Блядь, после стольких лет отсасываний, ласк руками и мастурбаций, Куин чувствовал себя так, словно к нему впервые прикоснулись.
Нужно вернуть услугу.
Он тут же решил перейти к делу, стремительно нагнувшись так, что их лица оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Черт, Куину так нравилось смотреть в эти голубые глаза, когда Блэй смотрел на него, распаленный, дикий, сияющий.
Жаждущий.
Куин крепче схватил парня и прижался к нему ртом, смял его губы, ворвался языком в рот, целуя Блэя так, будто сошел с ума…
— Подожди, подожди. — Блэй отдернулся назад. — Мы сломаем диван.
— А?.. — Парень явно говорил по-английски, но будь он проклят, если понимал смысл слов. — Диван?
А затем до Куина дошло, что он настолько вдавил Блэя в подлокотник, что тот начал прогибаться. Трахающаяся пара весом более двухсот тридцати килограмм еще и не такое сделает с предметом меблировки.
— Дерьмо, прости.
Он уже начинал отступать, когда Блэй захватил власть… и Куин внезапно обнаружил, что его скинули с дивана на пол. Он приземлился на спину, его ноги соединили, кожаные штаны сдергивали до коленей.
Ахуенная. Идея.
Поскольку он не носил белья, его член всегда был готов к бою. Теперь он вырвался на свободу и лежал у него на животе толстый и напряженный, чувствительный и набухший. Потянувшись рукой вниз, Куин несколько раз погладил его, пока Блэй срывал с него мешающие ему тяжелые ботинки и отбрасывал их в сторону. Брюки следующими сказали «бай», и Бог тому свидетель, Куин никогда в жизни еще так не радовался виду пикирующих через плечо кожаных штанов.
А затем Блэй приступил к делу.
Куину пришлось закрыть глаза, потому что он почувствовал как его ноги развели в стороны и руки бойца прошлись по внутренней стороне бедер вверх. Он тут же выпустил свой член… в конце концов, зачем преграждать своими ладонями доступ, когда Блэй мог бы…
Но не руки парня обхватили его.
Это был жаркий и влажный рот, который Куин только что до чертиков зацеловал.
На краткий миг, когда губы Блэя обхватили головку члена и ствол, все глубже засасывая, ему взбрела в голову мысль, заставившая сжаться яйца: «Сакстон научил парня как это делать, его хуев кузен проделывал это с парнем, и теперь тот проделывал это с ним…»
«Прекрати, — приказал он себе. — Чему бы его там не научили, именно твой член сейчас в центре его внимания. Так что пошли нахер это дерьмо».
Чтобы убедиться в этом, Куин с трудом приподнял веки. Срань господня…
Голова Блэя поднималась и опускалась над бедрами Куина, его кулак обхватывал основание члена, пока другая рука ласкала мошонку. А затем, словно ждал, когда же они встретятся взглядами, парень оторвался от дела и облизал губы.
— Не хотелось бы, чтобы ты сотворил беспорядок с этой миленькой комнатой, — протянул Блэй.
А затем высунул кончик языка, чтобы поиграть с Принцем Альбертом 56Куина, дразня розовую плоть при помощи серого стального колечка и шарика…
— Бля, я кончаю, — прохрипел Куин и взорвался потрясающим оргазмом. — Я…
Остановиться он был способен не более, чем сиганувший с утеса человек, уже как десять метров находящийся в свободном падении.
Только вот, он не хотел жать на тормоза.
И не стал.
С мощным ревом (который наверняка был слышен на всю округу) позвоночник Куина оторвался от пола, задница напряглась, яйца скрутило в тиски, а стояк врывался Блэю в горло. Но были затронуты не только его половые органы. Облегчение охватило все тело, оно прокатывало по нему волнами мерцающей энергии; он зарыл свои пальцы в ковер, стиснул зубы и… кончал как конь.
К счастью, Блэй оказался мастером по подчистке, что лишь усилило и продлило оргазм Куина. К тому же, на это зрелище стоило посмотреть. Теперь Куин до самой могилы не забудет, как рот парня обхватил его эрекцию, как щеки Блэя втягивались, когда тот высасывал сперму и без остатка ее глотал. Снова и снова и снова.
Обычно Куин был готов к работе сразу по окончании, но когда накатывающие волны оргазма закончили разбиваться о его тело, он абсолютно обессилил, руки упали на пол, колени подогнулись, а голова опустилась.
Если хорошо подумать, наверно это был лучший оргазм в его жизни. И он уступал лишь тому, который был у него вчера с Блэем.
— Не могу пошевелиться, — промямлил он.
Смех Блэя был глубоким и эротичным.
— Ты выглядишь немного выжатым.
— Могу я вернуть услугу?
— А ты в состоянии поднять голову?
— Она все еще прикреплена к моему телу?
— Насколько вижу, да.
Когда Блэй снова рассмеялся, Куин понял, чего бы ему хотелось, и поразился своим собственным желаниям. За время всех своих сексуальных подвигов он ни разу не разрешал себя трахнуть. Просто все происходило совершенно иначе. Он был завоевателем, тем, кто берет, кто захватывает власть и сохраняет это превосходство.
Просто ему была не интересна роль пассива.
Теперь же он жаждал ее.
Вот только он не мог двигаться, в буквальном смысле. И, а ладно, было и еще кое-что… как же ему сказать Блэю, что он девственник?
Потому что он хотел. Если бы они решили этим заняться, он хотел, чтобы Блэй знал. По какой-то причине это было важно.
Внезапно лицо Блэя оказалось прямо перед ним. Боже, какой же он красивый: щеки разрумянились, глаза горят, широкие плечи закрывают обзор.
И да, такая чертовски сексуальная, самодовольная и уверенная в себе улыбка, будто то, что Блэй доставил другому парню такое удовольствие, было достаточно для него, и он не нуждался в собственном оргазме.
Но это было несправедливо.
— Не думаю, что ты встанешь в ближайшее время, — заметил Блэй.
— Возможно. Но я могу открыть рот, — загадочно ответил Куин. — Почти также широко, как ты.
***
Вау, что ж… сама мысль, что он доставил Куину подобный оргазм, принесла такое крышесносное удовлетворение, что Блэй полностью позабыл о нуждах собственного тела.
Дело в том, что после стольких лет подавления, им всецело овладело острое желание чувствовать власть над партнером, стать тем, кто задает темп… тем, кто поведет Куина в эротическое и полное уязвимости путешествие, намного превосходящее по ощущениям все, что он чувствовал когда-либо до этого. Как раз это сейчас и происходило. Он точно знал, как Куин выглядит и какие звуки издает, когда кончает, и Блэй без малейших сомнений мог сказать, что он никогда не видел своего друга в таком состоянии — растянувшимся на ковре, с напряженными жилами шеи, сокращающимся прессом, и активно двигающимися бедрами.
Куин кончал буквально на протяжении минут двадцати.
А теперь, с его послеоргазменном расслаблением, пришло странное озарение: Блэй никогда не признавал цинизм, который Куин всегда носил как маску на своем лице: морщинки меж бровей, постоянно поднятый уголок рта, как бы вследствие придирчивости, и челюсть, которая всегда была сурово напряжена.
Словно все те гадости, которые причинила ему родная семья, навсегда исказили его черты.
Но ведь это было не так. Во время того оргазма, да и сейчас, когда все успокоилось, от этого напряжения не осталось ни грамма. Лицо Куина… как бы очистилось от всего накопленного, став намного моложе. Блэй даже удивился, почему он раньше не замечал его возраста.
— Так ты мне дашь чего-нибудь пососать, пока я тут прихожу в себя? — спросил Куин.
— Что?..
— Говорю, жажда замучила. И неплохо бы что-то взять в рот. — На этом Куин закусил нижнюю губу, его ослепительно-белые клыки впились в плоть. — Подсобишь?
Блэй невольно закатил глаза:
— Ага… подсоблю.
— Тогда покажи, что у тебя там в штанишках.
Блэй с такой скоростью вскочил с пола, что дал Куину пищу для размышлений о законах физики, и, скинув мокасины, он дрожащими руками принялся расстегивать брюки. С этого момента дела пошли быстрее. И все время, пока он раздевался, Блэй с невероятно странной ясностью осознавал все происходящее в комнате… особенно, Куина. Парень снова стал твердым, его член утолщился, несмотря на ту разрядку, что только испытал. Его мощные бедра напряглись, мышцы перекатывались… живот был настолько подтянутым, что каждое движение торса отражалось под упругой, загорелой кожей.
