Помимо всех этих дел, Баранов работал над «Топографическим описанием здешних мест».

Безвременная смерть Григория Шелехова крайне огорчила Баранова, но он не опустил рук. Русские топоры продолжали стучать па берегах аляскинских заливов, и на суровых землях Северо-Западной Америки один за другим поднимались крепкие крепостные бастионы, сложенные из бревен исполинской сосны. Вскоре Александр Баранов с четырнадцатью русскими промышленниками и шестью женщинами основали славный город Ситху на острове близ самой «матерой Американской земли». Исполнилось пророчество Сумарокова:

Несмотря на то, что индейский вождь Ситхи Скаутлельт сам продал Баранову землю под постройку города, мореходы Ост-Индской компании забили тревогу. Еще в 1800 году они распустили слухи об иноземном военном фрегате, который якобы должен прийти, чтобы разгромить поселения Русской Америки. Баранов спокойно выслушал это известие и отправил на реку Медную храброго русского охотника — для открытий в глубине Аляски. Ост-индские пираты и завистники тревожились и кричали о «русских кознях». Неукротимая энергия Баранова вызывала зависть, тревогу и озлобление. Еще бы! Когда ученик и спутник Кука Ванкувер приходил на север Тихого океана для географических исследований, простые русские охотники-барановцы Пуртов и Куликалов давали ему различные научные сведения: Аляску они знали лучше, чем кто-либо другой. Девяносто русских храбрецов ходили в пустынях Аляски, отыскивая проход по суше и ледяному морю к Баффинову заливу. Барановец Швецов в байдарке из шкуры морского льва плавал с Кадьяка в ни кем не исследованные области Калифорнии.

Баранов укрепил Кадьяк и поставил на нем пушки. Но враги не дремали. Ост-индский мореход Барбер, известный пиратскими выходками, высадил в 1802 году на острове Ситха шесть матросов, якобы за «бунт» на корабле. Их взяли на работу в русский город. Вскоре эта челядь пирата подняла в Ситхе резню. Подкупив индейских вождей оружием, ромом и безделушками, барберовские лазутчики напали на Ситху. Шесть морских разбойников подожгли кровли города. Страшную новость рассказал Баранову… сам Барбер! Пират нагло появился у острова Кадьяка, выставив двадцать пушек с борта своего корабля — «Юникорн». Но, побоявшись связываться с Барановым, он ушел на Сандвичевы острова — торговать с гавайцами добром, награбленным в Ситхе. А на пожарище в Ситхе в то время валялись оскальпированные тела русских переселенцев! Сжав зубы, Баранов стал дожидаться времени, когда можно будет вернуть Ситху.

Затем наступил год торжества Баранова. Он узнал, что из Кронштадта вышла в море первая русская кругосветная экспедиция, и с нетерпением ожидал прихода «Невы» в Русскую Америку, занимаясь в то же время строительством целой флотилии кораблей. А когда пришла «Нева», Баранов двинулся к Ситхе и, возглавляя десант, вновь занял остров и заложил на нем недалеко от крепости, разоренной Барбером, новый город — Ново-Архангельск.

В 1807 году русские привезли Баранову привет от владетеля, Сандвичевых островов Томи Оми, будущего гавайского короля, Камемаха I. С тех пор началась дружба Баранова с населением; коралловых Гавайских островов. От алых рифов залива Гонолулу до острова Шарлотты, от Бостона до устьев Колумбии — всего за каких-нибудь пять лет — стало известно имя правителя Русской Америки.

Банкир Астор в Нью-Йорке, посылая к Баранову своих мореходов, с тревогой присматривался к росту русской торговли на Тихом океане.

А Баранов между тем неустанно трудился над исследованием Аляски и сопредельных стран. Кругосветные экспедиции вызвали ценнейшие открытия в самом сердце Океании. Русская Америка торговала с Кантоном, Нью-Йорком, Бостоном, Калифорнией, Гавайями. Старые шелеховцы распевали по праздникам сочиненную Барановым песню «Ум российский промыслы затеял…» — гимн русскому бесстрашию.

На пустынный, скалистый берег чуть севернее залива Сан-Франциско, как говорилось уже, проник Иван Кусков и основал на берегах реки, названной им Славянкой, русскую крепость — форт Росс; русские люди посещали Гавайи и устья Колумбии, Манилу и берега индейских рек. Гавайский король подарил Баранову цветущие участки на Сандвичевых островах. В годы расцвета Русской Америки Баранов не успевал принимать в Ситхе гостей. Огромная гавань была полна кораблей. А суровый правитель, окруженный седыми шелеховцами, героями, вроде приказчика Федора Шемелина, жил в Ситхе, в доме с крепкими стенами и растил сына и дочь, рожденных ему индианкой. На стене в его покоях висели портрет Суворова и панцирь, в котором ходил раньше Баранов, подобно Ермаку. Он завел в Русской Америке школы, библиотеку, музей, верфи, основал крепости, спустил на воду русские корабли.

Но у Баранова было много врагов.

Чиновники Русской Америки травили его всю жизнь, не в ситах простить ему простого происхождения, ума и кипучей энергии. Баранова постоянно преследовали ложными доносами, клеветой и скрытыми интригами. Наконец в 1818 году враги распустили слух, что Баранов «наживается» на делах Русской Америки и потому не представляет отчетов Российско-Американской компании в Петербург.

Кругосветный мореплаватель Гагемейстер получил секретное задание — сместить Баранова и принять от него Русскую Америку. Седой герой Аляски не смог перенести этого удара. Возвращаясь в Россию на корабле «Кутузов», он заболел и слег в постель, по нашел еще в себе силы, чтобы выйти на спардек, когда корабль проходил Сандвичевы острова, и взглянуть на вершину гавайского вулкана Мауна-Лоа. На Яве Баранову стало совсем плохо. Отклонив приглашение гавайского короля, который звал его к себе — провести старость под пальмовыми кровлями Полинезии, он лежал почти без сознания в грязной комнате дешевой батавской гостиницы и бредил снегами отчизны.

Умер Баранов 16 апреля 1819 года, недалеко от острова-вулкана Кракатау, на главном пути кораблей, идущих из Индийского океана в Тихий.

Тело героя Русской Америки с пушечным ядром, привязанным к ногам, опустилось на дно тропического моря. Так и не пришлось Баранову увидеть родины, занесенного снегами Каргополя, откуда он, блуждая по свету, пришел на суровые просторы Тихого океана.

После смерти Баранова выяснилось, что он сберег для родины огромные средства и что наличный капитал Русской Америки в несколько раз превосходит все размеры, о которых только могли думать.

Баранов умер нищим, его бескорыстие и самопожертвование изумили даже его врагов. Удивительная личность Баранова не могла быть оценена по-настоящему его современниками. Только великий Пушкин смог увидеть в нем незаурядного человека и гражданина.

А. М. Горький считал Баранова воплощением русской смелости, ума и размаха. В 1935–1936 годах великий русский писатель, узнав о находке писем Баранова и Шелехова в Вологде, проявил огромный интерес к личности правителя Русской Америки и всемерно поощрял предпринятые мною поиски утраченных архивных материалов о Шелехове, Баранове, Хлебникове и других «Колумбах Российских» — бесстрашных самородках, открывавших и изучавших далекие страны.

Находясь в далеких краях, Фаддей Беллинсгаузен, морской офицер русской службы, свято соблюдал обычаи России.

В декабре 1819 года, незадолго до того, как его корабли впервые торжественно пересекли Южный полярный круг, Беллинсгаузен устроил праздник в честь годовщины побед Кутузова над полчищами Наполеона.

Любовь к родине руководила знаменитым мореплавателем и тогда, когда он давал названия вновь открытым им землям.

Острова Россиян были названы им в честь Кутузова, Чичагова, Ермолова, Румянцева, Раевского. Когда нужно было выбирать названия для островов, Беллинсгаузен прежде всего вспомнил о Бородине, Смоленске, Полоцке, Березине, Малоярославце.

Теплое и заботливое отношение к своим отважным спутникам — простым и выносливым русским матросам, сочувствие к судьбам первобытных людей Австралии и островов Океании рисуют нам Беллинсгаузена как человека, замечательного во всех отношениях.