Сибирский приказ дал высокую оценку работам Семена Ремезова и прислал ему похвальную грамоту. Вскоре ученые Сибирского приказа занялись составлением особой «Окладной» книги, в которой можно было найти материалы по сибирской истории, справки о Китае и описание 19 городов Сибири. Можно думать, что при работе над книгой составители имели под рукой свежие труды тобольского «знаменщика».
Ремезов между тем уже был занят новым важным делом. Он составлял чертежи для построения «каменного» Тобольска. Большой город много раз горел. Во время пожара 1686 года в огне погибли 600 домов, мосты и вся Татарская слобода.
Ремезов писал «розметную роспись» — смету для каменного строительства, измерял площади для будущих зданий. В августе 1698 года он перешагнул порог Сибирского приказа в Москве. Строительные росписи были рассмотрены, а сам Ремезов определен в Оружейную палату. В Москве тобольскому искуснику был оказан почет, и жил он в доме «ближнего» боярина Михаила Черкасского, который впоследствии был правителем Сибири. Оружейная палата ведала в то время и делами «каменного строения», и Ремезов проходил там зодческую науку вместе со своими сыновьями.
Ремезовы (отцу помогали сыновья) между тем успели по указу царя завершить важную работу. На куске китайки длиною в четыре и шириною в два аршина был исполнен «всех городов обращатый чертеж». Это и была первая ремезовская карта всей Сибири. Но этим не ограничился тобольский географ. Он написал на лощеной бязи шестиаршинный чертеж всех сибирских земель для кремлевской Дубовой палаты. Копию с первоначального «обращатого чертежа» Ремезовы изготовили также для себя, затем они перерисовали 18 чертежей сибирских городов. Все это богатство Семен Ремезов взял с собою в Тобольск.
Но огромный чертеж для украшения Дубовой палаты не дошел до нас… Куда же он исчез? Ответ на этот вопрос хранится в делах архива баварского города Амберга. В 1698 году в Москве побывал Игнатий Христофор Гвариент, военный советник императора Леопольда I. Он не без умысла дружил с Андреем Виниусом, сановником Сибирского приказа и крупным предпринимателем. Андрей Виниус прекрасно знал все труды Ремезова и имел полный доступ к ним. Сразу же после того, как Ремезов составил свои сибирские чертежи, Виниус препроводил Гвариенту «карту всей Сибири» для того, чтобы чертеж был предан тиснению.
После этого уже не покажется удивительной та легкость, с которой Гвариент сумел в этот свой приезд добыть планы новых укреплений Азова. (Город был взят Петром Великим у турок в 1696 году и после этого вновь укреплен.) Виниус мог показывать Гвариенту свежий чертеж работы Ремезова как последнюю новинку. Прежние чертежи не могли иметь большой цены! Гвариент крупно поживился в Москве.
Вернувшись из Москвы в Тобольск, Ремезов-старший взялся за построение каменного города. Семь лет он не знал покоя — «работал усердно» и от всего этого «обнищал и обезножел», как сам писал об этом впоследствии.
Вероятно, с 1699 года семья Ремезовых завела особую «Служебную чертежную книгу», которая пополнялась записями вплоть до 1730 года. Эта своеобразная летопись трудов Семена Ремезова и его сыновей была обнаружена недавно профессором А. И. Андреевым.
В 1701 году состоялся пуск большого Каменского завода, построенного Петром Великим на Урале. Если Семен Ремезов и не принимал прямого участия в строительстве завода, то, во всяком случае, бывал там и сделал рисунок, изображающий возведение плотины на заводе. Этот рисунок вошел в «Чертежную книгу» Сибири вместе с видами Нерчинского сереброплавильного завода и Оружейного двора в Тобольске.
И снова мы должны здесь упомянуть Андрея Виниуса. Достаточно известно, что он снабжал русскими сведениями Николая Витсена, бургомистра города Амстердама и автора книги «Северная и Восточная Тартария». В одном из изданий труда Витсена можно найти вид Каменского завода и гравюры, изображающие сибирские города. Города зарисованы как бы с птичьего полета, и при одном лишь взгляде на эти рисунки невольно вспоминаются Семен Ремезов и его приемы.
Какой-то голландец был одним из первых читателей «Чертежной книги Сибири». Сборник Семена Ремезова покрыт голландскими надписями…
«Чертежная книга» Сибири была закончена Семеном Ремезовым в январе 1701 года. Бесценные сведения приводились в этом замечательном атласе. Для составления новых карт тобольский искусник вновь расспрашивал «всяких чинов русских людей», пришельцев, старожилов, жителей поморских городов, «памятливых бывальцев». Он беседовал со знаменитым открывателем Камчатки Владимиром Атласовым, когда тот проезжал через Тобольск в Москву, встречался с отважным казаком Дмитрием Потаповым, который еще в 1696 году ходил по берегам Камчатки и достигал области, населенной коряками. Сыновья, Леонтий, Семен и Иван, помогали Ремезову в его трудах.
«Чертежная книга Сибири» состояла из 23 листов и открывалась тобольским чертежом, за которым шли чертежи земель отдельных городов.
Семен Ремезов был первым русским картографом, обозначившим на карте Корею, «остров Апонию», Чукотский полуостров. Была в «Чертежной книге» и карта расселения народов и племен Сибири.
Вскоре после окончания работы над «Чертежной книгой» Сибири Семен Ремезов получил еще более ценные данные, которые он отразил в своих новых трудах. В «Служебной чертежной книге» Ремезовых (1699–1730) были найдены чертежи, содержащие ошеломительные сведения.
Семен Ремезов уже знал о близости Северной Америки к материку Азии! На так называемом «Траурнихтовом» чертеже, составленном вскоре после возвращения Владимира Атласова с Камчатки, против изображения Чукотской земли виден большой остров с надписью: «Землица вновь проведана», а вблизи него — три острова, соответствующие современным островам Диомида в Беринговом проливе. На одном из четырех первых чертежей Камчатки, содержащихся в «Служебной чертежной книге», около Анадырского моря показана «Новая Земля» — намек на Аляску. Свежие данные для составления «Чертежа вновь Камчадальские земли» Семен Ремезов получил от землепроходцев, в частности от якутского пятидесятника Владимира Кубасова, ходившего на Камчатку в 1701 году. В «Служебной книге» Ремезовых мы находим пять чертежей Китая, названного «Хинским повелительством» и «Китайским царством». На одной из них указан, видимо, Тибет под именем «Земли тангутской». За Великой китайской стеной на этой карте простирается «море пещаное», а в самой стене явственно видны «ворота от Московской дороги». Чертеж относится приблизительно ко времени поездки в Китай Венюкова и Фаворова (1686). Кстати сказать, их сведения были использованы, очевидно, не без помощи со стороны Виниуса — тем же Николаем Витсеном, о котором мы уже говорили…
Трудясь над постройкой каменного Тобольска, Семен Ремезов занимался и другими делами. В 1703 году он исследовал чудо сибирской природы — Кунгурскую пещеру и сделал зарисовки образцов древних «чудских», как он считал, письмен, открытых им в Кунгурской земле. О судьбе этих зарисовок мы еще расскажем.
Семен Ремезов интересовался также пушечными делами. В 1703–1705 годах Каменский завод расширял и улучшал стрелецкий голова Иван Аршинский из Тобольска. Вероятно, это был тот самый Аршинский, один из открывателей «малопроходной каменной степи», который в 1674 году ездил послом к калмыцкому князю Дундуку на верховья Ишима и к Каркаралинским горам. Теперь Ремезова и Аршинского связывали другие дела. По заказу Каменского завода тобольский искусник изготовил пятнадцать чертежей пушек и мортир по присланным из Москвы образцам.
В то время на воеводстве в Тобольске сидели отец и сын Черкасские. Боярин Михаил Яковлевич знал Ремезова еще в Москве. Сын воеводы Алексей помогал отцу в управлении Сибирью, и оба они строили новые железные заводы, надзирали за работой Оружейного двора в Тобольске, искали в Сибири залежи селитры. Алексей Черкасский учредил в Тобольске особую Бронную слободу, в которой жили мастеровые люди. Семен Ремезов в те годы был деятельным помощником Черкасских. Он изображал на бумаге виды будущих слобод, делал расчеты для постройки заводских печей, сараев, составлял чертежи железных, селитряных, пороховых, сереброплавильных заводов.
