При короле меценате сложился кружок, куда входили и другие ученые и деятели искусства: Аурелио Брандолини, Пьетро Ранзано (1420—1492), Тадео Уголетти, который заведовал библиотекой в Буде, Марсилио Фичино[32]. В королевском дворце находилось собрание произведений итальянских скульпторов и живописцев (Вероккьо, Леонардо да Винчи). Прибытие королевы Беатрисы в Венгрию дало мощный толчок еще более широкому влиянию итальянского искусства, которое распространилось и на сопредельные страны (Моравию, Чехию). Беатриса внесла значительный вклад и в создание в Буде знаменитой Библиотеки «Корвина», содержащей 2500 томов. Она покупала в Италии рукописи и книги, коллекционировала произведения, которые авторы посвящали ей. При дворе Беатрисы бывал, например, известный поэт Анджело Полициано[33]. Беатриса приглашала к себе также выдающихся европейских музыкантов и певцов. По ее инициативе итальянские архитекторы продолжали достраивать королевский замок в Буде.

При всем том, что гуманизм в Венгрии получил широкое распространение, на культурном уровне страны негативно сказывалось то обстоятельство, что в ней не было собственного университета. Чтобы получить образование, надо было ехать в другие страны, популярны были университеты в Праге, Вене, Кракове, Падуе. Обучение там стоило больших денег, его мало кто мог себе позволить. Обладателей высшего образования в Венгрии все еще было крайне мало, в среднем слое общества недоставало людей с университетским образованием — клириков, правоведов, судей низшей инстанции, государственных служащих. И хотя ситуация улучшилась по сравнению с первыми десятилетиями XIV в., когда не требовалось даже умения писать, все-таки знания венгерских клириков, например, в сравнении с их образованными коллегами были весьма скромными. Папа Бонифаций IX в своей булле 1389 г. постановил, что клирики должны уметь хотя бы читать, петь, выразить мысль и знать латынь. Если они не умеют даже этого, то должны под присягой дать обязательство пресвитеру, что в течение года пополнят свои знания. Простейший путь к формированию многочисленного слоя образованных клириков был отечественный университет. Сигизмунд и особенно Матвей Корвин сознавали это, и оба пытались исправить положение. Сигизмунд в тесном сотрудничестве с будайским капитулом основал новый университет в Старой Буде. В начале 1395 г. Сигизмунд направил своего посланника Лукаша из Санто, тайного канцлера[34] королевы и будайского пресвитера, к папе с просьбой учредить университет. Но первый период существования университета закончился уже через несколько лет в 1403 г. из-за восстания против Сигизмупда, в котором участвовал и канцлер. Второй этап, в котором Сигизмунд показал себя убежденным сторонником идеи университета, начался в 1410 г. Тогда Пипо из Озоры по приказу Сигизмунда отправился вести переговоры с папой Иоанном XXIII об урегулировании отношений между Венгрией и папской курией и наряду с этим просить папу дать согласие на открытие университета в Буде. Папа дал согласие, и новая учредительная грамота признала за этим университетом с четырьмя факультетами точно такие же привилегии, какие были дарованы университетам в Париже, Болонье, Оксфорде и Кёльне. Его ректором по-прежнему назначался будайский пресвитер. Однако университет просуществовал всего несколько лет и в 1419 г. был закрыт.

Безуспешно закончилась и попытка Матвея Корвина основать университет. По желанию короля папа Павел II в 1465 г. поручил решить эту задачу архиепископу эстергомскому Яношу Витезу и епископу печскому Яну Паннонию. Новый университет, открытый в Братиславе, назывался Академия Истрополитана (Accidentia Istropolitana[35]). Учебный год начался осенью 1467 г., новое учебное заведение установило связи с венским университетом, откуда прибыли первые педагоги. В Академии Истрополитана были факультет искусств, теологический и юридический. Несмотря на многообещающее начало и притом, что там преподавали несколько выдающихся профессоров (например, здесь учил алгебре и тригонометрии Иоганн Мюллер из Кенигсберга, псевдонимом Регио-монтан[36], а также астроном и конструктор астрономических приборов Мартин Былица из польского Олькуша), университет через два десятилетия прекратил существование.

Итак, попытки основать университет потерпели неудачу, тем не менее ситуация с образованием менялась к лучшему. В университетах сопредельных стран появляется много студентов из Венгрии, главным образом из аристократических семей, но также из мещан и мелких дворян. Если в начале правления Сигизмунда Люксембургского университетское образование для венгерских магнатов было скорее исключением, то за XV столетие положение изменилось. Многие бароны, которые достигли высокого положения при Сигизмунде, но сами едва умели читать и писать, стали посылать своих сыновей получать образование. И все-таки вплоть до 1500 г. и в высшем обществе, среди баронов и магнатов, встречаются такие, кто не умел даже расписаться.

Многие образованные люди из рядов мещан и мелкого дворянства нашли себе применение в обеих королевских канцеляриях: они работали там в качестве вице-канцлеров, прогонотариев, нотариев. Нередко они были более образованны, чем сами канцлеры, для которых звание означало прежде всего высокооплачиваемую должность, источник обогащения и высокое положение в обществе. В действительности работа велась этими специалистами; точно так же обстояло дело и в судебных инстанциях — нотарии и протонотарии областного судьи и палатина все больше напоминали профессиональных чиновников, переставали действовать отношения фамилиаритета, отошли в прошлое порядки, когда вместе с сановником уходили и его заместитель и персонал. Служащие канцелярий были настолько хорошо обучены, что стали незаменимыми, так что и новые сановники оставляли себе этих специалистов своего дела. Конечно, не все эти специалисты получали университетское образование, некоторые набирались знаний в ходе многолетней практики или обучаясь в монастырских школах.

Перемены во властных сферах, которые произошли в течение XV в., повлияли не только на политическую структуру страны, на культурный уровень, но отразились и в области материальной культуры. Король перестал быть самым крупным собственником в государстве и был всего лишь одним из богатейших людей. Богатые и влиятельные магнатские роды брали пример с королевского двора и в своих провинциальных резиденциях (замках) начали создавать собственные культурные центры. Свои замки они перестраивали в пышные дворцы (как, например, замок Бецков Стибора из Стибориц). Но, кроме того, они содержали дома и в городе, чаще всего в Буде, в Вишеграде (в совр. Венгрии), в Братиславе, не слишком далеко от королевского двора. Положение аристократической фамилии обязывало иметь и собственный монастырь, который служил усыпальницей для членов данной семьи. Особо выделялись августинский монастырь в Новом Месте-над-Вагом, построенный Стибором из Стибориц, часовня-усыпальница Запольяи в Спише, монастырь в Околичном и другие. Наиболее высокохудожественные каменные скульптуры XV в. также связаны с погребением — это надгробные камни. Особо заслуживают внимания надгробия графов из Св. Юра и из Пезинка в Св.Юре и в Марьянке, надгробие Стибора из Стибориц из Бецкова, надгробие ректора Академии Истрополитана Георга Шёнеберга в Соборе св. Мартина в Братиславе и надгробие Имре Запольяи в Спишском капитуле.

Перемены в материальной культуре дворянства лучше всего отражены в завещаниях. Если в конце XIV—в начале XV вв. в завещаниях дворян фигурирует прежде всего недвижимость и домашние сельскохозяйственные животные — лошади, овцы, крупный рогатый скот, — а также оружие и доспехи, то впоследствии во все большем количестве появляются предметы роскоши: золотые и серебряные украшения, одежда из дорогих тканей, серебряная посуда, кубки, чаши, подсвечники. Новшеством было появление в завещаниях книг, иногда целых библиотек. Одним из первых светских феодалов, кто, как достоверно известно, имел библиотеку, является Миклош из Салго, выходец из аристократического рода Сечени. В завещании, написанном в 1438 г. в Венеции, он признается, что среди его книг и бумаг есть и такие, которые противоречат закону земному и небесному. Однако большие собрания книг, особенно в первой половине XV в., по-прежнему оставались достоянием церкви. Представление о подобной библиотеке можно получить, например, из описи книг Братиславского капитула от первой трети XV в., в которой преобладающую часть составляют книги по юриспруденции, теологические труды и произведения для повседневной литургии, но порой попадаются Аристотель и Цицерон.