Кадровая политика правителей Анжуйской династии оказалась правильной. В сочетании с введением категории так называемого почета (honor), т. е. предоставления собственности в качестве служебных ленов только на время исполнения высокой областной или придворной должности, она способствовала тому, что политическая система в целом смогла почти без изменений продержаться в течение 80 лет. В качестве защитного средства от возможного мятежа король ввел в действие тактику частой смены кадров и перестановок сановников с одной должности на другую, причем в этом случае менялся и характер почетных пожалований. В период их правления никакой оппозиции правящей династии со стороны магнатов не было. Оба короля Анжуйской династии сумели прагматично использовать даже рыцарскую культуру, которая в эти времена процветала почти во всех концах европейского континента. Дворяне на королевской службе не ограничивались только демонстрацией своей воинской доблести и многокрасочного великолепия геральдических знаков на турнирных ристалищах, но в первую очередь интересовались делами управления в стране и получали непосредственно от короля задания расследовать многие серьезные преступления или имущественные споры в разных уголках королевства. Таким образом правитель воспитывал подрастающее поколение, из рядов которого потом вышли видные государственные деятели страны. Институт пажей mule regie juvenis» (придворный юноша) и новоучрежденной службы придворных рыцарей «aule regie miles» (придворный воин) стали подготовительной ступенью к будущей успешной карьере, основанной на практических знаниях. Преимущества такого продвижения вверх начало понимать все больше дворянских родов. Если во времена правления Карла Роберта известно только 18 придворных рыцарей, то при Людовике I их численность выросла до 87 человек.
В контексте кратко обрисованной системы именно территория Словакии как составная часть Венгерского королевства отличалась определенной спецификой. Здесь существовало наибольшее количество замковых землевладений — прежде всего в северной части Тренчинской жупы. Дело в том, что после поражения Матуша Чака король не вернул конфискованные земли первоначальным владельцам, — за исключением Бытчи, которую он возвратил нитранскому епископу, — а оставил их за собой. Большой вес имели и замковые землевладения Орава, Липтов, Братислава, Черве-ны Камень, Комарно, Бойнице, Зньев, Зволен, Спиш, Шариш. Многие из них обычно тоже становились предметом почетных пожалований. Конкретно замки в Поважье были связаны с должностью областного судьи.
Своеобразная ситуация сложилась и на востоке Словакии, в области, где в прошлом распоряжались Омодеи из рода Абы. Здесь наиболее выразительно проявилась суть кадровой политики Карла Роберта, основанной на верности и заслугах. Верность Другетов, членов своего неаполитанского сопровождения, он ценил так высоко, что отдал им огромный земельный комплекс, где фактически переплетались почетное и наследственное землевладения. Если иметь в виду, что подобными большими землевладениями в руках одного рода были только банат Славония и воеводство Трансильвания, которые образовывали пограничный пояс, то возможно, и относительно Другетов и формирования их владений король руководствовался аналогичными стратегическими соображениями.
Сверх того члены этой семьи, сначала Филипп, за ним Ян и, наконец, Вильям в 1323—1342 гг. один за другим занимали высшую должность в области — должность палатина. Филипп вплоть до своей смерти в 1328 г. владел также комитатами Спиш, Гемер, Турня, Боршод и Хевеш. В должности палатина его сменил младший брат Ян, который наряду с этим был еще и земплинским, ужским, шомодьским, тольнанским, фейерским и бачским жупаном. Именно Ян стал основателем рода, который почти 400 лет владел северо-восточной частью Словакии и западной частью Подкарпатской Руси. Сын Яна, Вильям, пошел по стопам отца. Постепенно он стал шаришским, спишским и абовским жупаном. При его жизни род владел в северо-восточной части страны почти 20-ю замками. О тех из них, которые он получил от короля в дар навечно, известно от самого Вильяма благодаря его завещанию от 1330 г. Своим родным он завещал следующие замки: Любовню в Спише, в Шарише — Плавеч, в Земплине — Требишовский замок, Бреков и Ясенев, в комитате Уж — замок Невицке и замок Дунаец, который он сам велел построить на границе с Польшей, и, наконец, замок Сланец, который он получил путем обмена с одной из ветвей рода Абы в Новограде. Людовик Великий уже не делал столь широких жестов в отношении представителей рода, и брат Вильяма, Микулаш не только не поднялся до должности палатина, но в 1342 г. король отнял у него даже часть имений, унаследованных от брата Вильяма. Самый младший из сыновей Яна Другета, Ян осел в Гуменном и основал новую ветвь рода в тех местах.
Своим образом жизни Другеты внесли в венгерское общество новые элементы, которые не остались без внимания. Это и благодаря им Анжуйской династии удалось привить в Венгрии рыцарскую культуру в большей мере, чем прежде. Любопытное свидетельство их жизнепонимания заключено в вышеупомянутом завещании Вильяма Другета, в котором он не ограничился традиционным разделом движимого и недвижимого имущества между своими родными и близкими фамилиарами, но, как он сам пишет, «для очистки своей совести» он не преминул выплатить значительные денежные средства тем, кому нанес какой-либо ущерб. Левочскому бургомистру Яну он оставил 150 гривен компенсации за то, что по приказу короля он велел посадить его в тюрьму и изъять из его дома вещей на сумму в 400 гривен. Поскольку лично Неренгию, бывшему бургомистру Гелницы, — которого, как сам Вильям пишет, «…в сердцах и с досады я велел повесить, хотя и заслуженно и на основе предварительного допроса, где он признался, что виноват…», — он уже не мог выплатить компенсацию, то распорядился по крайней мере отслужить за него заупокойные мессы на сумму в 5 гривен.
Завещания подобной формы в XIV в. пока не встречались. Даже у еще одного проводника рыцарской культуры и знатока западной жизни, зволенского жупана магистра Дуонча. В завещании 1345 г. он кратко пишет, что оставляет в наследство дочери Кларе, ее мужу Шебешу и их сыну «…possessio Sumberg[17]…». Свою приверженность рыцарскому образу жизни он проявил в том, что вообще одним из первых венгерских дворян добился в 1327 г. у короля грамоты на право иметь герб. С того времени он мог пользоваться золоченым украшением, гербом и знаменем. В историю Словакии он вошел прежде всего своей помощью городам, покровительством искусству и защитой церкви. При нем были построены замки в Склабине, Ликаве, Блатнице и Липтовском Градке, благодаря его ходатайству Ружомберок и Турчанский Св. Мартин получили городские привилегии, и на его средства был построен францисканский монастырь в Словенской Любче. Магистру Дуончу принадлежит заслуга и в экономическом подъеме вверенного ему района — Зволенской жупы, из которой при нем образовались четыре самостоятельные жупы — Зволенская, Оравская, Липтовская и Турчанская. В те времена, когда он был жупаном, развернулось горное дело в Липтове и выросла плотность заселенности Турца. В отличие от Другетов, ему не суждено было остаться на вверенной территории навсегда. Его тоже не обошла стороной политика почетных жалований Карла Роберта. В 1334 г. король взамен Оравского замка дал ему замковое поместье Комарно и два поместья меньшей площади на юге страны, хотя король сделал это, как он сам пояснил в жалованной грамоте, с целью иметь магистра Дуонча ближе ко двору.
С территорией Словакии связаны имена и других знатных родов, таких, как Бебеки, Конты, дворянские семьи из Сечи, из Павловцев, из Елыпавы, представители которых в правление Анжуйской династии занимали высокие посты в областной администрации и при дворе.
Введением системы пожалований «pro honore» король заручился верностью вельмож и в известном смысле решил и проблему управления страной. Однако эта система не сняла вопроса, как наполнить опустевшую королевскую казну. Львиная доля доходов от земельной собственности короля исчезала в руках отдельных сановников.
