Качественные ремесленные изделия и предметы роскоши в Венгрию приходилось ввозить. Это были в первую очередь качественные сукна и другие ткани, изделия из железа, писарские принадлежности — пергамент и бумага, пряности и плоды южных растений. Самыми крупными центрами внешней торговли в течение всего XV века были города Братислава и Кошице.

Во времена, когда король Сигизмунд вступал на венгерский трон, главным центром культуры, как и при Анжуйской династии, все еще был королевский двор. В первой половине XV в. культура по-прежнему находилась под весьма сильным влиянием христианского упиверсализма и западной рыцарской культуры, но вторая половина столетия уже явилась периодом расцвета Гуманизма и Ренессанса, его нередко называют «золотым веком» культуры в Венгрии.

Сигизмунд считал придворную культуру политическим инструментом, который должен повышать его престиж. Блеск королевского двора стал еще ослепительнее, когда его избрали германским королем и затем императором. Главной резиденцией короля была Буда, которую Сигизмунд со всем великолепием перестраивал и достраивал. У него на королевской службе работали мастера из Италии, Германии, Австрии, Франции, которых он вывез из своих поездок по Европе во время Констанцского собора. В конце своего царствования он намеревался выстроить главную резиденцию в Братиславе, которая должна была стать и столицей государства. Аргументом в пользу этого служило прежде всего удобное местоположение Братиславы вблизи Чешского королевства и Австрии. На перестройку замка Сигизмунд ассигновал большие финансовые средства, которые исчислялись несколькими тысячами венгерских золотых ежегодно, и, как явствует из сохранившихся счетов за 1434 г., там одновременно работало 220—240 человек. Сигизмунд хотя и не успел реализовать свой замысел, но в Братиславе останавливался очень часто, как и в расположенной неподалеку Трнаве, где он нередко принимал зарубежных глав государств и дипломатов и устраивал в их честь роскошные пиры, турниры, игры и охоту. Сигизмунд любил также бывать и в замке Тата (в современной Венгрии) и в Зволене, который, как и при Анжуйской династии, был главным местом королевской охоты.

Укреплению королевского авторитета призван был служить и рыцарский орден Дракона. Сигизмунд основал его в 1408 г. по западноевропейскому образцу. Целью ордена была заявлена борьба с язычниками и отступниками от истинной веры, его членами были король, королева и 22 представителя знати. Все члены, включая королевскую чету, были равны между собой. Эмблемой нового ордена был дракон, символизирующий силы ада, которого побеждает святой Георгий. Орден возник тоже как инструмент политики, как средство примирения с мятежной аристократией — Сигизмунд принял в члены ордена, наряду со своими приверженцами, и тех магнатов, которые противостояли ему в восстании 1403 г. Вначале в орден входили преимущественно венгерские аристократы, но впоследствии и многие иностранцы. Тогда орден уже терял свой практический смысл, сохранялось только символическое значение знака Дракона — ордена в современном понимании, — удостоиться присвоения этого ордена было большой честью. В своих поездках Сигизмунд награждал им выдающихся особ, поэтому орден Дракона встречается по всей Европе, им были награждены, в частности, великий князь Литовский Витольд, английский король Генрих V, арагонские короли Фердинанд I и Альфонс V, австрийский герцог Альбрехт, Марсилио ди Каррара, Бруноро делла Скала и другие. Орден пережил Сигизмунда и был упразднен только после вступления Габсбургов на венгерский трон.

Большое стимулирующее значение для культуры венгерского королевского двора имел констанцский «выезд в свет». На Констанцский собор (1414—1418) короля Сигизмунда сопровождало несколько тысяч венгерских дворян. Некоторые ездили с ним в Париж, Перпиньян, Лондон, Рим, Милан. Они знакомились там с западноевропейской рыцарской культурой, со стилем жизни рыцарства. В то же время они не могли не видеть собственную отсталость и относительную бедность по сравнению с Западной Европой, смотревшей на них с некоторым пренебрежением и предвзятостью. К примеру, хронист Констанцского собора Ульрих из Рихенталя отозвался о венгерских участниках собора как о грубых и диких людях, которых следовало бы даже поселить за городом, чтобы избежать конфликтов. Насколько превратные сведения он имел о венгерской действительности, свидетельствует его утверждение о том, что король Сигизмунд возводил венгров в дворянское звание за ничтожные подношения в виде кур, яиц и т. п. Конечно, в Венгрии уровень культуры, образованности и обучения в сравнении с Францией или Англией находился на существенно более низкой ступени, но все же он был далеко не таким, каким его представляли себе некоторые западноевропейские современники. Позитивное воздействие на венгров оказало именно знакомство с культурой итальянской, английской, немецкой, французской аристократии. Венгерская знать перенимала их манеры, взгляды, с того времени, например, в Венгрии начало стремительно распространяться присвоение гербов.

Во время поездок по Европе Сигизмунд познакомился с выдающимися европейскими учеными — философами, правоведами, медиками, а также с людьми искусства. Многие из них посвящали ему свои произведения, сопровождали его, некоторые уехали с ним в Венгрию. В ходе обоих соборов (Констанцского и Базельского) у него была возможность встречаться с интеллектуальной элитой той эпохи, например, он общался со знаменитым философом Николаем Кузанским[28], с Розелли, встречался с молодым Энеа Сильвио Пикколомини[29]. На Констанцском соборе король встретил Пьетро Паоло Верджерио (1350—1444), выдающегося гуманиста, который уехал с ним в Венгрию, а впоследствии его богатую библиотеку унаследовал венгерский гуманист Янош Витез. Верджерио написал биографию Сигизмунда, которая, к сожалению, не дошла до наших дней. Во время римской коронации на Сигизмунда произвела очень сильное впечатление встреча с монахом-францисканцем Бернардином Сиенским, народным проповедником и мистиком, который стал одним из самых популярных итальянских святых. Бернардин сопровождал его из Сиены в Рим и принимал участие в церемонии возложения на него короны императора.

Еще больший приток иностранных художников и ученых в Венгрию отмечен в правление Матвея Корвина, который благодаря и своей второй жене, неаполитанской принцессе Беатрисе Арагонской, стал энтузиастом распространения нового направления в культуре — гуманизма. Это общекультурное движение интегрировало христианскую веру с обширным наследием античной классики и возлагало новые надежды и новые требования к человеку и к его земной жизни. Одним из приверженцев и проводников гуманистической культуры в Венгрии был близкий соратник Корвина Янош Витез и его племянник Ян Панноний[30]. При дворе Матвея Корвина жил Марцио Галеотто (1427—1497) из Нарни, который собрал высказывания короля и в 1485 г. издал книгу «О превосходных, мудрых и остроумных изречениях и деяниях короля Матвея». Не подлежит сомнению, что эта книга, подобно другим панегирическим произведениям придворных деятелей искусства, способствовала созданию образа короля Матвея Корвина как справедливого, доброго и остроумного монарха, который в фольклорной традиции сохранился и поныне. Под покровительством короля трудился и историк и ритор Антонио Бонфини (1434—1503) из Асколи, который по инициативе короля написал в духе Тита Ливия венгерскую историю «Rerum ungaricarum decades». При правлении Матвея Корвина завершил свою историю («Chronica Hungarorum», 1488 г.) и королевский протонотарий ЯношТуроци[31].