- Не слушай!
Хранительница встряхнула девочку, но та уже попала во власть вилинов.
- Здравствуйте, - вежливо сказала Вереника, улыбнулась и, оттолкнув Стасю, шагнула к черноволосой красавице.
- Здравствуй, детка. Иди ко мне. Ты нравишься мне. Я люблю тебя, - пропела Стилла и облизнулась.
Ника рванулась было к вилине, но Станислава вцепилась в её плечо:
- Стой! Они опасны! Они пьют кровь!
- Я не верю. Она красивая и добрая! - капризно заявила девочка, вырвалась и подбежала к Стилле.
Вилина обняла Веренику, холодной ладонью провела по длинным белокурым волосам и красными, как кровь, губами коснулась нежного гладкого лба.
- Она моя, Корин. Займись второй!
Стася с ужасом посмотрела на молодого вилина.
- Вот мы и снова встретились, сладкая моя. Жаль, что ты не можешь убивать, как твои друзья, зато ты доставишь мне иное удовольствие, - мелодично произнёс Ор и облизнулся. - Ты очаровательна, твоя кожа нежная и тонкая, твои губы сочные и терпкие…
Вилин старался изо всех сил, но заклинание отца, растворившееся в сознании Хранительницы, надёжно защищало от восхитительно-опасных речей.
- Заткнись, мразь!
- Ты грубая и неуравновешенная, детка, - сладострастно улыбнулся Корин, - но мне это даже нравится. Мы весело проведём время.
Вилин шагнул к женщине и схватил её за руку. Стася вскрикнула, попыталась вырваться, но холодные пальцы вилина клещами сжимали запястье. Обречённо взглянув на счастливое личико Вереники, Хранительница скрипнула зубами от бессилия и перестала сопротивляться.
Корин усадил пленницу на коня, и всадники поскакали по пустынному безжизненному полю. Одной рукой вилин держал поводья, а другой нежно обнимал Стасю за талию, с наслаждением вдыхая аромат шелковистой кожи. Хранительница сидела, как каменная: холодные губы то и дело касались шеи, и женщине казалось, что вампир вот-вот укусит её.
- Не бойся, детка.
- Я убью тебя, урод.
- Ты восхитительна! А насчёт "убью", это правда? От рук такой красавицы, я ещё никогда не умирал, - усмехнулся Корин и, склонив голову на плечо женщины, мечтательно замолчал.
Всадники выехали на свинцово-серый тракт и пустили коней галопом. Прямая, как струна, дорога рассекла поле, лес и врезалась в высокие деревянные ворота. Серые людишки гурьбой навалились на створы, и кони вступили во двор усадьбы. Корин мечтательно улыбнулся, последний раз коснулся губами нежной кожи, спешился и галантно подал пленнице руку:
- Добро пожаловать домой, сладкая моя!
Проигнорировав вилина, Хранительница сама спрыгнула с лошади и осмотрелась. Огромный двор казался стерильно чистым. Впечатление, правда, портили унылые фигуры в мешковатых серых хламидах, ветхих и неопрятных.
Корин махнул рукой, и безликие слуги кинулись на зов вилина, подхватили коней под уздцы и повели к конюшне. Стася с отвращением смотрела им вслед: жалкие серые людишки напоминали крыс в человечьем обличье. К горлу подкатила тошнота. Хранительница поспешно отвернулась, и взгляд наткнулся на счастливое личико Вереники, которая прижималась к Стилле Ам, точно к родной матери. Ненависть захлестнула Станиславу, в лицо ударила краска, и Корин расхохотался.
- Ты бесподобна, сладкая моя! Сколько эмоций! Сколько страсти!
- Заткнись, мразь!
Хранительница замахнулась, но вилин ловко перехватил её руку и потащил к крыльцу. Стилла и Вереника двинулись следом. Взбежав по деревянным ступеням, Корин хотел толкнуть входную дверь, но она распахнулась сама, и из полумрака прихожей выступил высокий импозантный вилин в роскошном красно-белом камзоле, из-под манжет и ворота которого струились кружевные водопады.
- Привет, Морин Мор! - беззаботно воскликнула Стилла. - Смотри: наша гостья вернулась! И подружку с собой захватила!
Морин подошёл к Станиславе и с любопытством взглянул в перекошенное ненавистью лицо.
- Чего вылупился, урод!
- В чём дело?
Мор отпрянул от женщины, недоумённо приподнял брови и с нескрываемым недовольством посмотрел на сородичей.
- Нашу гостью зачаровал кто-то другой. - Стилла хихикнула, скользнула к Морину и положила холёные ладони на его плечи. - Но так даже забавнее, не находишь?
- Конечно, дорогая, - прошептал Мор, обнял вилину и припал к карминово-красным губам.
Страстный поцелуй вампиров заставил Хранительницу вспомнить Ричарда и счастливый медовый месяц в Литтийском дворце. Глаза защипало, но женщина не позволила себе разреветься: "Нужно быть сильной, чтобы дожить до прихода Димы!" То, что брат придёт в Вилин, Стася не сомневалась, и мысленно взывала к нему, требуя, чтобы он поторопился.
Меж тем Морин оторвался от губ вилины и повернул голову к блаженно улыбающейся Веренике:
- Какая милая девочка. Настоящее чудо! Ты сделала мне царский подарок, любимая.
- Почему тебе? - капризно поджала губы Стилла, и Мор поспешил исправиться:
- Прости, конечно же нам!
Морин распахнул дверь и, взяв пленниц за руки, повёл их по длинному коридору с мышастыми пустыми стенами. Голо и уныло. Ни единого украшения. Зато, когда вилин распахнул двери одной из комнат, Стася и Ника зажмурились от пронзительно ярких цветов: алые диваны и кресла, пурпурные обои, тёмно-вишнёвые ковры, тяжёлые багряные гардины. По стенам, оплетая мебель и окна, змеились толстые лианы с глянцевыми ядовито-зелёными листьями.
От беспощадной агрессии красного у Стаси заслезились глаза, а вот Вереника восхищённо ахнула: околдованная девочка воспринимала на ура всё, что исходило от вилинов.
- Здесь вы будете жить, сладенькие мои. Мы не станем разлучать вас. Мы будем заботиться о вас.
Морин хлопнул в ладоши, и из боковых дверей в комнату вошли горничные в коротких гранатовых платьях. Хранительница даже моргнула от удивления: белокожие, стройные девушки совершенно не походили на убогих людишек-крыс, копошившихся во дворе усадьбы. Правда, всмотревшись в лица служанок, Стася обнаружила, что их глаза так же пусты и равнодушны. "Те же куклы, только повыше качеством", - со вздохом констатировала она и нервно сглотнула, представив себя марионеткой в руках вампиров.
- Переоденьте и накормите их. Я хочу, чтобы наши гостьи выглядели аппетитно, - между тем распорядился Мор и облизнулся.
Вилины покинули комнату, а безмолвные горничные занялись пленницами. Стасю и Веренику накормили, вымыли, одели в тяжёлые бархатные платья цвета переспелой малины и подвели к напольному зеркалу. Хранительница с содроганием взглянула на своё отражение: талию стягивал тугой корсет, оставляя плечи и руки открытыми. Рыжие волосы уложены в высокую причёску - ни один локон не падал на белоснежную шею. И мёртвый Ключ на тонкой цепочке как символ беспомощности и неизбежного конца.
- Нравится? - раздался вкрадчивый голос Корина, и Станислава, задрожав, словно загнанная на край пропасти олениха, шарахнулась в сторону, но вилин скользнул следом и прижал пленницу к стене. Холодные изящные пальцы пробежались по бледной щеке, точёной шее, оголённому плечу… и Хранительница в бессилии простонала:
- Пусти…
- Не бойся. Тебе будет хорошо. Ты будешь умирать долго.
- Отпустите хотя бы девочку…
- Зачем? Она тоже вкусная. Возможно, вкуснее, чем ты.
- Тогда сожри меня и покончим с этим!
- Что ты! Я не могу лишить себя удовольствия видеть, как ты умираешь. Я хочу, чтобы ты продержалась, как можно дольше. - Корин отступил, галантно поцеловал руку Станиславы и улыбнулся Веренике. - До скорой встречи, милая крошка.
Ор похлопал девочку по румяной щёчке и неспешной походкой покинул комнату, а Хранительница до боли закусила губу: Ника не сводила восхищённых глаз с двери, в которую вышел вилин.
- Какой он красивый…
Всхлипнув, Стася порывисто обняла Веренику и встряхнула:
- Очнись! Тебя зачаровали! Они же вампиры!
- Вампиры… Дивное слово. Я люблю вампиров.
Хранительница разжала объятья, бессильно опустилась в алое кресло и закрыла лицо руками:
