— Это очень и очень плохо, — вот и всё, что сказала Котова.

— Чем плохо-то? — спросила Ника.

— Ну, как ты не понимаешь! Такие, как Рыжая исчезают как раз в тот момент, когда собираются что-то сделать.

— Ты серьёзно думаешь, что она что-то может сделать? — засомневалась Вероника.

На самом деле Ника очень сильно сомневалась, что Алиса может сделать какую-то конкретную пакость сознательно. Неосознанно — это сколько угодно, но вот чтобы спланировать и сделать, строго следуя плану, — нет. Впрочем, её в большей степени волновал последний сон. Александр Сухих в образе вампира, или, что казалось ещё более невероятным, вампир. Это было для неё сейчас неразрешимой загадкой. Чем больше Вероника о нём думала, тем больше ощущала странное беспокойство.

— Конечно, я так думаю, — продолжила Ольга. — А зачем её иначе прятаться? Вот сама подумай.

Вероника подумала. Или попыталась сделать вид, что именно этим она и занимается. Но в мыслях крутились отрывки из сна с участием Александра.

— Да она, скорее всего, просто перегрелась, а может быть, ей просто со мной скучно стало. Ты не забывай, что мы общались в основном в целях ловли нашего общего друга в хитроумную ловушку, — сказала Фадеева. — Так что, нет, Рыжая не может намеренно готовить что-то жуткое.

В своих разговорах с Ольгой она частенько называла Алису «Рыжая», а когда общалась с Алисой, то частенько называла Ольгу «Вампирша» или «Ведьма». Так уж вышло, что Ольга и Алиса не переваривали друг друга с первой встречи, и Нике пришлось общаться с ними по отдельности, что сильно напрягало. Вероника не любила конфликтов в любом их проявлении. А ещё, обсуждая Макса с Алисой Вероника всегда называла его Упырём, а вот в разговорах с Ольгой у неё язык так не поворачивался его называть, и она обычно говорила: «наш общий друг». Видимо, яд безумия постепенно отравлял мозг, и Вероника поверила в реальность существования упырей, в смысле, вампиров. А может быть, природная тактичность не позволяла Веронике нарушать чужую систему ценностей и иллюзий. Всё могло быть.

— Так вот, — продолжила Фадеева, — когда наш общий друг оказался ни мне, ни ей не по зубам, Алиса бросила эту затею. Мои консультации стали ей не нужны. Да нас и не связывало, видимо, ничего больше. Только наш общий друг и всё. Меня, правда, знаешь, что беспокоит?

— Что? — оживилась Ольга.

— То, что наша Рыжая почитывает разные книжки про магию, шаманизм и прочее. Вот думаю, не повредило бы всё это общему балансу сил. Ты же знаешь, я одержима идеями баланса. Так вот, как думаешь?

— Это совсем плохо. Плохо, очень плохо, — сказала Ольга. — Понимаешь, она начитается, начнёт шаманить и всеет тогда грядет конец, если не сказать что-то другое. Потому как, такие как она, могут такого наворотить, что мало никому не будет.

— Неа, Ольга, не думаю. Она хаотична. Причем, знаешь, хаотична и неупорядочена до совершенства. Так что, можно особо сильно на эту тему не напрягаться. Она же не в состоянии довести до конца ни одной мало-мальски коротенькой и простенькой цепочки событий.

Говоря это, Вероника вспомнила, что рассказала Алисе о книжке «Хакеры Сновидений». Зачем? В то время, это было оправдано. Но, полный провал с идеей захвата власти в сознании Макса Александровского превращал это действие Фадеевой в мину замедленного действия. Правду говорят, что самый опасные враги — это ваши друзья. Да, мы доверяем им, рассказываем все наши тайны. Затем, если что-то меняется, и друзья вдруг оказывают по ту сторону, они становятся наиболее опасными врагами, владеющими информацией, а значит, и всем миром по совместительству. Фадеева рассказала Гончаровой слишком многое, о чём ей следовало промолчать. Но, Вероника надеялась, что её идея была безупречна и Алиса будет именно тем человеком, который сможет сыграть одну из главных ролей в готовящемся спектакле. Вышло несколько иначе. Только теперь Вероника поняла свою ошибку, однако, не до конца. Она ощущала тот маленький дефект матрицы событий, который расколол происходящее, изменив первоначальную идею практически до неузнаваемости. Сейчас, разговаривая с Ольгой, Вероника понимала, что последствия ещё только начинаются.

— Я вот только боюсь, — продолжила Ника, — что я рассказала Алисе слишком много. Особенно зря про книжку, конечно. Впрочем, у неё и без меня достаточно учителей.

— Интересно, — спросила Ольга, — какой самоубийца решился её чему-то учить?

— Этого, Ольга, я не знаю, — ответила Вероника, — но, она мне рассказывала, что кто-то её учил разным там магическим премудростям, ведьмачеству или шаманизму, этого я точно не знаю. А вот что учили — факт.

— Ясно. Всё равно то, о чём мы договорились, сделаем, — сказала Ольга. — Так что, готовь инструменты, и будем завершать начатое.

— Договорились. Я готова завершить начатое, хотя я серьёзно сомневаюсь в успешности нашего предприятия.

— И когда мы с тобой встретимся?

— Не знаю, Ольга. Я собираюсь уехать на некоторое время. Мне надо закончить работу над первой частью. И ещё я хотела сделать некоторые вещи, о которых расскажу, когда вернусь.

— Ладно, — согласилась Котова. — Тогда удачи, и будь осторжна.

— Спасибо, Ольга, когда приеду, то обязательно тебе позвоню.

Завершив разговор, Ника стала собирать вещи. Это было дело на полчаса. Главное, что надо было взять, это ноутбук, новую тетрадь и любимую ручку. Вероника ехала отдыхать и завершать первую книгу. Она ехала, чтобы заключить договор и определить плату по договору. А ещё она очень надеялась снова начать видеть сны. Ей так хотелось увидеть Странника, увидеть старый дом и, конечно, вновь обрести силу. В последнем сне она побывала в доме, который являлся точкой сновидений. Только в этот раз дом предстал изменённым. Так же она столкнулась с Александром и Оксаной. Более всего её злило то, что именно они стали персонажами этого сновидения. И если появление в её сновидении Оксаны ещё как-то можно было объяснить, то появление Александра Сухих, да ещё в образе вампира (она почему-то отказывалась думать, что он действительно вампир), было более чем неожиданным. Вероника ловила себя на мысли, что она стала часто думать об Александре. А ведь она его не видела с тех пор, как уволилась из больницы. «Господи, это было так давно, — подумала Вероника. — И самое странное, что мне захотелось увидеть его ещё раз. И лучше, если бы это произошло в реальности, а не во сне». Подобные мысли удивили Нику. Размышляя, она собирала вещи. Через тридцать минут вещи были собраны. Ложиться спать было ещё рано. Она проверила электронную почту, но никто ничего не писал. Ника выключила компьютер и легла в постель. Лёжа в постели, она долго не могла уснуть. Она смотрела в окно и размышляла. Вероника снова и снова думала о странном сне, о предложении Александра, о возможности наконец-то отомстить. Сон подкрался в тишине летней ночи незаметно, и Вероника не заметила, как уснула. Снов она не видела.

Рано утром Фадеева уже привычным её маршрутом отправилась за город. В этот раз всё было иначе. Странная тяжесть почему-то наполняла сердце. Ника не была готова к этой поездке, но уехать было необходимо. Через несколько часов она стояла на берегу Залива. Вероника смотрела в тёмную воду. На шёлковой поверхности волн играли миллионы солнечных зайчиков, превращая воду в жидкое серебро. От солнечных бликов на волнах слепило глаза. Вероника прищурилась. Она не могла ничего сказать, её разум был пуст, её сердце молчало, а в душе кто-то просто выключил свет. Всё действительно было иначе. Ника шла вдоль кромки воды. Волны с лёгким шипением набегали, стараясь лизнуть кроссовки. Вероника позволяла им подбегать очень близко, и улыбаясь лишь слегка отступала, чтобы не промочить ноги. Она искала в себе слова, искала, но не находила. Где-то на границе сознания проскальзывали строки из стихотворения, написанного ею очень давно. «Залив — живое существо, и волны много знают. Но воды тёмные молчат и тайн не открывают. В своей бездонной глубине хранят они секреты, — вспоминала Ника свои слова. — О многом спрашивала их, но странны их ответы». Она повторяла эти строки снова и снова. Но других слов не было. Не слышала Вероника и ответа волн. Она ждала знака. Хоть какого-нибудь, пусть даже самого-самого незаметного. Она бы уж заметила. Волны молчали. Вероника ждала. Постояв в ожидании и ничего не получив, Вероника решила пройти чуть дальше. Теперь под ногами были мелкие камешки. Она шла и рассматривала их, ища что-то особенное. Вероника надеялась, что сегодня она ещё услышит ответ волн. Если бы нашёлся именно такой камень, как нужно, чтобы сделать печать. Фадеева не торопилась. Ей некуда было спешить. Впереди ещё было десять дней. Целых десять дней, чтобы отдохнуть от работы. И всего лишь десять дней, чтобы сделать то, что она планировала. Вероника хотела не только задать вопросы, но и получить на них ответы. А ещё она надеялась закончить книгу. Ника присела на тёплый валун. Она смотрела на солнечные блики, превращавшие воду в раскалённое переливающееся серебро. Она ещё ни разу не видела залив таким. Всё очень изменилось. Фадеева видела другой берег, другое время. Тяжёлой тёмной волной нахлынули воспоминания. Холодный снежный март, наполненный страстью. Безумная весна с Максом. Секс на грани реальности, запредельные ощущения, и, как теперь понимала Ника, её незаконная инициация. Увы, всё пошло совсем не так, как предполагал Макс. Да, все получилось иначе. Будучи вампиром Макс не знал, что секс — это один из способов инициировать новую жертву, но знал, что это один из способов привязать к себе женщину, особенно такую необыкновенную как Вероника. Сейчас при воспоминании об этом её передернуло. А когда об этом вспоминал Макс, то что-то в глубинах его разума, растопырив цепкие лапки, беспокойно вздрагивало и отряхивалось. Да, Макс видел, что Вероника была другой. Его поражала гладкость её кожи. Каждое прикосновение вызывало незабываемые ощущения. Это было чем-то приятным и раздражающим одновременно. И сама она была очень двойственной. Она и притягивала и отталкивала. Она была очень странной. Всегда. Что-то в их отношениях было такое, что требовало от Макса одновременно двух разных вещей: остаться с ней навсегда и бросить её и никогда-никогда не возвращаться. Именно так, или умереть у её ног, или бежать без оглядки. Макс старательно пытался забыть о ней, а Вероника — о нём. Каждый из них старательно уничтожал воспоминания, но они всякий раз возвращались. И кому это всё было нужно? Никому. Но, потом приходила и другая мысль. Если бы это не случилось, то это стоило бы придумать. Вероника снова и снова ждала ответа на свои вопросы.