Он твердо ответил на ее пристальный взгляд и Мишель не винила его ни в чем. В конце концов, будь она на их месте, она бы подумывала о том же.

– Это действительно было первой мыслью аналитиков, – согласилась Причарт. – И, боюсь сказать, моей тоже. Я слишком много лет была народным комиссаром Флота при предыдущем режиме, чтоб не думать о подобном. Но затем мне в голову пришла другая мысль… леди Золотого Пика.

Резкое изменение в форме обращения к ней президента застало Мишель врасплох и она уселась обратно, погрузившись в успокаивающие объятия кресла, задаваясь вопросом, что это предвещает.

– И какая же мысль, госпожа Президент? – через мгновение осторожно спросила она.

– Миледи, я была полностью откровенна с вами во время посещения госпиталя. Я хочу закончить эту войну и предпочла бы сделать это без дальнейшего кровопролития с обеих сторон. И в связи с этим у меня есть для вас предложение.

– Какое? – спросила Мишель пристально глядя на нее.

– Я уже говорила вам, что мы рассматриваем вопрос об обмене пленными. Что я имела в виду, так это освободить вас и вернуть в Звездное Королевство в обмен на ваше честное слово не принимать дальнейшего участия в боевых действиях против Республики, пока не будет закончен обмен вас на одного из наших офицеров, находящихся в плену у Мантикоры.

– Почему? – коротко спросила Мишель.

– Честно говоря потому, что мне нужен посланник к вашей королеве. Такой, что его выслушают даже тогда, когда послание будет исходить от меня.

– Что за послание?

Мишель подготовилась. Темперамент ее кузины Елизаветы недаром славился… или, скорее, был дурно известен. Он был одной из ее сильных сторон, во многом именно благодаря нему она была столь успешной, из-за него древесные коты прозвали ее «Стальная душа». И, по мнению Мишель, он же был ее величайшей слабостью. И у Мики не было иллюзий по поводу того, как отнесется Елизавета к тому, что Республика Хевен вежливо отметила то, что позиция Королевства стала безнадежной и это только вопрос времени, когда придется признать поражение.

– Послание заключается в том, миледи, что я, как глава правительства Республики, хочу официально предложить провести встречу на высшем уровне. Встреча будет проведена на нейтральной территории, выбранной Королевой, для обсуждения как возможных путей окончания конфликта между нашими звездными нациями, так и для обсуждения, если она того пожелает, деталей и содержания нашей довоенной дипломатической переписки. Также я готова обсудить любой вопрос, который она захочет включить в повестку. Я провозглашу отмену наступательных операций с того момента, как Вы согласитесь доставить мое послание Королеве и я не начну наступательных операций ни под каким видом до тех пор, пока не получу ответа от вашей Королевы здесь, в Новом Париже.

Каким-то образом Мишель удалось удержать челюсть от отвисания, но что-то очень похожее на слабое мерцание в ярких глазах Президента дало ей понять, что не стоит рассчитывать на карьеру дипломата или профессионального игрока в карты.

– Я понимаю, что это… достаточно неожиданно, миледи. – сказала Причарт и по мнению Мишель, это было слишком сильное преуменьшение. – Честно говоря, я не вижу для Вас иной возможности – по массе причин – кроме как согласиться и доставить мое послание королеве Елизавете.

– О, на это можете рассчитывать, госпожа Президент, – сухо сказала Мишель.

– Я так и думала, – слегка улыбнулась Причарт, затем взглянула на Тейсмана и перевела взгляд обратно на Мишель.

– По большей части Её Величество может свободно пригласить любого, кого она выберет. Я надеюсь, что мы сможем ограничить количество персонала и советников до приемлемого уровня при встрече один на один. Однако у нас имеется одна специфическая просьба по поводу советников, которых она выберет.

– И в чем она заключается? – осторожно спросила Мишель.

– Мы хотели бы, чтобы на встрече присутствовала герцогиня Харрингтон.

Мишель сморгнула. Это не могло ей помочь, но, все же, она смогла удержать свои глаза от того, чтоб впериться в Тейсмана, в надежде увидеть его реакцию на то, что только что сказала президент. В этот момент Мишель Хенке страстно желала стать древесным котом и забраться в голову Элоизе Причарт. Из ее собственного разговора с Тейсманом, было ясно, что Республика Хевен – или же, по крайней мере, ее разведка – были, из репортажей СМИ Мантикоры, в курсе о котах и их недавно подтвержденных способностях. И они не могли не знать, что, даже если Елизавета решит оставить Ариэля дома, то Хонор уж точно возьмет Нимица с собой. Более того, Тейсман лично был свидетелем того, как сильна связь между Хонор и Нимицем. Что означало, что Причарт преднамеренно приглашала на свою встречу с главой звездной нации, с которой она находилась в состоянии войны, кого-то с живым детектором лжи. Если, конечно, Мишель не хотела допустить, что кто-то, столь же компетентный, как Причарт, с советниками, столь же компетентными, как Тейсман, каким-то образом не понимала, что только что натворила.

– Если королева примет Ваше предложение, госпожа президент, – сказала Мишель, – я не вижу причин, чтоб не включить герцогиню Харрингтон в состав официальной делегации. В этом отношении, и это мое личное мнение, я думаю, что уникальный статус Ее Светлости и в Звездном Королевстве и на Грейсоне, делает ее кандидатуру идеальной для подобной встречи.

– И Вы думаете, что Ее Величество примет мое предложение, адмирал Золотой Пик?

– В этом вопросе, госпожа Президент, – твердо сказала Мишель, – я даже догадок строить не буду.

Лицо в зеркале Айварса Терехова было еще более худым и осунувшимся, чем, то, которое он помнил. В сущности, оно напомнило ему то, которое у него было по возвращении на Мантикору при обмене военнопленными. Последние несколько месяцев может и не были столь же кошмарными, как тогда – но они – и, в особенности, шесть недель после отлета с Монтаны – все же оставили свой отпечаток, и его голубые глаза изучали свое отражение, как будто ища знамения грядущего. Но, как бы ни искал, их он найти не мог… в который раз.

Его ноздри расширились когда, фыркнув в саркастической усмешке над собственными мыслями, он начал плескать холодной водой себе в лицо. Затем выпрямился, промокнул лицо и потянулся к чистой форме, которую для него приготовила старший стюард Джоанна Агнелли. Натягивая форму, он ощущал ее тепло, когда ткань скользила по коже, затем застегнулся и еще раз оглядел свое отражение в зеркале.

Никаких изменений, подумал он. Всего лишь мужчина в рубашке.

Но мужчина в зеркале не был «всего лишь мужчиной в рубашке», и Терехов знал это. Он снова был капитаном Тереховым, «первым после Бога» тяжелого крейсера Ее Величества королевы Мантикоры «Гексапума».

По крайней мере – пока, напомнил он себе, наблюдая как отражение губ в зеркале дернулось в краткой усмешке.

Он отвернулся от зеркала и вышел из своей ванной в спальню. Дверь в зал была приоткрыта и он мог видеть, что коммандер Джинджер Льюис, исполняющая обязанности его старпома, и лейтенант-коммандер Амаль Нагчадхури, командующий секцией связи, ожидают его. Немного задержавшись, он сделал глубокий вдох, убедился, что выражение лица из серии «уверенный капитан» на месте и, затем, вышел к ним.

– Доброе утро, – сказал он, жестом указав им оставаться на месте.

– Доброе утро, сэр, – за обоих ответила Льюис.

– Думаю, вы оба уже позавтракали?

– Да, сэр.

– Ну а я, боюсь, что нет, и Джоанна взбесится, если я не поем. Так что, если вы не против, во время утреннего доклада, я, как послушненький маленький капитан, что-нибудь погрызу.

– Даже и пытаться не буду встать между шефом Агнелли и ее взглядами на правильное питание капитанов, сэр, – сказала Льюис и широко улыбнулась. Улыбнулся и Нагчадхури, хотя не каждый исполняющий обязанности старпома решился бы на шутку, которую можно было бы отнести на счет капитана, и Терехов хмыкнул.