Одновременно с укреплением феодальных отношений участились захваты господствующим классом крестьянских земель. Однако феодал или государство не могли без меры сокращать их, не нанося при этом ущерба собственным интересам, так как «собственное» хозяйство крестьян… было условием помещичьего хозяйства, имело целью «обеспечение» не крестьянина — средствами к жизни, а помещика рабочими руками», — отмечал В. И. Ленин[71]. Быстро уменьшалось количество земли у крестьян «вольных» войсковых сел, являвшихся раздаточным фондом Войска Запорожского. Только в последней четверти XVII — начале XVIII в. на территории Стародубского, Нежинского и Черниговского полков было роздано феодалам 3 тыс. крестьянских дворов вместе с землями.
Значительная часть земель Левобережной Украины сосредоточивалась в руках казаков, освоенных ими по праву займанщины. Однако в отличие от крестьян казаки имели право земельной собственности, узаконенное Мартовскими статьями (1654) и периодически подтверждаемое в последующих статьях. На территории Слобожанщини мелкое казацкое землевладение функционировало на тех же основаниях, что и на Левобережье. Увеличивалось и землевладение русских служилых людей низших разрядов — рейтар, солдат, стрельцов, пушкарей и т. п. Этот процесс активизировался по мере укрепления позиций царского правительства на слободских землях и приобрел особенно широкий размах в конце XVII в.
Зажиточное казачество быстро обогащалось за счет приобретения земель, занятия промыслами, эксплуатации зависимой и наемной рабочей силы. Часть казаков разорялась и вынуждена была продавать свои земли, вследствие чего мелкое казацкое землевладение сокращалось.
Изменения в социальной структуре населения. Общественный строй Левобережной Украины, Слобожанщины и Запорожья, несмотря на некоторые изменения, продолжал развиваться в рамках сословно-классового деления. Он характеризовался относительной незамкнутостью социально-правовых групп населения, определенным отставанием юридического оформления занимаемого ими положения в обществе от реальных социальных и правовых отношений, наличием в них различных слоев и категорий.
Главной производительной силой общества оставалось крестьянство. Согласно Мартовским статьям оно было обязано «должность обыклую его царскому величеству отдавать, как и прежде сего»[72], т. е. пребывать в феодальной зависимости. Однако в существовавших условиях правящие круги длительное время не могли восстановить крепостнические порядки в прежних формах. В результате освободительной войны 1648–1654 гг. социальная структура левобережного крестьянства значительно изменилась. Большинство крестьян освободилось от крепостнической зависимости и перешло в разряд жителей «вольных» войсковых сел. Они считались вольными людьми и не выполняли барщины. В 1666 г. на Левобережье в этих селах насчитывалось 24 604 двора. В связи с наступлением казацкой старшины число свободных крестьян непрерывно сокращалось.
Жители монастырских и старшинских (частновладельческих и ранговых) имений представляли собой категорию зависимого крестьянства. С укреплением политического и экономического могущества господствующей верхушки его ряды непрерывно пополнялись крестьянами вольных войсковых сел, попадавших в зависимость от светских и духовных феодалов.
На Слобожанщине существовало большое количество феодально зависимых крестьян. Оно увеличивалось за счет царских пожалований феодалам заселенных земель, закабаления слабых в экономическом отношении переселенцев или людей, своевременно не выплативших взятых ссуд. При этом феодалы применяли насильственные меры. В частности, воевода И. Иевлев силой вынуждал главу большой семьи М. Иванова признать свою зависимость от него, самовольно распоряжался судьбой и других подданных. Подобных примеров закрепощения трудящихся множество.
В годы войны и сразу же после нее левобережные крестьяне самовольно записывались в казаки. В основе этих переходов лежало стремление трудящихся избежать феодальной зависимости и налогового бремени. В интересах феодалов гетманская администрация пыталась приостановить оказачивание крестьянских масс и таким образом лишить их одной из возможностей избавления от усиливавшегося гнета. Казацкая старшина добилась утверждения царским правительством в Глуховских (1669), а затем и в Коломакских статьях (1687) пунктов о запрещении вписывать в казацкий реестр выходцев из крестьян. В силу сложившихся обстоятельств старшина не могла полностью приостановить процесс оказачивания и он продолжался, правда, в значительно меньшем объеме и в дальнейшем.
Развитие феодальных и товарно-денежных отношений вело к углублению имущественного неравенства среди крестьянства, обусловливавшего и ого социальное расслоение. Разоренная часть крестьян переходила в разряд бобылей, подсоседков, огородников, пользовавшихся исключительно наемными землями и пополнявшими ряды работных людей на промыслах. Стремясь не допустить сокращения поступлений в виде налогов, гетманская администрация всячески ограничивала подобные переходы, однако количество бобылей, подсоседков и огородников неуклонно возрастало.
Вторую по численности социально-правовую группу населения составляло казачество, являвшееся привилегированной частью общества. Его положение, права и привилегии определялись Мартовскими (1654) и всеми последующими просительными статьями старшинской администрации к царскому правительству. Казаки освобождались от многих налогов и повинностей, им предоставлялось право собственности на землю, целый ряд льгот в промышленности, торговле, правовом положении и т. д. В действительности же, этими привилегиями в полной мере пользовалась преимущественно казацкая старшина, захватившая политическую власть на Украине. Казацкими правами и привилегиями пользовалась и часть крестьян, так как еще не существовало окончательного реестра, который резко отделил бы казаков от крестьян и мещан.
Казачество Слобожанщины в юридическом отношении разделялось на полковых казаков и казаков городовой службы. С целью укрепления городов правительство разрешало запись в городовые казаки всех желающих, а в разряд полковых — только зажиточных и семейных, материальное положение которых позволяло нести караулы и ходить в походы. Чтобы избежать чрезмерно тяжелых расходов, а также вследствие разорения часть полковых казаков переходила в разряд городовых.
По мере развития социально-экономических и политических отношений в среде казачества углублялось имущественное неравенство. Оно привело к образованию «выборных» казаков (на Слобожанщине они юридически признаны в 1700, на Левобережье в 1701 г.), способных нести военную службу, и «подпомощников», помогавших им в приобретении оружия, лошадей, продовольствия, фуража. В среде запорожцев также не существовало равенства. Не имея средств к существованию, казацкая серома попадала во все в большую зависимость от богатой старшины и зажиточных казаков.
Изменилось положение и третьей социально-правовой группы населения — мещан. В результате победоносного завершения освободительной войны 1648–1654 гг. они освободились из-под власти польских феодалов, получили более широкие возможности для занятий ремеслами и торговлей. Улучшилось их правовое положение.
Социально-правовой статус городского населения определялся уже упоминаемыми Мартовскими статьями, царскими грамотами, а также нормами магдебургского городского права, подтверждаемого русским правительством. Мещанам магистратских городов предоставлялись налоговый и судебный иммунитет, ремесленные и торговые льготы, они освобождались от некоторых феодальных повинностей. Однако максимальную выгоду от этих льгот получала городская верхушка, захватившая ключевые позиции в управленческом аппарате и торгово-промышленной жизни городов. К тому же, казацкая старшина постоянно нарушала и всячески ущемляла права горожан.
С развитием товарно-денежных отношений углублялось имущественное неравенство среди мещан. Уже в первые годы освободительной войны городское население Левобережной Украины в зависимости от материального положения делилось на три категории. Первую, самую малочисленную, составляли зажиточные купцы и владельцы ремесленных мастерских, вторую — мелкие ремесленники и торговцы и третью — внецеховые ремесленники и бедные торговые люди. Из среды ремесленников постепенно выделялась прослойка подсоседков, попадавших в зависимость от зажиточных мещан.
