Ржавая металлическая лестница затряслась. Он взглянул вверх и увидел двух ублюдков, которые спускались вслед за ним.

Пожарная лестница заканчивалась, не доходя примерно десяти футов до земли. Складная секция лестницы не открывалась. Прямо под лестницей стояла тележка. Он отпустил руки и упал коленями на дно тележки, а потом спрыгнул на асфальт. Тележка была небольшая, Патерсон толкнул ее, и она покатилась в сторону проулка.

Аллея имела форму буквы «Т». До Хастингс–стрит было менее ста футов. Он бросился бежать. В начале аллеи стояла машина. Ее фары зажглись и ослепили его. Он нырнул налево, в темноту. Послышался шум мотора и скрип тормозов. Аллея озарилась светом. Из–за угла выбежал мужчина, что–то крича и указывая куда–то вытянутой правой рукой.

Примерно в пятидесяти футах впереди по аллее стоял отдельный домик, зажатый между бесформенными кирпичными строениями с плоскими крышами. Патерсон выскочил на задний двор, пробежал позади старого пикапа и взлетел по деревянной лестнице ко входу в домик. Дверь была заперта. Он слышал шаги позади себя. И тут вдруг увидел узкую лестницу, по которой стал немедленно взбираться. Под самым фронтоном оказалась маленькая дверца, совсем как в сказке «Алиса в стране чудес». Но и она была заперта.

Лучи от фонарей поднимались все выше. Тогда он поставил ногу на ручку маленькой двери и вылез на крутую крышу. Дранка кровли посыпалась вниз.

– Взять этого подонка! – послышалась команда Ренделла.

Патерсон почувствовал некоторое облегчение: он–то думал, что убил его.

Согнувшись, он сполз по крыше до того места, где мог перепрыгнуть промежуток между домами шириной в один фут. Луч фонаря метался в воздухе, будто отмечали иллюминацией какой–то праздник. Патерсон пробежал по плоской, покрытой смолой и песком крыше соседнего здания к дальнему его концу. Он выглянул из–за края фронтона и увидел стоящий внизу черный «линкольн». Огней на нем не было, но мотор работал.

Патерсон двинулся назад по плоской крыше. Примерно на половине длины дома около него в нескольких дюймах от стены стоял телефонный столб. Но спуститься по нему было невозможно из–за путаницы проводов. Но рядом оказалась водосточная труба из черного пластика. Она крепилась к стене металлическими держателями и казалась достаточно прочной.

Патерсон немного поколебался, а потом все–таки перекинул ноги через парапет и начал спускаться по трубе. Его брюки за что–то зацепились. Это низ трубы был обернут колючей проволокой. Он освободил брюки.

Потом спрыгнул.

Боль от удара сотрясла его тело. Голова дернулась вперед и ударилась о колено. На губах появился вкус крови.

Задние сигнальные огни «линкольна» мигали красным светом. Патерсон бросился бежать, и его тень на проезжей части то отставала, то обгоняла его, когда он оказывался под светом уличного фонаря.

Добежав до поперечной улицы Кордова, обнаружил, что здания складов и учреждений по обеим сторонам улицы темны и пустынны. Слева был жилой дом. Быстро перебежав освещенную улицу, обнаружил, что дверь была закрыта. У двери висел список жильцов. Нажал на маленькие черные кнопки вызова.

Никакого ответа.

Патерсон повернулся и снова побежал по улице Кордова. В дальнем ее конце показался «линкольн», выехавший из аллеи. Он бежал, слыша за спиной шорох шин автомобиля, а потом свернул налево, за дома.

Споткнулся о пустую смятую банку из–под лизола. Гремя, она покатилась по дороге. В глубине памяти возникло воспоминание о том, что спившиеся алкоголики мешают лизол с кока–колой, пьют эту смесь и часто умирают.

За блоком жилых домов зеленел газон, обнесенный белым металлическим забором. Перелез через него. Отблески света образовывали на траве огромные вопросительные знаки. Задыхаясь, он побежал к другому, чуть меньшему блоку жилых домов. Наружная лестница с ограждением вела на верхние этажи. За спиной у него послышались радостные возгласы. Обернувшись, он увидел, что «линкольн» подъезжает задним ходом. Двое уже лезли через ворота, а третий, согнувшись, подкрадывался со стороны аллеи.

Послышался звук, будто кто–то сплюнул. Пуля попала в один из фонарей и пролетела жужжа, как механический москит. Ужас сковал его движения. Еще одна пуля ударила в стену здания. Тогда Патерсон подумал, что стреляют ему по ногам, хотя не очень был уверен в этом.

Один из мужчин спрыгнул с забора и побежал к нему по пологой дуге, чтобы не оказаться на линии огня.

Патерсон побежал вверх по лестнице так быстро, как только мог. Его руки тряслись, грудь горела. Споткнувшись, упал и снова поднялся.

Добежал до лестничной площадки и дернул за ручку стеклянной двери. Заперта. По холлу с другой стороны к двери приближался мужчина. Патерсон постучал, оставляя на стекле следы крови. Мужчина остановился перед дверью и достал ключ. Когда дверь приоткрылась и через нее проник свет, стало видно, что мужчина держал в руках портативный проигрыватель с наушниками. Мужчина, испугавшись, быстро закрыл дверь и исчез в квартире, словно растворился.

Патерсон слышал, как его преследователи поднимались по лестнице, сокращая разрыв. Осталось одно – броситься наверх по лестнице к следующей площадке. Это еще два этажа, но дальше бежать некуда, его непременно схватят. Подбежав к двери и схватившись за металлическую ручку, он увидел, что дверь не заперта, а только притворена. Распахнул ее, вбежал внутрь и захлопнул за собой. Раздался щелчок спасительного автоматического замка.

Бросился вперед по коридору, оставляя за собой кровавый след. Отыскал лестницу. Наверху и позади слышались крики и удары по стеклу. Скатился вниз по этой лестнице, перепрыгивая через две и даже три ступени. Потерял равновесие, непроизвольно вытянул руки вперед, оставляя на стене кровавые отпечатки пальцев.

Через несколько мгновений достиг первого этажа. Главный вход был в двадцати футах по коридору. Подбежал к двери и выглянул наружу. «Линкольн» мог поджидать его где угодно. Патерсон отворил дверь и вышел. Лунный свет отражался на рельсах железной дороги, и на расстоянии был слышен шум дизельного двигателя.

Прижимая пораненную руку, сбежал по бетонным ступеням на улицу и пересек ее возле белого здания ресторана. Слева от ресторана высился распределительный ящик с надписью «ОПАСНО. ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ» . Вскочив на ящик, он перелез через сетчатый забор, отделяющий железнодорожные пути от улицы, и побежал к приземистому двухэтажному зданию.

С улицы послышались крики. «Линкольн» описал полудугу, его фары вырвали из тьмы часть пространства. Патерсон, согнувшись, бежал вдоль забора, спотыкался, падал на колени, снова поднимался. Промчался мимо здания с вывеской «ПОРТОВАЯ КАНАДСКАЯ ПОЛИЦИЯ» , пересек подъездную дорогу и спустился по заросшему травой откосу.

Попал в Крэб–парк, единственный прилегающий к воде парк в Ист–Сайде. В квартале позади него преследующий его «линкольн» уже поднимался на крутой мост, который шел от Мэйн–стрит над путями параллельно гавани. А Патерсон спускался по откосу к самой воде.

Он слышал голоса, но не мог определить, откуда они раздаются, считая, что после того, как пересек дорогу, бежал по прямой линии. Но оказывается, отклонился влево. Перед ним простиралась низкая темная равнина.

Пробежал еще несколько ярдов. Камни под ногами издавали звук, похожий на скрежет зубов. И вдруг новое препятствие: пруд, окруженный камышом. Оглянувшись, он увидел на фоне огней порта силуэты трех бегущих мужчин.

Пригнулся. Луч фонаря шарил понизу, мельтешась из стороны в сторону. Сердце замерло. Они легко найдут его по следам на влажной траве.

Осторожно осмотрелся. После напряженного бега казалось, что между ребрами воткнуты иголки. Поморгал и вытер глаза тыльной стороной ладони. Гавань была слева. Но там его наверняка схватят. И он решил пойти на запад вдоль берега.

Глубоко вздохнул, поднялся и побежал.

На другом конце пруда была стоянка машин размером с городской квартал. Он пересек бесчисленные белые разметочные линии – его шаги громко отдавались в тишине, потом перепрыгнул канаву, за которой был грязный участок. В сотне ярдов впереди был виден сетчатый забор и два столба, белый и оранжевый, со светильниками. Грязь чавкала под ботинками, он уже еле держался на ногах.