— Расскажи нам все, адвокат. Расскажи нам, как этот пресловутый Принц получил возможность выкручивать руки самой Бездне.

Владич начал исповедь, и пока он смущенным голосом излагал суть дела, его рассказ пролетал меж черных дуг, укрепленных на рогах минотавров, и разносился по залу так, что его могли услышать даже в самых отдаленных его уголках.

Вот адвокат подробно поведал о тех шагах, которые предпринял Маспалио, чтобы добраться до Опалового — каждая новая деталь встречалась недовольным гулом невидимых слушателей. Затем Владич, чувствуя, как у него сводит живот от страха, озвучил требование фэйри, и в зале воцарилась тишина.

Зверь закрыл глаза, казалось, он размышляет. Было слышно лишь, как где-то вдали потрескивают факелы.

— Братья, я хочу выслушать вас, — наконец заявил правитель. — Высказывайтесь по очереди.

— Я, Амбуциас, желаю говорить, — раздался зычный голос Высшего Дьявола Бородача. — Маспалио ничего не знает о Романсе. Почему бы не дать ему того, что он просит? Мы не заинтересованы в том, чтобы пробудилось любопытство всех заклинателей.

— Глупец! — прервал собрата Хаборим, Высший Дьявол Огня. — Никто не заключает сговоров, и уж тем более не торгуется с верховными властителями Бездны. Мое пламя уничтожит фэйри, всех этих жалких писак и дряхлых приспешников Принца. Эта история станет лишь дурным воспоминанием.

— Это ты дурак! — воскликнул Молох, Принц Слез, свита которого разразилась рыданиями, чтобы поприветствовать выступление своего господина. — Романс уже отнял у нас более полувека. Ты и твои прихвостни могут оставаться здесь. Мы в вас не нуждаемся.

Хаборим вспыхнул, словно факел. Красные языки огня плясали на поверхности тела, которое напоминало уголья. Его сторонники, так же превратившиеся в живые сполохи пламени, бросились в атаку, скандируя имя господина. Минотавры делали все возможное, чтобы умилостивить Высшего Дьявола, когда под сводами зала зазвучал новый голос:

— С вами говорю я, Геката. Молох прав. Мы обязаны любой ценой сохранить тайну Романса. И все-таки я отказываюсь предоставить настырному фэйри полную неприкосновенность. Мы начнем игру. Сделаем вид, что готовы подписать сговор между ним и Бездной, а затем предоставим Маспалио заботам Фейерверщика. Каждый знает, что его репутация безупречна.

— Интересная мысль, — одобрил Зверь.

— Не забывайте, Принц не доверяет нам, — заявил Салмак, Высший Дьявол Войны. — Вы не учитываете, что если Маспалио умрет, то газетчики обнародуют полученные сведения. Абим начнет задаваться вопросами, и Романс подвергнется опасности. По правде говоря, я также боюсь, что истина всплывет, даже если мы пообещаем фэйри свою защиту и полную неприкосновенность. Именно поэтому я поддерживаю предложение Хаборима: мы обязаны действовать, обрушиться на писак, использовать все доступные средства, чтобы задушить в зародыше любую утечку информации.

— Какие средства? — вскричал Вапула, Высший Дьявол Грифон. — Будем реалистами! Все дело в Романсе, пока мы еще не готовы ступить в Абим, мы не можем покинуть пределы Межбрежья.

— Тогда давайте подключим к делу одну из наших горгон… — серьезным тоном предложил Зверь.

— Нет, — сказал Аластор, Великий Палач Межбрежья. — Мы должны сохранить тайну Романса. Нам нужно выиграть время: давайте подпишем сговор, пообещаем фэйри ту защиту, которую он требует, затем убедимся, что газетчики не потревожат горожан, а затем уже обратимся к Фейерверщику, чтобы он исполнил свою работу.

— Вы все, — вмешался Зверь, — складывается впечатление, что вы все не осознаете серьезности ситуации, в которой мы оказались. Чтобы защитить Маспалио, нам придется обратиться к многим и многим заклинателям и заплатить непомерную цену, чтобы они наблюдали за ним денно и нощно.

Владич, застывший у подножия трона Зверя, тщетно пытался понять суть этого разговора. Что за странный Романс, который Бездна намерена защищать любой ценой? Никто из адвокатов никогда не слышал о его существовании. Складывалось впечатление, что Высшие Дьяволы готовы пойти на уступки, принять условия, продиктованные фэйри, лишь бы сохранить тайну.

Адвокат содрогнулся, заметив, что взгляд Зверя обращен на него. Владич понял: наступил решающий момент переговоров. Владыка Тени может в любую секунду разорвать человека на части с помощью своих рогов или же отослать его в самые мрачные глубины Бездны, где Владич будет вечно служить Высшим Дьяволам.

— Я принял решение, — сказал Зверь, — мы подпишем этот сговор, чтобы защищать Романс. Но мы внесем в договор следующий пункт: наша защита не будет распространяться на потенциальную опасность, которую представляет Фейерверщик. Получив необходимую свободу действий, мы обратимся к нашим помощникам на поверхности земли, а они уже постараются, чтобы свидетели этого неприятного инцидента исчезли раз и навсегда. Любой из вас, кто не согласен с моим решением, имеет право высказаться.

Тишина. Зверь покачал головой, а затем двумя пальцами схватил Владича за голову.

— Что касается тебя, то именно ты договоришься с Маспалио.

— Я? Но я пытался его убить!

— У тебя будет сговор, подписанный нами. Этого должно хватить. Чтобы обнаружить Принца, мы обратимся к Хаагенти.

К Высшему Дьяволу Кристалла. Лишь теперь адвокат осознал, сколь обеспокоена Бездна. Любое вмешательство Хаагенти означало, что его братья готовы уступить Дьяволу часть своих земель. Если верить слухам, то этот сильнейший представитель Тени уже владел третью всего демонического королевства.

Владич поклонился и начал пятиться. Возложенная на него миссия приводила адвоката в ужас, но все-таки он еще жив. Неожиданная отсрочка позволила человеку увидеть свет в конце тоннеля: он найдет свое место в Бездне. Секира минотавра снова коснулась его плеча. Опустив голову, Владич медленно побрел впереди страшного создания и затерялся среди демонов, застывших в гробовом молчании.

В самом дальнем и темном углу Металлического Зала Кривляка с задумчивым выражением на физиономии тихонько тряхнул своим колпаком с бубенчиками. Он прогнал прочь верных помощников, чтобы поразмышлять в одиночестве. Этот миг представлялся ему почти нереальным, ведь Дьявол так долго его ждал. Теперь он знал, что наконец-то сможет утолить жажду мести. Небрежным жестом Кривляка отряхнул красный с золотом камзол и состроил несколько гримас. Конечно, никто не обратил на него внимания. А ведь было время, когда Высшие Дьяволы не могли без него обойтись. Они сражались за право посмотреть, как он выделывает кульбиты над столами, кривляется и высмеивает соседа. Романс вытеснил его со сцены, как заурядного бродячего актера. Его — первого и единственного шута Межбрежья! У него не осталось зрителей, и Кривляка довольствовался тем, что развлекал собственное отражение, деформированное металлом колонн.

Порой забвение хуже смерти, с горечью думал паяц. «Я… я — великий артист и не могу прозябать в безвестности, не желаю закончить свои дни вот так». Кривляка люто ненавидел демиурга, создавшего Романс, но сегодня он почувствовал, что удача улыбнулась ему. Он разыщет фэйри и расскажет ему всю правду, и тогда зритель вернется к шуту. Романс будет уничтожен, а он, Кривляка, снова познает успех.

Ожидание измотало меня. Пять дней прошли в пьяном угаре. Светлое время суток я пил в собственной спальне, а затем засыпал, скорчившись на простынях, промокших от пота. В редкие моменты просветления я брался за любовную литературу, груды которой чудесным образом множились в коридорах нашего дома. Сговор с Высшими Дьяволами все еще не был подписан, и я не ощущал в себе сил гоняться за Двойником. К чему лишние хлопоты? Если я появлюсь на улице, меня тут же сцапает милиция.

Мои товарищи также маялись дурью, ими завладела апатия, и их измучила жара, установившаяся в Абиме. Атмосфера в нашем логове сгущалась день ото дня. Люди ссорились из-за любого пустяка, некоторые из стариков искали уединения и просиживали долгие часы в чанах с холодной водой, чтобы избавиться от давящего зноя; другие предавались безделью на первом этаже здания, в самых прохладных залах, и частенько резались в карты.