16-й день месяца Тролля

Розиакр знает, что случилось. Влага на моих пальцах, иначе говоря, пот, именно он способствует разрушению эргастулов. Они выполнены из столь хрупкого материала, что даже ничтожное изменение в структуре металла провоцирует частичное исчезновение изображения, запертого внутри куба. Я отказался верить в теорию сатира, но, кажется, он уверен в своей правоте. Он утверждает, что два эргастула слились в один. Тот, что стоял сверху, растаял и «выбросил» своих «обитателей» в нижний куб. И куда они тогда делись? Розиакр выдвинул гипотезу, что они смогли сбежать из своей тюрьмы. Это просто смешно. Он принялся искать «беглецов» по всей комнате. И, конечно, никого не нашел. По всей видимости, герои сценок безвозвратно исчезли. Лучше всего забыть о них.

17-й день месяца Тролля

Розиакр конфисковал у меня ключ от тайного шкафа. Я больше не мог противиться желанию использовать эргастулы. Я слишком слаб духом. Я слишком сильно завишу от того, что они мне дарят. Я превратился в их раба.

3-й день месяца Феникса

Теперь мы знаем страшную правду. Розиакр видел Маспалио, сидевшего на корточках на террасе. Я в этот момент спал. Сначала сатир решил, что речь идет о реальном фэйри, и поспешил пригласить его в комнату. Розиакр открыл окно: терраса была пустой. Напрасно он вглядывался в рельеф фасада и даже в небо, Принц исчез. Тогда ремесленник разбудил меня и рассказал об инциденте. Сначала я решил, что фэйри решил нас разыграть. Никогда не знаешь, чего можно ждать от этих проказливых существ. Однако вскоре он вернулся, мы снова заметили его на террасе. И вот тогда мы пришли к заключению, что, возможно, перед нами копия, освободившаяся из эргастула. Другого объяснения не было. Но как поведет себя это создание? Должен ли я предупредить настоящего Маспалио? В данный момент я решил ничего не говорить другу. У него и так достаточно хлопот с кражами вывесок и его адвокатами.

4-й день месяца Феникса

Как только придворные оставляют меня в одиночестве, тут же появляется двойник. Словно призрак он проходит сквозь стены и наблюдает за мной, прячась за телескопами, напоминая испуганного ребенка. Чего он хочет? Я пытаюсь разговаривать с лже-Маспалио, но, кажется, он не понимает или даже не слышит меня. Я пишу эти строки и чувствую себя диковинным ярмарочным животным. Лучше не обращать на него внимания. В конце концов он уйдет.

5-й день месяца Феникса

Я действительно надеялся, что больше он не вернется. Когда я проснулся, его уже не было в комнате. Несколько успокоившись, я как можно дольше не отпускал слуг, всячески оттягивая то мгновение, когда останусь один. Я не был обязан так поступать, но хотел привести чувства и мысли в порядок. Итак, я прогнал придворных лишь ближе к вечеру. Он появился некоторое время спустя.

Цвета копии изменились. Яркие тона ее костюма побледнели. Складывается впечатление, что лже-Маспалио стал ниже ростом, что день ото дня он истончается, теряет свою «материальность». И все же он способен проходить сквозь стены и двери, как будто бы их не существует.

6-й день месяца Феникса

Утро. Сегодня я испугался по-настоящему. Этой ночью я не раз просыпался в холодном поту, меня тревожили отвратительные кошмары. Когда я зажег свечу, он был тут, у подножия кровати, и в его глазах притаился нездоровый блеск. Его тело чахло, а вот взгляд затвердел. Если это будет продолжаться, то от двойника останутся только одни глаза. В ту секунду мне больше всего захотелось убежать, скрыться, хотя я был уверен, что бегство ничего не изменит. Он последует за мной повсюду. Ничто не способно его остановить. Я должен понять, что он задумал, чего ждет от меня.

Вечер. Копия стала полупрозрачной, почти невидимой. Она развоплощается. Пришел Розиакр. Он снова и снова пытается сконцентрироваться, разрушить двойника Маспалио с помощью взгляда-призмы или хотя бы снова заключить его в эргастул. Увы, сатира ждало сокрушительное поражение. Мы имеем дело не с призраком, не с ожившей картинкой, нет, это реальное существо, которое не походит ни на одно другое существо, известное миру. Розиакр не устает задаваться вопросом: а что стало с другими пропавшими персонажами из подсмотренных сценок. Они тоже существуют? Мучают близких, как мучает меня Маспалио? Я уже ругаю себя за то, что написал имя фэйри. Но порой я начинаю их путать, копию и моего настоящего друга. Это ужасно.

7-й день месяца Феникса

Вечер. Копия пугает все сильнее и сильнее. Розиакр решил провести ночь со мной. Но до этого, невзирая на все мои мольбы, сатир несколько раз покидал Дворец, чтобы добраться до ближайшего канала: он бросил эргастулы в темные воды. Я тщетно пытался убедить его, что вода уничтожит зачарованный металл, и мы рискуем выпустить на волю остальных обитателей кубов. Он не желал ничего слушать.

Что же мы получили в результате? Чего хочет это создание, затаившееся в углу и пожирающее меня взглядом? Оно исчезает каждый раз, когда мы только делаем вид, что намерены к нему приблизиться.

8-й день месяца Феникса

Утро. Розиакр только что ушел. Я полагаю, что он тоже боится, не желает подвергаться опасности. Двойник почти невидим, за исключением глаз. И это глаза убийцы. Я пишу, а в это время лже-Маспалио, словно какой-то дикий зверек, то залезает на кровать, то слезает с нее, стоит мне протянуть руку к шнурку и притвориться, что я намерен позвать медикуса. Я пробовал коснуться твари, в очередной раз поговорить с ней. Копия не реагирует.

Вечер. Я должен покончить с этим чудовищем, должен испить чашу до дна, ведь ее наполнила моя страсть к подглядыванию. Розиакр заслужил право не рисковать. В принципе, это только моя вина. Я больше не могу жить в обществе чудовищного Двойника. Я намерен его спровоцировать, именно поэтому я запираю дверь на два оборота ключа. Сатир должен появиться с минуты на минуту. Ему останется дневник. Кто знает, чего ждет от меня копия?

Я поднял голову. Розиакр исподтишка следил за моей реакцией.

— Вы никогда не сможете найти убийцу…

— Выходит, это все-таки я… и не я.

— Да. Я думал, что он исчез вместе с Адифуазом. Но он вернулся. Он создает себе прошлое. Я это понял, когда до меня долетели слухи об убийстве вашей приятельницы Жехины, а затем и вашего брата. Когда он бродил по комнате, я пристально следил за ним, фиксируя каждое изменение в облике вашего Двойника. Впоследствии я постарался найти объяснения всем его преступлениям. И я пришел к единственно возможному выводу: по моему мнению, он использует страдание и смерть, чтобы вырывать воспоминания у своих жертв.

— Воспоминания?

— Именно они связывают вас с вашими близкими. Эти воспоминания наполняют копию эмоциями, жизненной силой. Они позволяют ей существовать. Без сомнения, одного убийства ей не хватило. Ведь Адифуаз знал правду об истинной природе копии.

— Подожди, — прервал я сатира. — Одна деталь смутила меня. Если верить этим записям, тварь была лишь тенью, призраком. Как она смогла оставить следы на птичьем помете? А окно? Я собственными глазами видел, что его вскрыли снаружи, и таким образом позволили птицам ворваться в спальню. Как ты объяснишь все это, как мы можем верить, что призрак, который, по словам Адифуаза, проходил сквозь стены, сумел провернуть столь грандиозную мистификацию, оставить самые настоящие вещественные улики?

С выражением сомнения на лице я повертел дневник в руках, а затем добавил:

— Честно говоря, ничто не доказывает, что эти записи не являются поддельными. Конечно, я узнал почерк Адифуаза, и все же меня гложут сомнения. Слишком сильные сомнения, сатир.

— Однако это — правда. Я безоговорочно верю в то, что Двойник тщательно продумал все свои преступления, чтобы свалить всю вину на вас. Подумайте. Он хотел помешать расследованию, не желал, чтобы милиция копала дальше. Все подозревают в убийствах вас, что позволяет лже-Маспалио действовать безнаказанно.