На состоявшемся военном совете союзниками было принято решение боя не принимать в виду превосходящих сил противника, а отойти на восток. Турвиль последовал за ними. Союзники хотели до соединения с обеими ушедшими ранее эскадрами держаться выжидательного образа действия. Базой было выбрано устье Темзы; отсюда было решено в удобный момент выступить, задержать неприятельский флот и воспрепятствовать дальнейшим его действиям. Об этом решении немедленно сообщили в Лондон и одновременно настойчиво просили подкреплений.
Слабый ветер и более умелое использование англичанами приливов и отливов в восточной части Ла-Манша дали им возможность избежать сближения с французами, несмотря на необходимость часто становиться на якорь. 9 июля Герберт получил категорическое приказание королевы принудить неприятеля к бою; планам Герберта не сочувствовали, в виду невысокого мнения о боевой готовности французского флота. Оперировавшие отдельно отряды тем временем также получили приказание соединиться. В плане операции, присланном из Лондона, Герберту предписывалось никоим образом не упускать из виду неприятельской эскадры, дабы прикрыть приближение обеих малых эскадр. В ответе своем он попытался оправдаться, указывая на большие силы противника. Именно тогда впервые им было употреблено выражение «fleet in being», т. е. флот, одним своим присутствием способный воспрепятствовать намерениям неприятеля. Еще раз Герберт подчеркивал, что поражение союзников повредило бы всему делу, но что он приложит все усилия, чтобы исполнить приказание в точности. Категорическое приказание было отдано королевой Марией и ее министрами под влиянием внутриполитического положения Англии и военного положения в Ирландии.
Французский флот к 10 июля располагал следующими находившимися в боевой готовности судами: 70 линейных кораблей (50-110 пушечных) и 18 брандеров, всего с 4600 орудиями и 28 000 чел. команды. Число фрегатов невозможно с точностью установить – по-видимому, их было около 8. Командующий флотом, вице-адмирал граф Турвиль, руководил центром; под непосредственным его начальством находился генерал-лейтенант д'Амфревиль; авангардом командовал генерал-лейтенант Шато-Рено, арьергардом – вице-адмирал д'Эстре, совместно с генерал-лейтенантом де Габарэ, уже известным нам по Средиземному морю.
Союзный флот насчитывал лишь 57 линейных кораблей (с вооружением несколько более слабым) и 11 брандеров: всего 3850 орудий и 23 000 чел. команды). Центр находился под командой адмирала Герберта, сэра Джона Эшби и контр-адмирала Рука; арьергард, состоящий из голландских судов, вел лейтенант-адмирал Корнелий Эвертсен; младшим флагманом у него был вице-адмирал ван Калленбург, также известный нам по Средиземному морю. Таким образом, число союзных судов уступало французам на дюжину линейных кораблей и полдюжины брандеров. Умышленно даются округленные цифры, т. к. источники всех трех наций в данном вопросе значительно расходятся.
Положение Герберта следует признать весьма тяжелым. У острова Уайт, несмотря на близость своих портов, достаточно удобных для базирования на случай поражения, он не мог принять бой в виду значительного превосходства сил противника; в дальнейшем он должен был воспользоваться как базой отдаленным устьем Темзы. Теперь он был поставлен в необходимость принять решительный бой между этими двумя пунктами, вдали от своих операционных баз: Доунс находился на ветре, почти в 60 милях.
Герберт не обладал достаточным мужеством взять на себя ответственность. Он не вернулся в Дувр, чтобы там собрать все свои силы и ударить на врага; в случае невозможности победить он хотя бы мог нанести противнику тяжелый урон и лишить его боеспособности, сохраняя для себя в то же время возможность быстрого исправления судов на верфях Темзы – как было сделано Монком в 1666 году. Герберт исполнил полученные им приказания буквально, а не по смыслу: он вступил в бой с тяжелым сердцем, без необходимой энергии.
Морское сражение в 12 милях южнее Бичихэда 10 июля 1690 года является первым, о котором имеются точные и согласованные данные со стороны всех участников. В этом крупном сражении можно выделить три главных момента.
С утра, при свежем норд-осте, Герберт лег в бейдевинд правым галсом курсом норд-норд-вест и направился на поджидавших его под ветром со взятыми на гитовы парусами французов. Особых приказаний для боя отдано не было. Турвиль, лавировавший в трех колоннах, быстро образовал боевую линию на курсе норд-норд-вест; обе наветренные колонны спустились и легли впереди подветренной колонны, взявшей паруса на гитовы. После этого весь флот убавил парусов и в течение трех часов поджидал противника. Эвертсен повел свою эскадру из 22 кораблей на авангард французов и, подойдя на близкую дистанцию, открыл жестокий огонь; линия французов из-за их превосходства в числе судов несколько длиннее голландской.
Герберт, однако, не последовал за ним, из-за чего образовался промежуток между центром и авангардом; он затем привел к ветру вне расстояния орудийного выстрела, в то время как арьергард сблизился на пол расстояния пушечного выстрела и вступил в бой. Как обычно, авангард сблизился раньше с неприятелем, чем центр и арьергард.
Увидев, что эскадра Герберта не желает вступать в бой, Турвиль отдает авангарду приказание держать полнее к ветру, так что последний выходит впереди голландского головного корабля, а затем начинает обходить его с наветренной стороны; сам же адмирал следует за авангардом во главе первой и второй дивизии центра. Выйдя примерно на шестьдесят кабельтовых вперед, головной корабль поворачивает и подходит с наветренной стороны к голландскому авангарду, взяв его таким образом, в два огня. К этому времени на «Солей Ройял» (110-ти пушечном) подходит и сам Турвиль и немедленно вступает в бой. Голландцы, несмотря на исключительную храбрость и отчаянное сопротивление, подвергаются жесточайшему обстрелу со стороны значительно превосходящего их неприятеля – в то время как Герберт со своей эскадрой, держась на ветре, почти не принимает участия в сражении. Французы берут на абордаж один дрейфующий на их суда голландский корабль, совершенно лишившийся такелажа: невыгоды наветренного положения!
Эта же участь угрожает и другим поврежденным судам, а возможность бегства абсолютно исключается из-за полного штиля; гибель эскадры представляется неминуемой. Но в критический момент Эвертсен прибегает к приему, заимствованному у дюнкеркских каперов: по данному сигналу, находясь под всеми парусами, он отдает якорь. В пылу боя и за густым дымом французы не замечают этого маневра; сильный отлив относит их суда к югу, и вскоре они оказываются на расстоянии вне пушечного выстрела, где также становятся на якорь. Англичане следуют примеру голландцев; этим и кончается сражение.
Голландская эскадра жестоко пострадала. Из 22 судов только 3 оказываются в состоянии продолжать бой; все корабли тяжело повреждены, частью лишены мачт; большинство расстреляло все боеприпасы; если бы французы при благоприятном ветре или приливе подошли снова – голландцам грозила бы полная гибель. Они просят у Герберта прикрытия их судов для буксировки; но он довольствуется посылкой нескольких фрегатов, которые подходят, но также не выдерживают неприятельского огня.
В семь часов вечера Эвертсен в штиль снимается с якоря, начинает буксироваться шлюпками и принимает все возможные меры, чтобы продвинуться в восточном направлении; французы начинают преследование позднее, с началом прилива, но все же приближаются. Голландцам приходится на следующее утро уничтожить два линейных корабля без мачт, наиболее затруднявших движение. Преследование продолжается в течение пяти дней.
На следующий день задул сильный восточный ветер, крайне затруднявший лавировку. Турвиль, вместо того, чтобы начать общую погоню, держит линейные корабли соединенно, а для преследования высылает лишь отряд из фрегатов, которым удается сильно повредить еще два линейных трехдечных корабля. Эвертсен лично отправляется к Герберту, чтобы просить помощи, но тщетно. Благодаря тому, что ветер стихает и заходит, удается спасти оба корабля; но еще один тонет ночью на якоре, а на следующий день четыре голландских двухдечных корабля вынуждены выброситься на берег около Рея. Из них три сжигаются, равно как и один брандер; четвертый же (на нем 40-50 человек убитых и 90 раненых и потеряны две мачты) все же был спасен отважным командиром: он затопляет его, а на берегу устанавливает батарею из судовых орудий, которыми отражает атаки французов. Позднее ему удается провести свой корабль на родину.
