Новое правительство отказалось от купонной приватизации, каждый гражданин должен был получить компенсацию долговыми обязательствами на сумму 10 000 Sk (словацких крон), подлежащими оплате до 31 декабря 2000 г. Большинство собственности было приватизировано путем прямых продаж избранным заинтересованным лицам, причем реальные покупатели часто скрывались за созданными для этой цели компаниями. При приватизации наиболее прибыльных фабрик, земельной собственности, курортных объектов решающим было взаимодействие с правительственными структурами и банками, которые предоставляли кредиты на первый взнос. Большинство предприятий было продано гораздо ниже их реальной стоимости. Таким образом, произошло сращивание политики и экономических тузов, за несколько лет сформировался слой граждан, который располагал имуществом стоимостью в сотни миллионов и даже миллиардов крон, главным образом из рядов менеджеров предприятий и политических верхов. Образование этого нового слоя “денежных мешков” было составной частью провозглашенной ДЗДС программы. Но лишь некоторые из таких искусственно созданных по политическим соображениям собственников сумели как следует распорядиться имуществом, особенно в сложный период формирования новой экономической системы и переориентации на новые рынки. Следствием избранного метода приватизации явился весьма низкий, по сравнению с окружающими посткоммунистическими странами, приток иностранного капитала, который мог бы дать средства для инвестиций и необходимые знания для проникновения на мировые рынки. Некоторые исключения, как например, «Фольксваген» или «Сименс», показали, каких ферментов развития Словакия тем самым лишается.

Сдержанность иностранных инвесторов подкреплял и неспокойный политический климат. Ухудшалось и внешнеполитическое положение государства, Словацкая республика оказывалась в определенной изоляции. Постепенно таяла надежда на скорое решение проблем безопасности и долговременной перспективы экономического процветания путем вступления в ряды ЕС и НАТО. С конца 1994 г. Европейский союз не раз упрекал Словакию как своего ассоциированного члена за недостатки в соблюдении демократических принципов контроля над государственной властью, особенно на парламентских выборах, над службой безопасности. ЕС критиковал и поползновения урезать права венгерского меньшинства, некорректное отношение к главе государства, когда правительственная коалиция систематически и недопустимыми методами пыталась досрочно сместить Михала Ковача с поста президента. Вызывала опасения и бесконтрольная приватизация, при которой даже стратегические экономические объекты, как например, «Нафта Гбели», попали неизвестно в чьи руки за бесценок. Вызывала сомнения искренность попыток добиться приема Словакии в европейские структуры, потому что на ключевые посты по его подготовке были назначены сторонники СНП. Некоторые высказывания и действия представителей правительства внушали подозрение, что оно держит про запас и вторую, «российскую» карту. Вследствие этого Словацкую республику, в отличие от соседних Польши, Венгрии и Чехии, в 1995—1997 гг. постепенно исключили из списка первоочередных кандидатов на вступление в НАТО и в Европейский союз.

Оппозиция, кроме непрозрачной приватизации, коррупции и политического протекционизма, критиковала правительство за отсутствие концепции экономического развития, когда за благополучными макроэкономическими выкладками скрывается жизнь в долг. Внешняя задолженность СР выросла с 4,3 млрд. долларов в 1994 г. до 11,9 млрд. по состоянию на сентябрь 1998 г. Лишь часть заёмных средств была использована продуктивно, главным образом на инвестиции с длительным сроком окупаемости, в частности, в строительство автомагистралей. Стремительно рос дефицит во внешней торговле, углублялся кризис в таких чувствительных для всех областях, как здравоохранение, школьное образование.

Политический кризис 1998 г. проявился в том, что после истечения срока полномочий М. Ковача несколько попыток парламента избрать нового президента закончились неудачей. Коалиция старалась поднять свои шансы на выборах с помощью таких поправок к закону о выборах в парламент и в муниципалитеты, которые существенно ущемляли выборные коалиции. Оппозиция ответила созданием партии Словацкая демократическая коалиция (СДК) и Партии венгерской коалиции (ПВК). Как реакция на обострение обстановки на политической сцене возникла новая Партия гражданского согласия (ПГС) под руководством Рудольфа Шустера.

На выборах в парламент в ноябре 1998 г. 5%-ный порог преодолели шесть партий. Крупнейшей партией осталось ДЗДС с 27% голосов, СДК получила 26,34%, ПДЛ 14,6%, ПВК 9,1%, СНП 9% и ПГС 8%. В. Мечьяру не удалось сформировать правительство, в декабре 1998 г. было сформировано правительство Микулаша Дзуринды. Образовалась и коалиция четырех партий — СДК, ПВК, ПДЛ, и ПГС, причем к СДК присоединились, кроме ХДД, ДС и ДП, еще и небольшая социал-демократическая партия и партия зеленых, а ПВК образовалась путем слияния трех партий. Такая действительно широкая коалиция располагала в парламенте 93 голосами, что обеспечивало ей, в отличие от предыдущих правительств, конституционное большинство, а, следовательно, и больший простор для маневра при принятии решений. Новая коалиция имела количественный перевес и на муниципальных выборах в декабре 1998 г. В мае 1999 г. прямым голосованием граждан президентом республики был избран Рудольф Шустер.

Историческое развитие Словакии всегда было обусловлено, помимо прочего, двумя главными обстоятельствами, которые научной историографии и исторической публицистике приходилось учитывать в прошлом и настоящем. Первым было отсутствие самостоятельного (т. е. собственного) национального государства. Словацкий народ во все время своего существования развивался в рамках многонационального венгерского государства. Этот факт исключал возможность разрабатывать концепцию словацкой истории в общепринятом историографическом плане, т. е. прослеживать национальную эволюцию в естественных рамках собственной государственности. Следовательно, первоочередным для словацкой истории является вопрос, что подразумевается под историей народа, который находился в одном государстве вместе с другими народами, точнее сказать, это проблема истории Словакии в контексте истории Венгрии.

Вторая принципиальная проблема связана с тем обстоятельством, что с древнейших времен Словакия вследствие своего географического положения находилась на стыке двух различных, нередко полярных миров. Поиски места Словакии между Востоком и Западом являются в общей исторической перспективе проблемой геополитической; иными словами, это проблема истории Словакии в центральноевропейском контексте. Этим двум узловым проблемам посвящена заключительная глава.

Словацкая историография с первых своих шагов (конец XIX — начало XX веков) напряженно размышляла над концепцией словацкой истории. Причем ее разработка, что важно отметить, рассматривалась не как чисто академическая задача, а как насущный компонент словацких национально-освободительных устремлений. Поставленную задачу словацкая историография в принципе решала двояким способом. С известной долей упрощения он сводится к дилемме: Словацкая история как история народа без государства и помимо государства или История Словакии как история территории со специфическим и своего рода автономным положением, на которой развивался словацкий народ.

Уже в самом начале историографических опытов сформировались два принципиальных подхода, — из них словацкая философия истории станет исходить, их будет развивать, комбинировать, но от них в сущности никогда не отойдет.

Главным сторонником и проводником первой концепции был непрофессиональный историк, основоположник современной историографии, католический священник Франтишек Витязослав Сасинек (1830—1914). В основу оригинальной, самодовлеющей (отличающейся от других) словацкой истории Сасинека был положен территориальный принцип. Земли, на которых словаки и их пращуры жили с незапамятных времен, изначально составляли гомогенное автономное целое. В IX веке это была Великоморавская держава (восточная, словацкая часть которой располагалась на землях современной Словакии). Однако для Сасинека было очевидно, что обращение к Великой Моравии как единственной отправной точке словацкой истории в большой мере является проблематичным: ее существование было слишком кратким (примерно около полувека), и в этническом смысле она не была государством словаков. Словацкая народность возникла из великоморавского этноса лишь в процессе последующего развития. Поэтому Сасинек рассматривал Великую Моравию ско-рее как особое государственно-политическое образование, которое послужило истоком словацкой истории. Особого рода территориальная автономия, в рамках которой впоследствии развивался словацкий народ, по мнению Сасинека, продолжилась и в средневековье. После включения в Венгерское государство территория Словакии стала удельным княжеством с собственным князем, а стало быть, и с определенной самостоятельностью. Хотя институт удельного княжества в Венгрии (как и повсюду в Западной Европе) относился к окраинным землям государства и не носил характера автономности определенной территории в этническом смысле, Сасинек в связи с историческим развитием Словакии считал и расценивал его как самостоятельное (в этническом и политическом плане) словацкое княжество. В его глазах словацкое удельное княжество было носителем словацких государственно-правовых принципов в рамках средневековой Венгрии. (Об этом прежде всего свидетельствует его «История венгерского королевства» I. Банска Быстрица, 1870). Самобытное и автономное развитие Словакии, основанное на территориальном принципе, по мнению Сасинека, достигло своей кульминации в период раздробленности Венгерского королевства в XIV веке. В период войн и суверенного могущества олигархических родов венгерской аристократии, враждебно настроенной против центральной королевской власти, по всей Венгрии образуются домены (владения) магнатов, которые стремятся к возможно большей автономии и независимости от центральной королевской власти. Одной из таких территорий являлась и «держава» Матуша Чака, которая большей частью располагалась на территории современной Словакии. Матуш Чак проводил самостоятельную внешнюю политику, вел себя как независимый властелин (правитель), чеканил собственную монету. Сасинек рассматривал Матуша не в ряду аналогичных явлений в общевенгерском контексте его эпохи, а подчеркивая словацкое происхождение и образ мыслей самого Матуша Чака, считал существование этого владения исключительно словацким феноменом, подтверждающим опять-таки традицию словацкой суверенности (о чем говорит его «Краткая история Венгрии» II. Турчанский Св. Мартин, 1912). Равным образом и действия гуситских войск, и особенно чешского военачальника гуситов Яна Искру из Брандиса в XV веке, который боролся против новоизбранного венгерского короля за интересы законного малолетнего наследника трона и при этом вооруженным путем завладел значительной частью словацкой территории, Сасинек истолковывал как восстановление политической самостоятельности Словакии.