* * *

— Выходим на точку развертывания сейчас, коммодор.

— Спасибо, капитан Якоби, — ответил коммодор Кароль Остби, кивнув женщине на своем ком–дисплее.

Капитан Рейчел Якоби выглядела как любой другой офицер торговой службы, хотя она, возможно, была немного молода для ее нынешнего ранга. Хотя наружность может быть обманчива, и не только из–за пролонга. Рейчел Якоби была даже моложе ее фактического ранга, чем она казалась, не говоря уж офицере флота, о котором остальная часть галактики даже не подозревала… пока.

— Люки отсеков открываются, сэр, — сказал другой голос, и Остби отвернулся от своего кома, чтобы посмотреть через тесный мостик на капитана Эрика Мастерса. Если Якоби выглядела молодо для своего ранга, то Мастерс выглядел слишком старым для командования кораблем немного большим, чем старомодный фрегат, но, опять же, внешность может быть обманчива. Несмотря на свой крошечный размер (у него не было флагманского мостика, и Остби даже не мог вместить весь его сокращенный штаб на командую палубу) КФМС note 17 «Хамелеон», флагман Остби, был нечто совершенно новым в истории галактических войн. Во всяком случае, он собирался быть достойным своего имени и ожиданий, вложенных в него, чтобы это было заметным… а преуспевание очень сильно зависит от действий Остби и Мастерса и остального небольшого экипажа «Хамелеона».

— Моя панель показывает, что люки полностью открыты, коммодор, — сказала Якоби. — Подтверждаете ли это вы?

— Подтвердите, сэр, — сказал Мастерс, и Остби кивнул, потом снова посмотрел на Якоби.

— Мы подтверждаем, что люки полностью открыты, капитан, — сказал он формально.

— В таком случае, сэр, хорошей охоты.

— Спасибо, капитан Якоби.

Остби кивнул ей еще раз, затем повернул свое командное кресло лицом к Мастерсу.

— В любое время, когда вы будете готовы, капитан Мастерс.

— Да, сэр. — Мастерс посмотрел на своего астрогатора и рулевого. — Доставьте нас, — сказал он просто, и «Хамелеон» очень мягко дернулся, когда сплетение из тяговых и силовых лучей, держащих его точно по центру, похожего на пещеру, трюма №2 грузовика «Кенгуру» было наконец отключено.

Нежная продувка сжатого воздуха из пакетов специально модифицированного двигателя, привязанного к носу, пославшего ее дрейфуя назад, без пиротехнических эффектов нормального термоядерного двигателя. Это было бы… противопоказано внутри корабля, подумал сухо Остби, наблюдая за визуальным отображением того, как переборки трюма начали скольжение.

Это был первый раз, когда они делали фактическое боевое развертывание, но капитаны Остби и экипажи практиковали тот же маневр десятки раз, прежде чем покинули систему Меза. У него не было обеспокоенности по поводу всей этой части миссии, и его ум начал отвлеченно рассматривать остальную часть миссии.

«Нечего беспокоиться о чем–то еще, — твердо сказал он себе. — Даже если ты и Тополев выбрали себе цель труднее. Но, по крайней мере, вам не придется идти так далеко, как Коленсо и Сангу, чтобы добраться до своей цели. Санг даже не будет развертываться еще неделю!»

Для маневра развертывания требовалось какое–то время, но никто не находился в безумной спешке, и никто не хотел рисковать в последнюю минуту потенциально катастрофической аварией. «Кенгуру» сделал свой альфа–переход тридцать минут назад, и он был все еще в нескольких часах от узла сети, к которому он якобы пришел для транзита. В этом диапазоне, будь даже полностью обычных корабельных размеров, «Хамелеон» почти наверняка был невидимым даже для мантикорских сенсорных массивов (при условии, что его шкипер был достаточно умен, чтобы не вызывать свой клин, во всяком случае). Не то, чтобы кто–то был намерен дать какой–то шанс.

«Хамелеон» скользнул полностью свободным от «Кенгуру», как акула со Старой Земли выскальзывает из чрева своей матери, и модифицированные пакеты отпали, как выброшенный за борт балласт. Они быстро исчезли в стигийской тьме — они находились далеко от основы системы, даже блеск звезд на собственных боках «Хамелеона» был едва заметен — и Остби продолжал наблюдать на визуальном дисплее, как разукрашенный светом созвездий необъятный мамонт корпуса грузовика направился подальше от них.

— Подтверждаю полное разделение, сэр, объявил астрогатор Мастерса.

— Очень хорошо. Связь, у нас есть контакт с остальной эскадрой?

— Да, сэр. «Дух» только что подключился к сети. Телеметрия повышена и номинальна.

— Очень хорошо, — повторил Мастерс, и посмотрел на своего старшего помощника. — Маскируйте нас и доводите до паука, Крис, — сказал он.

— Есть, сэр. — Коммандер Кристофер Дельвеккио набил строку команд, потом кивнул астрогатору. — Маскировка включена и работает. Корабль ваш, астро.

— Есть, сэр. Корабль мой, — ответил астрогатор, и КФМС «Хамелеон» и его корабль сопровождения переориентировались и начали медленно ускоряться, невидимые в скрывающем коконе из их маскировочного поля, к основной компоненте звездной системы, известной как Мантикора.

— Что ж, кажется, наши хорошие друзья в Чикаго не слишком безумно спешат, не так ли?

Тон Елизаветы Винтон был достаточно едок, чтобы отлично заменить щелочь, — подумал барон Грантвилль.

Не то, чтобы она не попала в точку.

— Они получили наши записки только примерно десять дней назад, Ваше Величество, — указал сэр Энтони Лэнгтри.

Он и Грантвилль сидели в удобных креслах в личном кабинете Елизаветы, по бокам ее стола. Они оба поели раньше, хотя каждый из них держал чашку кофе, но остатки обеда Елизаветы только что были удалены, и она продолжала нянчить кружку пива.

— Конечно, так и есть, Тони, — согласилась она, размахивая кружкой. — И как долго посылали нам ответ на официальную ноту, утверждая, что мы убили их космонавтов абсолютно без какой–либо провокации? Особенно, если она была отправлена вместе с подробными сенсорными данными о произошедшем… и мы сообщили, что были отправлены крупные силы флота, чтобы выяснить, что случилось?

— В точку, Ваше Величество. — Вздохнул Лэнгтри и Грантвилль поморщился.

Королева действительно попала в точку. «На самом деле, было бы чертовски хорошо, если бы она была одна, — подумал он мрачно. — Если предположить, что Лига решила ответить сразу, они могли бы прислать ответ обратно на Мантикору, по крайней мере четыре стандартных дня назад. А даже если бы они не хотели так быстро выслать официальный ответ, они, по крайней мере, могли бы подтвердил получение ноты! У Министерства иностранных дел было подтверждение Лаймэна Кармайкла о его встрече с Роэласом и Вальенте, и записка с кратким изложением по сути бессмысленного словесного обмена, который сопровождал ее. Но это было все, что они имели. До сих пор правительство Солнечной Лиги просто полностью игнорировало общение. Это могло быть истолковано — без сомнения и с абсолютной точностью, в данном случае — как преднамеренное оскорбление.

— Очевидно, что они пытаются сказать нам что–то своим молчанием, — сказал он, его тон был почти таким же кислым, как у Елизаветы. — Давайте посмотрим теперь, что бы это могло быть..? То, что мы слишком незначительны, чтобы они серьезно к нам отнеслись? Что они получат, выигрывая себе время? То, что мы не должны питать надежд о любой готовности с их стороны признать вину Бинга? Что, скорее ад замерзнет, чем они признают свою вину?

— Попробуй взять выше, — кисло предложил Лэнгтри.

— Ну, как бы глупо это ни было с их стороны, но мы точно не можем притвориться, что это неожиданно, не так ли? — спросила Елизавета.

— Нет, — вздохнул Грантвилль.

— Тогда, думаю, что это, вероятно, время, чтобы мы подумали как привернуть фитиль, — сказала ему немного мрачно Елизавета. Он посмотрел на нее, и она пожала плечами. — Не поймите меня неправильно, Вилли. Это не просто говорит знаменитый темперамент Винтонов, и я не горю желанием посылать им любые свежие ноты, пока мы вновь не услышим Мику. Последнее, что нам нужно делать, это звучать как встревоженным маленьким детям, пристающим к взрослым для ответа! Кроме того, у меня есть очень серьезное подозрение, что, когда мы услышим Мику, мы соберем все обоснования в мире для отправки их в следующей жесткой ноте. Но, может быть, это просто время, чтобы рассмотреть огласку этого.