проходившие до фронта сотни километров, зачастую сутками сидевшие в затопленных водой окопах, могли согреться, помыться, получить чистое новое белье. Это поднимало боевой дух в войсках и создавало заслон для заразных болезней. Один из начальников пехотной дивизии писал в благодарственном письме, что мытье солдат является одной из насущных задач, и «помощь, оказываемая войскам во все время войны Всероссийским Земским союзом незаменима»{1178}.
Важной миссией был также сбор и доставка подарков в действующую армию. В феврале 1915 г. последовало воззвание кн. Г.Е. Львова «Поможем солдатам встретить Пасху». Оно вызвало поток пожертвований деньгами и вещами. В результате на фронт из Москвы от ВЗС был отправлен поезд из 20 товарных вагонов. Кроме пасхальных подарков (22 тыс. кисетов с иконками, 16,5 тыс. пасхальных яиц и др.) поезд доставил на фронт 34 тыс. шт. рубашек, 32,4 тыс. шт. кальсон, 20 тыс. портянок и носков, 5,5 тыс. полотенец, 1,1 тонны мыла, 417 тыс. папирос, 2 тонны колбасы и ветчины, 200 мешков сухофруктов и т. д.
С 1 августа 1914 по 1 июня 1915 г. Земскому союзу поступило пожертвований от населения 370,9 тыс. руб.{1179} Это была небольшая доля в оборотах ВЗС, роль союза выразилась в большей степени в мобилизации огромной армии добровольцев, которые в тылу разворачивали лазареты, собирали подарки, организовали мастерские, а с лета 1915 г. начали помощь беженцам, прибывавшим в огромном количестве во внутренние губернии. Земства занимались и помощью семьям крестьян, ушедших на войну, беднейшим и безлошадным семействам помогали засевать поля{1180}. Для вернувшихся из армии инвалидов земство развертывало мастерские, например резьбы по дереву, для увечных воинов, чтобы инвалиды могли работать на мебельных предприятиях.
Жесткая реальность войны побуждала Земский союз расширять свои функции. В речи на собрании уполномоченных губернских земств 12 марта 1915 г. кн. Г.Е. Львов подчеркивал: «Вспомните наше первое заседание 30 июля [1914 г.]. Мы предполагали помочь нашим посильным трудом и средствами делу эвакуации больных и раненых воинов. Мы не должны были нести никаких самостоятельных задач, а лишь ставили себе целью помочь делу, которое является функцией правительственной власти. Вспомните данные нам тогда объяснения по поводу плана эвакуации, разработанного за последние 10 лет после японской войны и очертившего границы нашей работы. 40 военных госпиталей должны были удовлетворить всю потребность; земство же должно было только помочь при перевозке раненых и открыть дополнительные лазареты. Известная вам линия, отделяющая сферу деятельности в районе действующей армии, от внутренней части империи, должна была быть демаркационной линией, за которую, кроме военного ведомства и Красного Креста, никто не должен был иметь доступа. Но сразу же, с первых дней войны, стало ясно, что эти границы слишком узки»{1181}.
Аналогичную эволюцию за годы войны пережил и Всероссийский союз городов (ВСГ). Предполагалось, что ВСГ будет заниматься исключительно помощью доставляемым с фронта в тыловые губернии раненым. Но уже с первых месяцев стало очевидно, что «разруха, внесенная войной, поставила Союз перед необходимостью приложить свою энергию к смягчению ее последствий в жизни городов»{1182}. ВСГ пришлось устраивать беженцев, бороться с продовольственными затруднениями, дороговизной, расстройством транспорта, угрозой эпидемий, а позже заняться снабжением и снаряжением армии. Под эгидой ВСГ в эти годы трудилось 65 тыс. человек, занимавшихся каждодневной рутинной работой помощи населению{1183}.
Деятельность ВСГ шла в нескольких направлениях. Так, одним из первых начал свою деятельность Отдел пожертвований. Первым крупным пожертвованием, поступившим 21 августа 1914 г., московский предприниматель Сергей Т. Морозов передал 200 тыс. руб. «на общегородскую организацию в связи с нуждами военного времени» (всего в течение войны Морозов пожертвовал 500 тыс. руб.) городскому общественному управлению через Московскую губернскую земскую управу{1184}.
Продовольственный отдел занимался закупкой продовольствия, заготовкой дров для фронтовых и тыловых учреждений. Отдел по заготовке материалов и белья занимался «Складом белья и теплых вещей», открытым в Москве в начале сентября 1914 г. и снабжавшим госпитали, благотворительные учреждения (детские приюты, общежития семей раненых и беженцев). Если в первый год действий оборот склада составлял 100 тыс. руб. в год, то уже через два года, в 1916 г., он стал огромной разветвленной организацией с девятью складскими помещениями в Москве, кожевенным заводом, швейными мастерскими. На склады поступали свежеизготовленные и пожертвованные вещи, которые далее распределялись солдатам на фронт, семьям призванных на войну, беженцам, нуждавшимся местным жителям.
Только в Москве было организовано две огромные швейные мастерские, на которых (дома и в специальных помещениях) работало 4 тыс. женщин, изготовлявших 800 тыс. комплектов белья в год. Общий оборот заготовки и снабжения бельем и вещами составил за три военных года 132 млн. руб.{1185}
Отдел питательных пунктов был организован после состоявшегося 8–9 сентября 1914 г. съезда городских голов. Его главной целью было питание раненых, перевозимых с фронта в тыловые госпитали в поездах, не имевших кухонь. Уже к концу 1914 г. на станциях, где проходили поезда с фронта, было организовано 100 питательных пунктов. В 1915 г. деятельность по «пропитанию жертв войны» пришлось расширить{1186}. В течение второй половины 1915 г. было выдано 8,8 млн. порций. Но с 1916 г. деятельность питательных пунктов стала угасать из-за снижения потока перемещавшихся по железным дорогам, а главное, из-за продовольственного дефицита и роста дороговизны на продукты питания.
С сентября 1914 г. ВСГ занимался оборудованием собственных санитарных поездов, которые являлись «госпиталями на колесах». К февралю 1915 г. имелось 5 тыловых и 4 полевых санитарных поезда, на оборудование которых Союз городов потратил 225 тыс. руб.{1187} Стоимость переоборудования поезда под санитарный обходилась в среднем в 22–27 тыс. руб., без стоимости медикаментов, белья и хозяйственных принадлежностей. В поездах часть вагонов была отведена под операционную, столовую с кухней и складом еды, бельевой склад, палаты для тяжелораненых с особыми кроватями. Если во время русско-японской войны комплект санитарного поезда был рассчитан на одновременный прием 400 раненых, но фактически, после тяжелых боев поезда забирали до 900 человек (конечно, при нарушении санитарных норм размещения раненых), то в новых конструкциях поездов за счет устройства трех ярусов коек вместо двух и большего количества вагонов можно было разместить до 750 раненых. В ходе боев санитарные поезда делали по 9 рейсов в месяц, перевозя раненых в городские госпитали.
