Вдруг в глубинах сознания промелькнула мысль-воспоминание. Она будто услышала, как Вероника повторяет ей снова и снова: будь осторожна. Он может быть очень разным и так легко попасть под его влияние. Он и, правда, опасен. Помни.

«Да, надо быть осторожной, — подумала какая-то её часть, наверное, более разумная. — Разговор уже почти подошел к той границе, за которой возможно лишь более близкое общение, а если не возможно, то тогда надо завершать приятную беседу». Алиса спросила:

— Так, и когда концерт?

— Да, вот вроде намечается в конце апреля.

— Хотелось бы послушать тебя живьем.

— Так какие проблемы? Приходи.

— А я ещё подумаю, так как мне надо с графиком работы определиться, согласовать, все такое, да и ещё у меня же учеба. Сессия скоро, готовиться надо. Так что я с удовольствием, конечно, только пока не знаю, получиться ли. А что там у вас будет-то?

Макс увлеченно стал рассказывать о своем творчестве, и Алиса с облегчением вздохнула — никакого секса сегодня. Аллилуйя!

Из ресторана они вышли достаточно поздно. Макс осведомился, не пригласит ли его Алиса сегодня домой, так сказать, для продолжения банкета? Изобразив на лице глубокомысленную задумчивость, Алиса ответила категоричным отказом. Она решила, что и после концерта она тоже скажет «нет». А вот когда будет нужно, когда она решит, что пора сменить цели общения, тогда она скажет «да».

Через несколько дней Вероника и Алиса сидели в «Кронверке». Гончарова заказала, как обычно, «американо», а Вероника, не пившая в последнее время кофе, так как завода и так хватало, пила зеленый чай с мятой. На маленьком круглом столике скучковались уже несколько пустых грязных чашек, пакетики с сахаром, пепельница, табак и машинка для закрутки папиросок, и все это оттеснял к краю ноутбук. Когда Вероника стала тормошить Алису с книгой, то Гончарова ответила очень просто:

— Не пишется. Все остановилось. Кстати, какие там мои главы?

— Твои? Так, третью я закончила, четвертая и так была моя, значит, тебе остается пятая. Про все события до концерта, если ты помнишь.

— Да, напишу я, напишу. Просто нет у меня вдохновения. И все тут. Сказка тоже не пишется. Понимаешь? Я не могу сесть и писать.

— Элис, так мы никогда не закончим книгу.

— Не надо никуда торопиться, — заворчала Алиса, — ты же мне сама говорила, что главное не делать ничего. Ведь так?

Когда-то давно Вероника рассказала Алисе об этой чудесной фразе, встречавшейся ей в различных мистических книгах. Смысл был очень прост. Надо спокойно давать события происходить. Просто быть. Ничего больше. Никаких активных действий, никакого насилия. Другое дело, что когда эту фразу Вероника слышала от Гончаровой, она готова была взорваться. И частенько взрывалась, особенно, если речь шла о совместном творчестве.

— Элис, почему тормозишь?

— Я не торможу. Ты что садишься и пишешь?

— Ну да, сажусь и начинаю писать историю. Постепенно она начинает раскручиваться. Если ничего не приходит в голову, то тогда я просто редактирую то, что уже написано, но я это делаю каждый день. Мы должны к осени закончить.

— Закончим. Все будет нормально.

— А может быть вообще не надо ничего делать? Раз так, то кому эта книга вообще нужна.

— Я между прочим, активно участвую, а тебе все только не нравиться.

Вероника хотела ещё что-то возразить, но видя, что это ни к чему хорошему не придет, решила сменить тему.

— Ладно, Элис, потом с книгой разберёмся, — сказала Вероника. — Ты лучше расскажи, что у вас там интересного в ресторане было? Я просто мечтаю услышать подробности.

— Он все о себе говорил. Разное. Информации много, но сути в ней мало. Он говорит не рассказывая, странно так все это слушать. Когда поток есть, а информации в нем нет. Очень странно.

— Да, Алиса, я знаю, он мастер делать видимость информации, кажется, что он рассказал о себе все-все-все, а на поверку выходит, что ровным счетом ничего он не рассказал.

Разговор оборвался. Они сидели и молчали. Почему-то у обеих возникло ощущение, что всё завершилось. Их тщательно продуманной истории конец наступил задолго до того, как что-либо началось.

Помня о согласии Макса сходить с ней ещё раз в кино, Вероника с нетерпением ожидала, когда начнется прокат фильма «Люди Икс начало: Росомаха». Нельзя сказать, что фильм должен был перевернуть привычные представления о чудесах американской киноиндустрии. Но это была ещё одна возможность вытащить Макса в кино. Смутно помня предыдущие части данного опуса в стиле то ли научной фантастики, то ли темного фэнтези, Вероника предполагала, что фильм будет не сильно впечатляющим, но несколько интересных моментов всё же ожидалось. Внимательно изучив расписание сеансов «Росомахи», Вероника позвонила Максу. Увы, трубку он брать или не торопился, или не собирался. Подождав те сорок секунд на протяжении которых её любимый оператор сотовой связи тщетно взывал к абоненту, она захлопнула крышку телефона. Сердце колотилось, дышать было сложно, и ко всему этому присоединялась жуткая тошнота, и казалось, что её вот-вот вывернет наизнанку. Несколько успокоившись, она повторила попытку. Результат был точно такой же. Сорок секунд пытки, сброс вызова, жуткая тошнота и головная боль. Третий раз она набрать номер просто не решилась, но отступать Фадеева была не намерена. Все эти попытки встретиться с Александровским стали чем-то вроде зависимости, противно, не хочется, а руки сами тянуться или номер набрать, или сообщение написать. И поскольку руки видимо обладали более древним и примитивным рассудком, чем высокоорганизованный мозг, то интеллект всегда проигрывал животным порывам. Раз Макс не отвечал на звонки, то оставалось поймать поймать его в сети. Вероника решила отправить ему сообщение-напоминание, что они договаривались. Конечно же, сообщение тоже осталось без ответа. но по крайней мере, написать сообщение было намного проще, чем звонить, все неприятные последствия заключались лишь в слабом беспокойстве. Итак, сообщение ушло в никуда, Макс продолжал её игнорировать. Но Фадеева была упряма, очень даже может быть, что слишком. Вероника сидела и ждала. Время бежало очень быстро, но ответа она так и не получила. Ей жаль было потраченного времени, но больше всего она сожалела о том, что не пошла в кино. Так что вечер четверга был потрачен впустую, хотя? Впрочем, к выходным Вероника, оценив всю степень своей глупости и тупой упёртости, а вместе с тем ещё и раздраженная молчанием Александровского, решила пойти в кино одна. К своему удивлению и разочарованию, придя в свой любимый «Кронверк» обнаружила, что фильм не идет. «Ха! Смех да и только! Договорились сходить в кино и на тебе. В четверг фильм шел, мы не встретились, да и одна я не пошла. Теперь я пришла, а фильма нет. Ну что же, значит не судьба. Вот она рутина зла. Ничего не поделаешь, — размышляла Вероника. — Хотя, Александровский тоже сволочь ещё та. Да мне надо было бы сообразить, раз я такая умная, что теперь, когда у него есть такая чудесная новая цель, и никуда мы с ним не пойдем. Не интересно ему, это точно. Но что ему было тогда нужно? Уж кто-кто, а он никогда бы не стал со мной встречаться, если бы ему это было не нужно. Бред какой-то».

Отношения Макса и Алисы развивались стремительно. Гончарова была в шоке, но чувствовалось, что ей все это нравиться. Она искрилась и казалось, что её энергии хватит на всех, и запас этой энергии бесконечен. Алиса упивалась происходящим. В первые недели раскручивания маховика истории, в вихре происходящих событий, Вероника поймала себя пару раз на отголосках ревности, но теперь все было иначе. Вероника знала, что все происходящее верно. Не совсем все правда понятно, но очень верно. Вероника не могла правда, понять поведения Макса, но она привыкла к его непоследовательности и тому, что он считал её всегда доступной и преданной, всегда ждущей того момента, когда он соизволит ей позвонить или даже снизойдет до того, чтобы встретиться с ней. Сейчас все это было уже не важно. Когда Ольга согласилась её учить, Вероника сначала осторожно, а затем все с большим азартом преследовала новые знания. Она чувствовала, что близко время развязки, время когда она найдет ответы на все или почти все вопросы, время решения всех задач. Близилось время итоговой точки отсчета, время, когда все линии вероятностей сойдутся в одном главном событии. Пора приготовить коробку, чтобы вынести на помойку воспоминания о прошлом, пора найти ключи от двери, чтобы закрыв её, выбросить ключи. Наступило время с легким сердцем без сомнений и слез выбросить хлам из жизни, освободив место для нового. Сценарий, созданный Вероникой все больше походил на реальность, или это реальность все сильнее приближалась к нему, это было не важно.