- Да-а, хитёр, зараза, - подкивнул медведь. - А чего это он бормочет-то? Я что-то ни слова не разберу.
- Да и я тоже в толк не возьму. Тарабарщина какая-то - набор букв! - ёжик скривил нос и недоумевающей физиономией переглянулся с медведем.
Медведь изобразил на лице задумчивость, словно пытаясь чего-то сообразить, но соображение явно не удалось. Видимо, голова за последнее время привыкла соображать только на двоих, на троих и т. д.
А ко всему ещё и голос этот вражий - окончательно потерял совесть и, словно издеваясь над всеми, вдруг взял и запел. На всё том же непонятном языке:
- Разлука ты-ы, разлука...
- Чего? - тут же скривил морду медведь.
- Ну, это уже, извините, свинство! - тоже возмутился ёж, - я вот даже по пьяни, и то на родном языке разговариваю. И пою тоже.
- И я, - присоединился к проклятью медведь не менее ежа возмущённый надругательством над отечественной культурой и самобытностью.
А вот голос к медвежьим чаяньям остался равнодушен и начал откровенно распоясываться.
- Никто нас не разлучит...
- Да ты гляди чего, гад, вытворяет. Морда диссидентская. Сейчас мы тебя отучим иностранщину распевать, - предложил немедленно ввести цензуру ёжик.
- Да! - с радостью принял предложение медведь, - у меня уже терпение лопается.
- У тебя лопается? А у меня, Миш, оно уже давно лопнуло. Это ж куда годится-то? А? Я просто в шоке. Тут прям анархия какая-то...
- Лишь мать сыра земля... - продолжал издеваться го-лос.
- Тут явно, - ёжик поднял указательный коготь и сделал паузу, - попахивает революцией.
- Точно! - медведь втянул носом, и хотя и не знал, как пахнут революции, но всё равно подтвердил: - Попахивает. От него, кстати, всегда воняло.
А голос тем временем закончил одну песню и тут же принялся распевать другую - ещё более похабную. От первой же её строчки у приятелей мороз по коже пробежался.
- Ой, мороз, мороз... - завыл кабан всё тем же ино-странным баритоном. - Не морозь меня...
Понятное дело, что тут уже все нервы понатянулись, по-лопались и закончились, и лишь в целях конспирации друзья приберегли все громкие ругательства на потом.
В общем, развязки они дожидались в обстановке, нака-лённой до предела.
Наконец их терпение было вознаграждено, и через каких-нибудь полчаса в ярком свете луны из кустов на поляну вывалилось - что-то...
Успевший было радостно вдохнуть медведь разочарованно выдохнул. Нижняя челюсть его вопросительно отвисла и заклинила в идиотском положении, а глаза, покинув привычное местоположение, водрузились на лоб. Повернув голову в сторону ёжика, он застал морду последнего с точно такою же конфигурацией. Молча пожав плечами и помотав друг другу головами, друзья снова уставились на нечто.
Описание нечта с чем-либо виданным ранее никак не совпадало и уж тем более не подходило под описание кабана. То был какой-то новый - неизвестный науке зверь. Задние лапы - гораздо длиннее передних, шея короткая, морда приплюснутая. Ни рогов, ни копыт у него не было, а хвост если и был, то терялся в складках разноцветной, торчащей клочьями шерсти. Но что более странно - на шее у него болталась огромная серая сумка, из которой почему-то торчали ветки свежего укропа.
- О-ой, ревни-ивая... - радостно проорала зверюга и, не замечая ничего вокруг, проползла прямо мимо кустов, где затаилась наша компания. Очерчивая на земле замысловатые зигзаги и, не переставая петь, она добралась-таки до берлоги, и радость её нахождения не осталась-таки незамеченной. - Я приду домо-ой - на закате дня...
Попытка спуститься по лестнице оказалась для неё не более успешной, нежели ранее у медведя, вследствие чего пришлось даже несколько изменить текст песни, вставив в неё пару-тройку фразеологизмов, но справедливости ради отметим, что необходимость вставления всяких там фразеологизмов присуща всем зверям - независимо от ареала их обитания, рода деятельности, конфессии и так далее. Не важна и ситуация, в которой они были употреблены, а также и их количество на единицу печатных слов. Отсутствие же смысловой нагрузки делает их употребление приемлемым, а то и полезным всюду - и без какого-либо искажения основной мысли.
Поскольку в нашем конкретном случае никакой основной мысли не было, как, впрочем, и мысли вообще - слова эти просто компенсировали зверюге, только что полученную при падении шишку. Пара других помогла подняться, а пара ещё других - помогла открыть дверь.
И лишь только когда невиданный зверь скрылся из виду - компания наша облегчённо вздохнула.
- Ты это видел? - выдавил из себя медведь. Тяжёлый ком в его горле наконец-то сжался и провалился вовнутрь.
- Спрашиваешь. Да на всю жизнь запомню, - исключил возмож╛ность массовой галлюцинации ёжик. - Не каждый день с инопланетянами встречаешься...
- Какими ещё инопланетянами? - не понял медведь. - Я говорю, чего это за зверь такой - невидан╛ный?
- Да, да, - не слушая медведя, закивал головой ёж, - не врал филин. Ой, не врал. И сумка, и лапы. Ой, не врал.
- Э, э. У тебя чего с мозгами-то? При чём тут филин? - медведь потрогал лапой ёжий лоб. - Ёжик! Тебя спрашиваю.
- Так вот ты какой - кенгуру, - задумчиво заключил тот, отстранив медвежью лапу своей.
- А при чём тут кенгуру? - совсем запутался медведь.
- Ну, как при чём? - очнулся от грёз ёж. - Сумку видел?
- Ну, видел. И что с того?
- А то и с того! Помнишь, филин рассказывал, что на далёкой планете Австралии живут такие звери, у которых сумка на шее?
- Чего ж. Конечно помню. Мы ещё зайцу хотели сумку на брюхо пришить, а то чего он всё порожняком бегает. С сумкой-то оно и закуски по дороге набрать можно.
- Так вот, Миш, если хочешь знать - зверюга эта ино-планет╛ная как раз и есть кенгуру. Так сказать, собственной персоной. Прилетела, стало быть, и жилище твоё оприходовала.
- Да чего ты привязался со своей кенгурой?
- Так, а чего уж тут? Тут, Миш, факты налицо. А факты - оно, Миш, штука серьёзная.
- Ой. Да не собираюсь я с тобой спорить, - махнул лапой медведь, не собираясь спорить с ежом.
Но тот, как выяснилось, спорить тоже не собирался.
- А тут, Миш и спорить нечего, - презрительно фыркнул ёж. - Лапы передние короче задних. Сумка на брюхе. Всё как филин рассказывал.
- А хвост?
- А что хвост?
- Так филин говорил, что у кенгуры ещё и хвост большой, - припомнил медведь важное обстоятельство.
- Ой, Миш. Вот сколько живу - не устаю тебе поражаться, - изничтожил обстоятельство ёж. - Филин этой кенгуры никогда не видал. А мы с тобой - только что. Вот и думай сам, кому ты больше веришь - филину или собственным глазам?
Медведь задумчиво вытянул морду. С одной стороны, филин вроде как зверь порядочный - зря трепаться не будет, но с другой стороны, вроде как сам видел.
В мозгу что-то вдруг перепуталось, заплелось и заблуди-лось.
Нет, страха как такового перед кенгурой он не испытывал. Чего уж там! Судя по внешнему виду, зверюга вполне безобидная. Тут скорее сказалось отсутствие опыта в общении с инопланетными существами. В особенности - опыта вежливого общения. При╛шлось понадеяться на опыт друга.
- Слышь, ёжик, а чего нам теперь делать-то? - растерянно выдавил он из себя и с надеждой уставился на ежа.
Тот, как выяснилось, и не собирался лишать медведя по-следней надежды.
- Что делать, что делать? - важно передразнил он. - Я так думаю! Зверюга эта - вегетарианская. Видел, укроп собирает. К тому же ни рогов, ни копыт... Нет! Я конечно межпланетных конфликтов не одобряю, но ей-богу! Мало того что прилетела - не проставилась, так ещё и жилплощадь отхряпала. И вообще! Похабщину всякую распевает. Тут однозначно! Надо морду бить!
- Морду? Морду-то оно, конечно, можно, - нерешительно согласился медведь, - только вот боязно что-то.
- Да чего там бояться? - ёжик придал голосу шапко-закидательное настроение. - Я ж говорю - ни рогов, ни копыт. Хвоста вот тоже - сам же видел.
