Первый путешественник прибыл на место назначения. Руки великана ловко потянули за ремни, заставив его корзину опуститься на землю. После чего мы снова пустились в путь. Пассажиры постепенно покидали корзины. Я остался последним — мы никак не могли понять, где обосновался Гаргонс. Его таверна был передвижной, эдакая длиннющая повозка, повторяющая все пируэты толпы.

Великан недовольно ворчал, он хотел поскорее покончить с поездкой. Многочисленные телеги и экипажи, которые выплевывала Большая Каменка, рассеивались по площади и представляли весьма опасные препятствия даже для этого гиганта. Носильщик стал агрессивнее, пешеходы — тоже. Краги, прикрывающие его ноги, подверглись атакам кинжалов и шпаг. Все эти абимцы, задыхающиеся у нас под ногами и рискующие каждую секунду быть растоптанными, на свой манер мстили обидчикам.

И вот наконец за тележкой какого-то торговца мелькнула вывеска таверны Гаргонса, установленная на специальном шесте. Великан поспешно миновал пятьдесят локтей, отделяющие нас от цели и совершил сложный маневр. Теперь он должен был приноровиться к движению повозки, дождаться, когда мы поравняемся с ней, и аккуратно спустить меня прямо в таверну. Корзина ударилась о пол раньше, чем это было предусмотрено, качнулась и завались на левый бок. Я обнаружил себя лежащим на столе, затрещавшим и опрокинувшимся под весом упавшего тела. Изрядно помятый, но невредимый, я поднялся на ноги и стряхнул грязь с одежды. Посетители явно развлекались бесплатным спектаклем.

Я огляделся по сторонам. Мы находились в четырех локтях над землей, на платформе, которая периодически давала сильный крен, несмотря на все усилия кентавров, прокладывающих ей путь. Последние нанялись на службу к Гаргонсу и следили за тем, чтобы таверна никогда не останавливалась и не была снесена толпой.

Мои товарищи оставались невидимыми. Я очень надеялся, что они сумели разыскать какую-нибудь телегу или укрытие, чтобы следить оттуда за моей встречей с Владичем. Тем временем ко мне подошел Гаргонс с перекошенным лицом:

— Принц! Еще один сломанный стол! Я потерял как минимум четыре места!

— Мастера-великаны возместят убытки. Хватит стенать, подай мне чашку морабийского, да похолоднее.

— Здесь полно других таверн, Принц, — пробормотал хозяин. — Почему ты снова выбрал мою?

— Твои кентавры внушают мне доверие.

— Ладно, посмотрим. Устраивайся, я приготовлю напиток. На самом деле, тебя уже ждут. — И он указал на небольшой круглый стол.

Владич уставился на меня покрасневшими глазами. Подпрыгивая от каждого толчка пола, словно марионетка на веревочке, адвокат вжался в стул, и когда я уселся рядом, довольствовался лишь кривой гримасой. Его губы шевельнулись, но голос потерялся в царившем вокруг грохоте. Мне пришлось наклониться и проорать прямо ему в ухо:

— Ну что?

— Ничего.

— Как это, ничего?

— Алый вернулся в Бездну, чтобы предупредить Высших Дьяволов. Он еще не объявился.

Я отпрянул, нахмурив брови.

— Я ничего не могу поделать! — выкрикнул Владич, разведя руками.

Внезапно я поднялся, обогнул стол и схватил адвоката за плечи.

— Слушай внимательно. Я спешу. Я просил тебя ответить сегодня. Ты провалил свою миссию. Обойдусь без тебя!

Его глаза метали молнии. Владич стряхнул мои руки.

— Мерзкий Принцишка, неужели ты думаешь, что я готов пожертвовать собой? Алый сейчас в Бездне, пытается заполучить твой треклятый сговор. Но я, я! — воскликнул адвокат, стукнув себя в грудь.

Его лицо стало растерянным, несколько секунд он смотрел на извергателей огня, которых к нам несла толпа.

— Не пытайся надуть меня, — проскрипел я.

Владич, в свою очередь, поднялся и сделал шаг к балюстраде платформы.

— Не трогай меня, Маспалио, никогда, слышишь, никогда не смей касаться меня своими ручонками!

Я бросился к адвокату, когда из толпы неожиданно вырвался длинный язык огня, пролетел всего в локте от моей груди и лизнул столб с вывеской.

Пламя побежало по полу, посетители таверны истошно завопили, к ним присоединились прохожие, которые тут же отпрянули, освобождая проход нападавшим.

Я видел, как один из врагов схватился с Джечети, другой уже проворно карабкался к платформе, видел, как кентавры окружают таверну с флангов, чтобы оказать помощь Гаргонсу. Сам хозяин заведения вооружился топором и, держа его двумя руками, пытался свалить горящий столб.

Между тем я был вынужден констатировать, что Владич воспользовался давкой и исчез, после чего мне пришлось рухнуть на пол, спасаясь от очередного огненного шара, который со всего размаха врезался в зазевавшегося клиента.

Мужчина вспыхнул, словно факел, и завопил.

У меня не осталось выбора, я был вынужден покинуть этот «плот», пока еще не оказался запертым в ловушке. Я дополз до края платформы, проскользнул между двумя перекладинами ограждения и нырнул в толпу.

Извергатели огня вычислили меня и принялись спешно прокладывать дорогу в моем направлении. Я нашел укрытие в тени внушительного огра, который пытался спасти свой прилавок и выставленные на нем товары. Наступила короткая передышка, позволившая мне осмотреть людей, охваченных паникой. Я обязан выбрать кого-то одного, вцепиться в него и надеяться, что он унесет меня подальше от преследователей. Пламя ревело, вонь от горящей плоти стала невыносимой. Я больше не мог позволить себе роскоши ждать и бросился в брешь, образовавшуюся в людском водовороте. Я нацелился на группу решительных дам, находящихся всего в десяти локтях от меня. Они двигались единым фронтом — растрепанные волосы, потные лица. Но эти женщины отлично ориентировались в обстановке и не поддались панике. Выросшие рядом с опасностями Центральной площади, дамы, не раздумывая, сплотились вокруг самой пожилой из них и образовывали своеобразный таран, который яростно сопротивлялся напору толпы и медленно, но верно продвигался к Великой Метрессе. Раздавая направо и налево удары дагой, я перешагивал через тела, скрючившиеся на камнях мостовой, попутно оглядываясь. Двое преследователей разгадали мой замысел и вознамерились отрезать путь. Их продвижение спровоцировало новую волну паники среди беглецов, эта волна закрутила меня и повлекла за собой. Какой-то мужчина со всей дури толкнул меня в плечо, надеясь свалить наземь. За неимением лучшего, чтобы удержать равновесие, я всадил кинжал прямо ему в бедро. Если я упаду, то погибну. Вопль мужчины привлек внимание извергателей огня, которые тут же удвоили усилия: они больше не стеснялись в средствах и превращали всех, кто мешал им, в живые факелы. Стоны несчастных летели над площадью.

Молодые женщины, прорывающиеся бок о бок к близлежащей улице, исчезли из виду. Крик ярости умер у меня на губах. Слишком мощный поток, чтобы противиться ему. Толпа подхватила меня и понесла, я лишь из последних сил пытался удержаться на ногах, чтобы оказаться как можно дальше от неприятеля. Один из убийц все еще полагал, что может достать меня. Время от времени я видел его искаженное лицо, лицо наркомана. Безумный взгляд свидетельствовал о том, что он наслаждается массовой резней, устроенной приятелями. Дымы «Бутона» давно разрушали мозг этого отщепенца. Упрямство помешало извергателю огня заметить и оценить гнев абимцев: он продолжал плеваться пламенем, чтобы расчистить себе путь. Рассвирепевшие горожане окружили убийцу и прямо у меня на глазах растерзали его.

В конце концов я заметил телегу, груженную тяжелыми бронзовыми пластинами. Ее владелец — гном с обнаженным торсом, вооруженный коротким копьем, — скакал из конца в конец повозки, сталкивая всех, кто хотел «подняться на борт».

Я вырвался из цепких объятий толпы и нырнул прямо под телегу. Под ней уже укрылось несколько ребятишек, которые лишь плотнее прижались друг к другу, освобождая мне место. Конечно, ненадежное укрытие, но все же мы не умрем под ногами бегущих людей.

Запели трубы, прибывшая милиция при содействии великанов восстановила спокойствие и порядок, угомонив свихнувшуюся толпу. Солнце стояло в зените, когда я наконец смог покинуть свое убежище и унести с собой заговорщицкие улыбки мальчуганов, спасших мне жизнь.