Макс продирался сквозь туман с большим трудом, даже для такого сильного древнего вампира, каким он был. Макс забыл обо всём, кроме возможности заполучить Веронику. Он бросил союзников и их Вожака, даже не посмотрев в их сторону. Это была ещё одна его ошибка, одна из многих, но одна из самых серьёзных. Ещё пара-тройка шагов и он повернет за угол этого злополучного дома. Макс чувствовал её присутствие, слышал биение её сердца и движение её крови. Она рядом. Она паникует. Её страх был слышен на расстоянии. Вероника дергалась всё больше и больше. Страх наполнял её, окутывал туманом, связывал холодными цепями, прикасался липкими костлявыми пальцами к шее, нежно ведя вдоль позвоночника. Она поняла, что кто-то приближается. Их двое. Один из них приближался слева, другой справа. И куда бежать, когда тебя окружают? Взлететь? Не получиться. Провалиться под землю прямехонько в ад? Нет уж, мои дорогие, это только после вас, дама уступает джентльменам. Куда теперь ей?

Макс теперь чувствовал не только её, а ещё кого-то, того, кто приближался с другой стороны, справа. Кто? Он не мог понять, но знал, что это не менее древнее, может быть более сильное существо. «Продолжай движение, не к чему останавливаться,» — услышал Макс тихий мелодично-скрипучий голос. Только он не мог понять, кому этот голос принадлежал. Кому? Ему самому? Его прошлому? Его будущему? Не важно. «Иди вперед, иначе она уйдет. И придется ждать ещё море времени, до следующего подходящего расположения звезд. И ты можешь проиграть. Ты же чувствуешь, что не только ты охотишься за ней» — голос пробивал мозг, перекашивал картинку, путал мысли, мешал сосредоточиться, нарушал координацию, искажал восприятие. Макс начинал сомневаться, в правильности действий, он приостановился, что давало и Веронике, и кому-то третьему огромное преимущество. Напряжение росло, воздух не просто искрился всеми цветами радуги. Вероника, чувствовала безнадежность любых действий и всё возрастающее напряжение. Теперь она начала понимать, что означала фраза, говорившая о том, что в черных дырах пространство и время меняются местами. Это очень просто: можно сколько угодно попадать в одно время, но никогда не повторять точки пространства. Получалось что-то вроде дня сурка, только неизменным было время, а вот места и другие действующие лица каждый раз новые. Двое приближались почти синхронными движениями, почти с одинаковой скоростью, Вероника, всё ещё стоя спиной к дому, чувствовала приближение двух сильных, но враждебных друг другу созданий каждым позвонком, каждым нервом, каждой клеткой своего тела. Две разных силы. А Вероника была той точкой, которая могла их поглотить и трансформировать.

Воздух стал почти непроницаемым, дышать становилось всё труднее и труднее, свет превратился в плотную переливающуюся непригодную для жизни материю. Вероника обернулась. В одну секунду произошло так много, сколько иногда не вмещают в себя годы. В момент, когда Вероника обернулась лицом к зданию, Макс и тень, отдалённо напоминающая Вожака союзников, вывернули с разных сторон из-за углов дома, напряжение, повысившееся до предела, мгновенно исчезло. Вероника почувствовала удар, отбросивший её к границе тумана. Это сделал не Макс, а его противник, тенью стелившийся по следу призвавшей его силы, в этом Вероника не сомневалась. Удар был такой силы, что она не задержалась на границе тумана и реальности. Вероника погрузилась в прохладные зеленовато-серые сгустки тумана. Угасающим сознанием она видела, как дом начал рассыпаться, оседая, подминая пространство под себя, разрушаясь и разрушая. Голова начала раскалываться от боли. Вероника вздрогнула и открыла глаза. Сон. Странный. Голова гудела, хотелось пить. Включив свет, посмотрела на часы: полвторого.

Полвторого. Часы мерно отсчитывали время. Обычная кухня, ничего особенного. Типичная для многих российских квартир обстановка, слегка приведенная в порядок пвседоевроремонтом, стилем, который искажен в сознании русских людей отголосками оттепели и застоя. Ярко вспыхнувшая лампочка вдруг напряглась, начала мигать и с легким хлопком погасла. «Черт, сегодня явно не мой день. Точно не мой. Как ни крути. И ночь тоже не моя», — злился Макс. Неописуемая наглость странного персонажа, явно созданного кем-то другим, удивила Макса. А как всё было? Странный голос, твердивший о необходимости продолжать движение, надоедливый и чужой. И он, наступая на горло собственной песне, душа свою музу, так сказать, сделал шаг, который чуть не стоил ему жизни. Он заворачивает за угол. Видит Веронику, стоящую так близко, досягаемую и слабую. «Протяни руку — всё, готово. Только протяни, — шепчет мерзкий голос, прямо в глубины сознания, глубины мозга. — Она рядом, это же так просто. Ррррррраз! И всё! Твое право на кровь, твое право на молчание разума будут реализованы здесь и сейчас. Ну, что же ты медлишь? Давай!» И когда он уже сделал этот шаг, произошло сразу несколько событий. Вероника обернулась, в этот момент воздух, напряженный и неподвижный взорвался и превратился в спиралевидный поток частиц, существо, огибавшее дом с другой стороны, сильное, древнее и абсолютно чужое, безумным гигантским прыжком перенесло тяжелое тело к Веронике и ударом точно в сердце отбросило её за границы тумана, за границы сновидения, а может быть, убило её. Не прошло и секунды, как дом превратился в точку сингулярности, порождающую черную дыру, поглотившую дом, сновидение, туман. Существо одним рывком, рассыпаясь и оставляя за собой шлейф частиц, бросилось к Максу, сбив его с ног, придавило к земле, обнажая белые длинные и очень острые клыки. «Она ушла! Ты не смог! Ты оказался непригоден даже к такому простому действию, — сверлил мозг чужой голос. — Слабак». Ледяное дыхание твари тормозило его реакции и способность думать, Макс даже не заметил, как существо занесло для удара когтистую лапу, только почувствовал жуткую боль, выбросившую его из сновидения. Макс лишь успел увидеть темные с красными искрами на дне глаза этой мерзкой твари, воплотившей в себе все его страхи и сомнения.

Пол на кухне был залит кровью, если Мария сейчас проснется, а Максу казалось, что грохот от его падения на пол можно было услышать за пределами квартиры, то проблем явно не избежать. Придется объяснять не только глубокие порезы на плече, что, в принципе, объяснить не так и сложно, живя весьма экстремальной жизнью. И ещё море вопросов. А ведь Макс на половину вопросов и сам не знал ответов. Да, его инициация была странной. Словно всё произошло во сне. Макс однажды увидел сон. Пустыня. Древнее святилище и удивительно красивая хранительница древних тайн сновидений. Всё. Большего он не мог вспомнить. Только вот с этой самой точки отсчёта началась его новая жизнь бессмертного существа. Иногда какие-то знания всплывали в его разуме, но он не мог объяснить откуда они взялись. Все было так, словно в его разуме поселился кто-то ещё, незаметный и пока тихий. Макс прислушался. В квартире было тихо. Макс прислонился к окну горячим лбом, стекло приятно холодило кожу, но разум молчал. Молчал в тишине, порожденной реализацией ошибочной матрицы событий. Он снова и снова прокручивал сценарий созданного им для Вероники сновидения, так и не видя того момента, когда всё исказилось, пошло иначе, чем предполагалось. Можно попробовать вернуться в сновидение, повторить сценарий пошагово, найти ошибку матрицы и создать идеальное событие. Макс снова вспомнил взгляд этой мерзкой твари: наглые темные глаза удивительной формы с красными искрами на дне. На фоне боли проскользнула мысль, что он видел похожий взгляд, когда-то.

Как вы думаете, а может ли любовь быть виртуальной? Я думаю, что да, и ещё как может. Правда, длится она обычно не долго. Читая между строк можно прочитать намного больше, чем в кратких сообщениях. Читая между строк, можно создать любую иллюзию, какую только пожелаешь.

Вероника столкнулась с ним совершенно случайно. Ей частенько приходилось, проверяя своих студентов на практике, бывать в различных больницах города, а этот подарок судьбы работал в реанимации. Там они и столкнулись. Когда Вероника первый раз увидела его, ей показалось, что пол стал мягким, прогнулся под весом её тела, голова закружилась, сознание пульсировало, делая весь мир вокруг очень нестабильным. Балансировать стало сложно, понимать происходящее ещё сложнее. Пространство мозга заполнилось образами прошлого, далекого прошлого, крепко связанного с настоящим узами, сильнее которых лишь узы смерти. Она смотрела на довольно симпатичного молодого медбрата и ощущение «уже было», раскалывало отражение настоящего на неравные части: «здесь и теперь» и «там и тогда». Больница и отделение реанимации, студенты, которых она должна проверить, сбежавшие раньше времени с практики — это «здесь и теперь». Безумие ночей, проведенных с Максом, глубинные чувства, страх, смешанный с любовью и отвращением, ощущение всемогущества и вечности — это «там и тогда». Одного взгляда на этого странного медбрата, с виду простого, непримечательного, вполне обычного человека, скрывающего в себе тайны недоступные многим, хватило, чтобы понять — этот тот, кто нужен ей именно сейчас. А может быть, ей просто захотелось в это поверить. Так бывает. Может быть, но Вероника не хотела анализировать, она устала от анализа и самоанализа и просто погрузилась в переживания. Откуда-то из глубины души к поверхности устремились образы и фантазии. Вероника перенеслась в удивительный мир, в котором возможно всё.