— Я понимаю, — сказала королева, дотягиваясь одной рукой до левого запястья Хонор. — И, честно говоря, я согласна с вами на сто процентов. Я думаю, что может быть одной из причин, почему я неудачно сострила, был способ, чтобы не смотреть на это честно. Но я предполагаю, что это именно то, что нам нужно сделать, не так ли?
— Мягко говоря, — согласился Грантвилль.
Он откинулся на спинку и, сложив руки на столе, пристально вглядывался перед собой секунду или две, потом посмотрел на остальных трех человек, сидящих за столом. Сэр Томас Капарелли, Первый Космос–Лорд, сидел справа от Белой Гавани. Хонор сидела слева от мужа, между ним и королевой, а Второй Космос–Лорд Патриция Гивенс сидела непосредственно слева от Грантвилля, между ним и Капарелли. Сэр Энтони Лэнгтри, министр иностранных дел Звездного Королевства, завершил сбор, сидя между Грантвиллем и королевой.
— Ничего нового о том деле на Факеле, Пат? — спросил премьер–министр Гивенс, обязанности которой включали командование Разведывательным Управлением Флота.
— На самом деле, нет, — призналась она. — Все, что мы знаем наверняка, на данный момент, это то, что флот беженцев Госбезопасности, пошедший на службу к «Рабсиле», совершил атаку. Контр–адмирал Розак перехватил его, и, похоже, он и Баррегос стали еще более технически зависимы от Эревона, чем мы думали. Или, во всяком случае, получили новый материал в производство быстрее. Уверена, это стало действительно неприятным сюрпризом для другой стороны, но он все равно получил тяжелые повреждения. Честно говоря, совсем немногие из моих аналитиков — и я одна из них, впрочем — были удивлены, когда он набросился на них таким образом. Я думаю, это ясное свидетельство того, что он и губернатор Баррегос относятся к выполнению своих договорных обязательств серьезно.
— Но вопроса, «Рабсила» ли стояла за этим, нет?
— Вопросов нет вообще, и правда, — согласилась Гивенс. — Мы знаем, с тех пор как Терехов достал «Анхур» в Нунцио, что «Рабсила» подбирает каждого беженца Госбезопасности, какого может. Мы никогда не ожидали, что их используют в чем–то вроде этого, но все, что мы уже знали, как и допросы оставшихся в живых, говорит о том, что «Рабсила» была вдохновителем нападения.
— Я вижу, что ты собираешься работать с этим, Вилли, — сказала Хонор. — Тебе интересно, есть ли в этих сроках совпадение или нет, не так ли?
— Да. — Фыркнул Грантвилль и покачал головой своей невестке. — Имейте в виду, я не уверен, что не поддаюсь паранойе в крайней степени, но после того, что произошло в Секторе и Монике, очевидно, что «Рабсила» вдруг занялась нашим собственным задним двором как раз в то время, когда ударила Новая Тоскана, и мне кажется особенно зловещим это совпадение.
— Ты серьезно предполагаешь, что «Рабсила» сделала это сознательно, чтобы втянуть нас в тотальную войну с Солнечной Лигой, Вилли? Это то, что они действительно хотели после Моники? — спросил Лэнгтри, и Грантвилль пожал плечами.
— Я не знаю, Тони. Может быть, «Рабсила», возможно, просто наткнулась на все это. Они могли не иметь никакого согласованного плана с начала. Из всего, что я знаю, они импровизировали, пока двигались, и все, что происходит могло быть чисто интуитивной прозорливостью с их точки зрения. Но ответственны ли они за то, что произошло в Новой Тоскане или нет — а сходство с тем, что произошло на Монике действительно кажется довольно ярким, не так ли? — мы вновь сталкиваемся с последствиями. Я не думаю, что кто–то из сидящих за этим столом, вероятно, покритикует Мику, баронессу Медузу, или адмирала Хумало за их ответ на уничтожение судов коммодора Чаттерджи. Я, определенно, нет, и я знаю, что Ее Величество тоже. В данных обстоятельствах, они совершенно правы; когда этот идиот Бинг открыл огонь, он совершил акт войны.
Он сделал паузу, давая возможность обсудить его предложение, потом пожал плечами.
— Я знаю, никто из нас не хочет думать обо всех последствиях, но Мика, Медуза и Хумало должны были сделать именно это. И, честно говоря, я придерживаюсь мнения, что они выдвинули правильные требования.
Он взглянул на королеву, которая кивнула, соглашаясь. Она не выглядела счастливой, но это был очень твердый кивок.
— Все, что они предложили находится в строгом соответствии с нашими существующей, четко сформулированной политикой и позициями. Более того, все это также в строгом соответствии с межзвездным правом. Я совершенно уверен, что никто в Солнечной Лиге хоть на минуту не задумывался о том, что у некого «неоварварского флота» когда–нибудь хватит смелости даже подумать о применении данного свода законов к ним, но это не меняет того факта, что люди, ответственные за принятие решений, сделали правильный выбор. Полагаю, всегда возможно, что даже солли будут в состоянии признать это, и, конечно, все мы надеемся, что подразделения Лиги в Новой Тоскане — предполагая, что они все еще там, когда наши корабли прибудут — согласятся с требованиям Мики без дальнейших потерь жизней. К сожалению, мы не можем на это рассчитывать.
— Даже если они это сделают, будет много солли, которым абсолютно наплевать, что случилось с нашими эсминцами, во–первых, — указал Лэнгтри. — А для этих людей, будет больше выстрелов или не будет, к делу совершенно не относится. Мы все еще будем «неоварварским флотом», как ты только что сказал, Вилли, и наше «высокомерие» в решении выдвинуть требования к ним будет являться актом войны с нашей стороны, даже если ни одному из их кораблей не поцарапают краску! В конце концов, они — Солнечная Лига! Они важны! Потому что оспаривание всемогущества их Флота означало конец цивилизованной жизни, как нам это известно! Предполагая, конечно, отсутствие явной почтительности у кого–нибудь имеющего смелость даже предположить, что они должны быть привлечены к ответственности за такие незначительные вещи, как массовое убийство, что, вероятно, положит конец самой Вселенной, учитывая тот факт, что соларианин и есть Бог!
Бывали моменты, когда помнилось легче, нежели в других, что сэр Энтони Лэнгтри был офицером в Королевской морской пехоты, прежде чем стать дипломатом, размышлял Грантвилль. Чистый гнев министра иностранных дел был достаточно плох, но дикая ирония его тона могла победить сфинксианский лес из частокольных деревьев. Что не меняло того факта, что это было мастерское суммирование именно того отношения Солнечной Лиги, которое, вероятно, будет.
— Ты правы, безусловно, — признал он вслух. — А это означает, что мы должны быть очень осторожны с тем, как именно мы обратимся с нашим протестом в Лигу.
— По крайней мере, мы можем вручить нашу дипломатическую ноту первыми, — указал его брат. — Время для сообщения от Новой Тосканы до Старой Земли составляет всего лишь около двадцати пяти дней через Мантикору и Узел. Этот срок намного больше для тех, кто попытается обойти нашу коммуникационную петлю. От Новой Тосканы до Мейерса более пяти стандартных недель для посыльного судна, и даже шесть стандартных недель для прямого сообщения от Новой Тосканы до Мезы. — Белая Гавань поморщился, как будто название системы было плохо на вкус физически. — Оттуда, это еще тринадцать стандартных дней или около того, к Старой Земле через Переход Вестгот-Беовульф. Если они потратят время на сопроводительный протокол и первый отчет с Мейерса, то получение первого доклада Солнечной системой займет восемьдесят шесть дней, что чертовски близко к трем стандартным месяцам. Конечно, при условии, что мы правы в то, что в деле участвует «Рабсила», они, вероятно, пошлют сообщение непосредственно через Мезу и Вестгот и получится только шестьдесят семь дней или около того, но даже и с этим допущением, доставление нашей ноты займет в два раза меньше времени.
— Я знаю, — согласился Грантвилль. — Но это оставляет нас в интересном затруднении.
— Какую огласку мы дадим, — сказал Лэнгтри, и премьер–министр кивнул.
— Совершенно верно. На данный момент, никто не имеет понятия, что происходит там. Ну, что приблизительно там происходит, во всяком случае. Я не думаю, что любой из нас действительно готов точно сказать, что там происходит. — Он слегка улыбнулся. — Так что мы можем передать очень мирно ноту Министерству иностранных дел солли, или же мы передаем сенсорные данные «Тристрама» непосредственно в новостные сети?
