- Идиот! - констатировал факт Евгений Романович. - Денег им, конечно, тоже нужно, но я же говорил, что нельзя обещать невозможного. Пообещайте им тракторы, солярки, новый клуб, бассейн и так далее, но про деньги и не заикай-тесь!

- А если спросят? - недоумевал второй соратник.

- А если спросят - значит, ты дал им возможность спросить. А этого делать вообще категорически запрещается. Депутат должен болтать без умолку и не давать вставить в разговор ни слова! А то они не только спросить, но и попросить могут, а тогда, считай, твоя песенка спета. Придётся тебе это пообещать, а люди знаешь, какие злопамятные?

- Ну а если всё-таки так случилось? Что дальше-то де-лать? - спрашивал следующий соратник, а все остальные готовились записывать.

- Да что делать? Что делать?- нервничал Евгений Романович. - А ничего не делать!

- Так выгонят же!

- Не выгонят. На крайний случай в другую область переведут - с повышением.

- Чёрт! - ругались все соратники сразу. - А я уже себе дом отгрохал... А я квартиру в центре купил... А у меня ре-монт...

- Да успокойтесь вы! Никуда ваши квартиры не пропа-дут. Поменяетесь с тамошним депутатом, и всё, ну или продадите следующему. А вообще, если в себе не уверены, то поступайте как наш премьер-министр. Или президент. Они вообще никогда ничего не обещают. Посмотрите как они говорят! Не "мы сделаем", "мы построим", "мы накажем", а расплывчато - "нужно сделать", "нужно построить", "нужно наказать". И пускай народ сам голову ломает, кто всё это будет делать, строить и наказывать.

Тут Евгений Романович обычно матерился, громко плевал на пол и выражал полное недоумение к подбору персонала, а соратники наоборот - тут же успокаивались и начинали мечтать подружиться с председателем счётной комиссии.

На следующий день инструктаж проходил в том же клю-че, за исключением того, что теперь рассматривались обещания свиноводам или сыроделам.

* * *

А народ во дворе за ненадобностью начал расходиться, и Евгений Романович счёл свою миссию оконченной. Дав водителю поручение готовить машины, депутат проследовал в контору и, едва войдя в неё, несказанно удивился. На председательском стуле в какой-то неестественно вытянутой позе возлежал Василий Ефремович и, тяжело вздыхая, устало бранился с супругой. Та отвечала, но по всему было видно, что тоже нехотя. Сегодняшний день утомил всех.

Председатель появлению губернатора не удивился. Он знал, что в контору ведёт и ещё одна дверь - через двор, к тому же он видел Гришку, копошащегося с засовом. А вот Евгений Романович такой информацией не обладал, а он вообще не любил чем-нибудь не обладать.

- Я что-то не пойму. А как это вы мимо меня... я, по правде сказать, и не заметил.

- Это не важно, - ответил губернатор, поморщившись, и осведомился по поводу окончания.

- Да. Всё. Я закончил, - облегчённо сообщил депутат и заглянул на часы. - Чёрт! Столько времени потеряли!

- Ну, все так всё! - выразил удовлетворение Василий Ефремович и начал упаковывать супругу.

- Давай, собирай свои шмотки и лезь в машину.

- Да с удовольствием! - крикнула она и, перешагнув помеченное ориентировочно Глашкиной коровой платье, вышла во двор.

Дверь громко хлопнула, и губернатор, изобразив на лице оскал, потряс воздух руками. Он привстал, крепко уцепив-шись за стол, подошёл к валяющемуся платью, подтянул на коленях штаны и присел. Аккуратно - двумя пальцами он поднял дамский атрибут и, водрузив его на табурет, вытер носовым платком руку.

Глаза у депутата медленно округлились, а шея подалась вперёд.

- А что это на вас надето? - открыл он от изумления рот.

- Только не говорите мне ничего! - махнул вытертой рукой губернатор, - а эту - я сам когда-нибудь пристрелю.

- И вас оправдают, - тут же съязвил Евгений Романович.

- Как же! У неё отец - прокурор.

- Генеральный прокурор! - уточнил голос из-за двери.

И губернатор, и депутат изобразили одинаково-глупые лица и, посмотрев друг на друга, по очереди хмыкнули.

- Подслушивала, стерва!

- А про стерву мы дома договорим! - добавил голос, и по лестнице зацокали каблуки.

Василий Ефремович выругался и, холодно распрощав-шись с присутствующими, покинул контору.

- Да-а, - начал было Евгений Романович, но что сказать, так и не нашёл. - Ну, и мне, пожалуй, пора, засиделись мы. Ещё в Толмачово ехать, а уж, того гляди, стемнеет. - Депутат крепко и вроде как умоляюще пожал руку председателя и под конец извинился.

- Вы уж простите нас, если что не так. Всякое бывает. На нервах. От работы вас, наверное, оторвали. Страда всё-таки. В общем... Извините.

Он резко повернулся и дал команду соратникам следовать за ним.

- Да не за что, - спокойно ответил председатель, радуясь, что наконец-то всё закончилось. - И не таких гостей принимали, и ничего - живём.

- В смысле? - остановился возле порога Евгений Рома-нович.

- Что в смысле?

- В смысле - каких вы гостей принимали?

- Ну как же, - едва не заподозрил чего неладного Андреич. Он улыбнулся, махнул рукой и, придав голосу растерянную интонацию, заключил: - Да уж известно каких. К нам сам товарищ Суслов наведывался.

- Суслов, Суслов... Суслов? - Кандидат икнул и как-то неестественно заморгал глазами. Вспомнить, кто такой Суслов, он не смог, да и не это главное. Больше всего в услышанном, его насторожило слово "товарищ".

- А он - "товарищ" этот... случаем не из коммунистов будет?

- Как же не из коммунистов? - опешил председатель. - Из них самых.

- Вот сволочи! Опередили всё-таки.

- Да из ещё каких коммунистов! - продолжил Андреич. - В ихней партии, считай, наипервейший человек. Ну, само собой после, - он ткнул пальцем в потолок, - сам знаешь кого.

Евгений Романович отпустил ручку двери и подошёл к председателю. Вытянув шею, он покосил голову набок и протяжно спросил:

- Ну-у. И что он вам наобещал?

Председатель вопроса не понял.

- В смысле - наобещал?

- Пётр Андреич, не валяйте дурака, - всё так же протяжно продолжил депутат. - Я ж этих коммунистов знаю как облупленных. Вечно наобещают чудес всяких, а как до дела дойдёт, так и в кусты. Вон - коммунизм обещали. И где он?

"Идиот, что ли?" - подумал Андреич, но объясняться на всякий случай не стал, а только поморщился.

- Так ничего не обещал.

- Ну как же так? Так не бывает. Чтоб народ за него голосовал - надо народу что-нибудь пообещать, - выдал депутат секретную информацию.

- А он ничего не обещал! - сделал вид, что дурак и не располагает такой информацией, председатель.

Евгений Романович хитро сощурился и, явно понимая, что от него что-то скрывают, снова присел.

- Вы, Пётр Андреич, можете, конечно, сохранить это в тайне, но было б лучше, если бы вы поделились информаци-ей. Сами подумайте. Как же нам с них спрашивать, если мы не знаем, чего с них спрашивать?

Председатель достал папиросу и закурил...

Тут нелишним было бы отметить, что из всех сегодняш-них гостей наименьшей симпатией он проникся именно к нему - Евгению Романовичу. Тип, как ему показалось, не просто скользкий, но и хитрый. С таким ухо надо востро держать.

"Ну да ладно. И мы тоже не лыком шиты. Ты сам напро-сился", - подумал Андреич, а вслух добавил:

- А тут и спрашивать-то нечего. Приехал, походил, по-смотрел. Ну и напоследок машину подарил.

- Твою мать! - вырвалось у Евгения Романовича.

- А потом сел на вертолёт и улетел, - как бы невзначай добил депутата председатель.

- Ну, Пётр Андреич, это уж слишком! И откуда это, ска-жите мне, у него вертолёт? Тем более личный - я-то знаю. На какие такие шиши он его приобрёл? Я вот хоть и депутат, а всё на "Волге" езжу. "Кстати надо бы тоже вертолёт прикупить", - подумал он тайком. - А этот - на вертолёте! А бензин, кстати, казённый! От этих коммунистов вообще, чего угодно можно ожидать. - Он вытер платком внезапно вспотевший лоб и, подумав, добавил: - А машину-то, какую? Вам лично подарил?