Изобретение судового компаса относится приблизительно к 1300 году, и было сделано итальянским моряком Флавио Джойя родом из Амальфи вблизи Неаполя; свойство магнитной стрелки указывать на север, которое уже давно было известно, открыл не он, и не он первый подвесил такую стрелку в коробке, что тоже делалось уже раньше, но он первый прикрепил картушку (розу ветров), которая уже была в то время известна, к магнитной стрелке, свободно подвешенной в закрытой коробке, и защищенной таким образом от внешних влияний; это дало возможность постоянно следить за курсом корабля и, следовательно, точнее держать курс по заданному направлению, а также точно делать засечки (пеленги). До этого времени можно было определять только направление на север.
Благодаря компасу явилась возможность, при помощи засечек, составлять более точные морские карты (т. е. конечно, сравнительно с теми, которые существовали до тех пор), по меркаторской проекции; принцип известен не был, но засечка сама по себе дает локсодромию. В те времена были составлены вполне удовлетворительные карты Средиземного моря, однако без географической сети, т. е. без указания широты и долготы, которые, впрочем, для тогдашних мореплавателей и не имели никакого значения, так как они не знали способа определять свое местоположение.
По-видимому только в середине XII в. корабли на Средиземном море начали снабжаться картами; в Испании в 1360 г. каждый военный корабль должен был иметь карты. Первые английские морские карты от берегов Английского Ла-Манша до Зеленого Мыса относятся к 1448 году. Общие мореходные инструкции и точные описания берегов были в большом употреблении.
Не лишено вероятия, что Флавио Джойя ввел в употребление подвешивание компаса в крестообразных цапфах, так наз. кардановым подвесом, который во всяком случае был известен до Кардана, жившего в 1501-1576 гг.
Как бы то ни было, введение в употребление судового компаса оказало громадное влияние на судоходство вообще, и в частности на военно-морское дело, так как компас давал возможность делать переходы по открытому морю из одного места в другое на далекие расстояния, при чем являлась возможность значительно сокращать эти расстояния, и проходить их с гораздо большей уверенностью, чем раньше.
Несмотря на это, судовой компас распространялся крайне медленно; прошло целое столетие со времени его изобретения, прежде чем единичные экземпляры его вошли в употребление в Англии, при чем даже эти сведения нельзя считать вполне достоверными.
То же касается и огнестрельного оружия, а именно судовых пушек. Порох тоже был известен китайцам уже за много веков до этого, и сведения о нем дошли до Европы, вероятно, тем же путем. Впервые пушки упоминаются в начале XIV в.; в 1311 г. генуэзцы изготовляли камнеметы, в 1323 г. было отлито несколько пушек в Меце, а в 1325-26 г. – во Флоренции; после этого они очень скоро появились и в других местах. Впервые они были несомненно применены в 1339 г., при осаде Камбре. В 1346 г. в сражении при Креси у англичан, по-видимому, имелись пушки.
На кораблях пушки вошли во всеобщее употребление только в конце XIV в., но на английских кораблях они использовались и раньше; так, например, на «Кристофере», который французы в 1338 г. взяли у англичан, и который при Слюйсе был отбит англичанами, уже было три железных пушки и, кроме того, одна ручная; были пушки и на многих других судах. Пушки на Средиземном море упоминается на пять лет раньше, при описании одного сражения тунисского бея против мавров.
В 1372 г. уже существовали железные, медные и бронзовые пушки и порох того же состава, как европейский порох XIX столетия. В начале это были, впрочем, только легкие орудия, притом кованые, так как литье пушек еще не было известно; пушки эти заряжались с казны и в первое время состояли из двух частей – зарядной камеры и длинного ствола, которые после заряжания скреплялись между собой. К одной пушке часто имелось по несколько зарядных камер. В конце XVI века впервые начали лить орудия, увеличили их калибр и, за невозможностью устроить для таких орудий прочный затвор, стали заряжать их с дула.
В течение первых десятилетий стрельба из пушек была, вероятно, мало эффективна, так как о них совершенно не упоминается ни в одном из описаний сражений до 1420 года. Положительным доказательством их слабого действия является то, что корабли по-прежнему продолжали наваливаться вплотную друг на друга и бой решался абордажем. В этот период на английских кораблях, имевших более 400 тонн, было всего по 3-6 орудий, а на меньших – только по два.
Существенные изменения в этой отрасли морского дела произошли только с наступлением новых времен. Введение пушек очень скоро оказало свое влияние на кораблестроение: кораблям стали придавать большую грузоподъемность, т. е. увеличились их размеры, носу и корме начали придавать округленные очертания; надстройки, имевшие до тех пор вид башен, стали делать более длинными, так что кормовая надстройка стала доходить до средней грот-мачты, а передняя выдавалась далеко вперед за форштевень.
«Когги» на севере и «каравеллы» на юге являлись до известной степени типами военных кораблей; высокие башни на этих судах очень неблагоприятно отражались на их ходе и вообще на их морских качествах. Встречаются уже четырехмачтовые суда, водоизмещение которых около 1500 года доходило до 400-700 тонн; у некоторых из них орудия имелись и на верхней палубе.
Искусство кораблестроения, которого достигли на севере, скоро приобрело широкую известность, так что даже для Средиземного моря старались добыть оттуда мастеров. Однако все верфи и являлись частным делом. В качестве государственных учреждений этого рода можно упомянуть только склады и арсеналы для хранения орудий, да еще несколько королевских верфей в Англии.
Громадное влияние на судостроение оказало открытие морских путей в Ост-Индию и в Америку; долгое плавание в негостеприимные, а иногда и враждебные страны требовало более крупных и лучше снаряженных кораблей. Известное значение имела и деятельность умершего в 1460 г. португальского принца Генриха, прозванного Мореплавателем.
Однако, испанские и португальские корабли, послужившие для первых, самых значительных открытий, вовсе не принадлежали к числу самых больших кораблей того времени. Колумб пустился в свое смелое плавание по океану на небольших каравеллах, которые, впрочем, были исправными морскими судами, как он сам о них отзывался. Корабли эти имели всего 120-130 тонн водоизмещения, 80-90 футов длины экипаж их состоял приблизительно из 50 человек; они имели 3-4 мачты, из которых только на передней имелись поперечные реи. Точно также и корабли, на которых Магеллан совершил свое кругосветное плавание, были очень невелики: два по 130 тонн, два по 90 тонн, а один даже 60 тонн; из них только один через три года возвратился в Испанию.
Тогда еще не было и речи о какой-либо настоящей морской тактике; унаследованные, так сказать, исторически, от, древних времен формы продолжали применяться по-прежнему без всякой критики: по-прежнему наступление на противника велось широким фронтом, а затем каждый корабль старался одержать верх над кораблем противника в одиночном бою; никогда не делалось попытки сосредоточить силы в каком-нибудь определенном месте, а о том, чтобы каким-нибудь способом, например охватом флангов, употреблением каких-либо особенных судов, приспособлений или оружия, обеспечить себе превосходство над врагом никто даже не думал. Может показаться, что всякое тактическое чутье в те времена совершенно заглохло, при чем меньше всего тактического смысла обнаруживали военные корабли северных государств; везде еще были в употреблении весла, и единственной задачей был бой на близкой дистанции и затем абордаж.
Более значительные флоты разделялись на 3-4 отряда, которые командующий флотом старался довести до неприятеля в возможном порядке, после чего начиналась общая свалка и одиночный бой кораблей; четвертая эскадра часто играла роль резерва. Корабли подходили к противнику по одиночке, пускались в ход, абордажные крючья и багры, а затем начинался рукопашный бой, совершенно так же как и во время гребного судоходства и даже в самые первые дни его. Бой происходил как будто на суше, с той лишь разницей, что шел на зыбкой корабельной палубе: другими словами, кораблями пользовались не как оружием, а просто как местом для боя.
