Более полугода, вплоть до выборов 8—9 июня 1990 г. в Чехо-Словакии и в Словакии государственными делами занимались правительства «национального согласия». Федеральное правительство возглавлял словак, бывший коммунист Мариан Чалфа, премьер-министром словацкого правительства тоже был представитель предшествующего режима Милан Чич. Самым сильным политическим объединением в чешских землях являлась антикоммунистическая коалиция Гражданский форум, в Словакии — объединение подобного характера Общественность против насилия. Вскоре на почве этих объединений, а также независимо от них стали формироваться политические партии с различными представлениями о путях преодоления прошлого, об объеме, глубине и темпах перемен. Свою роль тут играли и традиции, национальные и конфессиональные интересы, а также исключительно личные честолюбивые замыслы» которые в переломные годы оказывают большее влияние на политическую арену, чем в спокойные времена.

На выборах 1990 г. из нескольких десятков партий в Словакии необходимое число голосов для прохода в парламент собрали семь. Общественность против насилия (ОПН) получила 29,3%, Христианско-демократическое движение (ХДД) 19,2%, Словацкая национальная партия (СНП) 13,9%, коалиция венгерских партий Сосуществование и Христианско-демократическое движение 8,7%, Демократическая партия (ДП) 4,4% и партия зеленых 3,5%. Эти выборы явились своего рода плебисцитом «за» или «против» предшествующего режима, Коммунистическая партия Словакии, даже несмотря на первые шаги к внутреннему преобразованию в партию социал-демократического типа, получила всего 13,3% голосов. Ее позиции подорвал и закон о люстрации 1991 г., который запретил в течение 5 лет занимать высокие посты номенклатурным функционерам КПЧ предшествующего — до 1989 г. — периода и состоящим на учете агентам госбезопасности.

Реальную картину новой политической структуры Словакии показали только парламентские выборы в июне 1992 г., когда граждане уже освоились с демократической системой, политические партии сформировали каждая свои структуры, имели больше времени на пропаганду своих взглядов и концепций и более отчетливо проявили себя отдельные политические личности.

Движение Общественность против насилия, главные функционеры которого выступали преимущественно с либеральных позиций и которое особо не проявило себя в государственно-правовых вопросах, не сумело организоваться в полнокровную политическую партию и в виде Гражданско-демократического союза собрало на выборах только 4% голосов, Демократическая партия, сходной ориентации, 3,3%. Если эти организации представляли правое направление, то на левом крыле политической сцены Партия демократической левой (ЦДЛ) — трансформированная КПС — сохранила свои позиции с 14,7% голосов избирателей. ХДД снизилось до 8,9% и СНП до 7,9%. Свои позиции удержала и коалиция венгерских партий, в парламент прошло и Словацкое христианско-демократическое движение, отколовшееся от ХДД. Безусловным победителем на выборах стало Движение за демократическую Словакию (ДЗДС) с 37,3% голосов, возглавляемое Владимиром Мечьяром. В. Мечьяр стал премьер-министром словацкого правительства.

Владимир Мечьяр как член ОПН уже был премьер-министром коалиционного правительства после выборов в июне 1990 г. После распада ОПН в марте 1991 г. премьером стал лидер ХДД Ян Чарногурский. ДЗДС перешло в оппозицию, из которой посредством усиленной агитации и при поддержке большинства печати оно сумело выйти победителем на выборах в июне 1992 г. Победа ДЗДС, несомненно, способствовала личность его лидера В. Мечьяра, а также то обстоятельство, что оно представляло собой не профилированную партию с определенной идеологией и концепцией, а широкое движение, в котором нашлось место самым разным, даже противоположным концепциям. Оно обращалось к широкому спектру граждан, ищущих простых, прямолинейных и быстрых выходов из экономического и социального кризиса. Столь же многозначными были и позиции по отношению к государственно-правовому статусу Словакии, который постепенно становился ключевой проблемой политической жизни.

Проблема устройства государства проявилась уже в начале 1990 г. в дискуссии о названии и государственной символике. Словацкая и чешская стороны были согласны в том, что должна быть исключена коммунистическая символика, а из названия государства, введенного в 1960 г., слово «социалистическая». Было принято и словацкое пожелание вернуть традиционный символ — двойной крест на трех вершинах. Неохотно было встречено чешской стороной словацкое пожелание одинакового изображения чешского и словацкого символа на государственном гербе и написания названия государства через дефис, Чехо-Словакия или Чехословакия? Спор разрешился компромиссом, однако сам ход дискуссии, эмоции, ею вызванные, сигнализировали, что чешские и словацкие политические элиты, равно как и общество, по-разному подходят к устройству государства, придают этому разное значение. В то время как в Словакии преобладало недовольство федеративной формой государства времен «нормализации» и требования «широкой» федерации, конфедерации двух государств или даже полной самостоятельности, в чешских землях преобладало отрицательное отношение к федерации как якобы изобретению оккупационного режима, и взгляды расходились в амплитуде от унитарного, централизованного государства до самое большее очень ограниченной федерации. Некоторые сформулированные чешскими политиками концепции вообще обходили национальный принцип и предлагали переустроить государство на территориально-федеративной основе.

На протяжении 1990—1992 гг. состоялось множество переговоров представителей чешского и словацкого национальных советов, национальных правительств и федеральных органов об устройстве государства, в переговорах принимал участие и президент Вацлав Гавел. Переговоры показали, что в известной мере повторяется ситуация 1968 г., когда чешская сторона считала стремление Словакии к большему самоуправлению тормозом в решении более важных задач, провинциализмом, тогда как словацкая сторона расценивала его как неотъемлемую часть действительной демократизации государства. Силу и неудержимость процесса эмансипации недооценили и словацкие политики либеральной направленности, так что в конце концов проблема полностью вышла из-под их влияния. На этот раз в известной степени повторялась ситуация с межвоенной Чехословакией. Если ХДД и ПДЛ пытались как можно больше расширить словацкое самоуправление в рамках общего государства, то в ДЗДС точки зрения от первоначального федерализма сдвигались в сторону конфедерации и в конечном итоге к самостоятельному государству, на чем изначально стояла только СНП и часть христианско-демократических политиков. Попытки договориться на основе конфедерации двух государств наподобие Австро-Венгрии чешские правые силы отвергли, часть чешских политических верхов выразила решимость разделиться. Итоги выборов в июне 1992 г., когда в ЧР выиграла правая Гражданская демократическая партия, а в Словакии ДЗДС, воспринимаемое в чешских кругах как лево-популистское движение, тенденции к разделению усилились.

В позициях чешских и словацких политических верхов переплетались долговременные тенденции с краткосрочными интересами. Со словацкой стороны это было неопровержимое свидетельство прогресса общества с момента, когда в 1918 г. общее государство создавалось, что, однако, не нашло в достаточной степени выражения в государственном устройстве. Чешское общество этого не замечало, а если замечало, то недооценивало или отвергало. Краткосрочными были разные представления о методах и темпах преобразований, которые сформулировали сильные и хорошо организованные чешские правые силы во главе с федеральным министром финансов Вацлавом Клаусом. После выборов 1992 г. он стал премьер-министром чешского правительства. Поскольку до этого чешская политика считала существование чешских национальных органов лишь причиняющей неудобство уступкой -принятой по принуждению словаков федерации, это сигнализировало близкое разделение.