Между тем минуло почти три недели, а на юге все шли дожди. Пребывание в Хартуме стало просто невыносимым. Тут мне и вспомнилось толковое предложение Ахмада Абу Бакра: воспользоваться еще одним маршрутом, чтобы добраться до племени нуэров. Путь, выбранный Луцем, вдоль Нила на юг, являлся, без сомнения, самым коротким. Другой маршрут предполагал объезд почти в 1000 километров, но преимущества последнего перевешивали недостатки: на территориях, расположенных западнее, сезон дождей почти закончился, кроме того, такой путь проходил через горы Нуба, что заставляло сильнее биться мое сердце. Мы могли бы увидеть живущих там туземцев и, если найдем нуба, то будем проводить там съемки до тех пор, пока дорога, ведущая к нуэрам, не станет вполне проходимой. Даже в том случае, если не удастся попасть к нуба, маршрут, предложенный Абу Бакром, оправдал бы себя — все лучше, чем неделями без дела болтаться по Хартуму.

Длительное ожидание так угнетающе подействовало на членов экспедиции, что ее руководитель согласился с новым планом поездки быстрее, чем можно было предположить. Началась подготовка к отъезду. Я была на седьмом небе от счастья. Надежда найти таинственных нуба, увиденных мной на фотографии Роджера, оказалась неистребимой.

Итак, в начале декабря 1962 года наша экспедиция наконец началась. Мы получили почту, закупили на базаре помидоры, лук, дыни и лимоны. Погода стояла божественная: безоблачное голубое небо, не слишком жарко, не слишком холодно. Все оделись легко, и я не составляла исключения, выбрав для поездки короткую юбку и футболку.

Не успели мы покинуть город, как очутились на песчаной дороге, где глубокие выбоины и ямы вынуждали соблюдать осторожность при вождении транспорта. Через полтора часа пути пришлось свернуть. До наступления темноты необходимо было найти место для привала. Мы не везли с собой палатки, чтобы не загромождать транспорт, поэтому приготовление к ночлегу не отняло много времени.

Несколько металлических ящиков заменили нам стол и стулья, мы проворно занялись нехитрым ужином, и уже через полчаса впервые сидели все вместе и с наслаждением пили чай, завороженно любуясь ночным звездным небом. Что ни говори, а непритязательная жизнь в экспедиции бывает предпочтительнее роскошного существования в отеле.

Мужчины рано улеглись спать. У каждого из нас были спальный мешок и шерстяное одеяло. Свою раскладушку я поставила между машинами, фонарик положила рядом и, уютно устроившись в спальнике, предавалась размышлениям о нуба, пока не заснула.

На следующее утро мне удалось сделать первые фотографии. У Кости, возле Нила, мы увидели огромные луга, на них паслись стада рогатого скота, погоняемые кочевниками фалата. Эта народность, судя по их облику, чрезвычайно богата: не только женщины в черных одеяниях, но даже маленькие дети по традиции носят на руках и ногах золотые и серебряные браслеты.

Следующим местом стоянки стал Эль-Обейд, столица суданской провинции Кордофан. Чтобы добраться сюда, нам пришлось сделать огромный крюк, но посещение Эль-Обейда расценивалось как неизбежность: ведь там находились губернатор и шеф полиции региона, и только они могли дать разрешение на съемку в «закрытых зонах».

Нам повезло: шеф полиции Кордофана приветствовал идею найти племя нуба. Взглянув на фотографию из журнала, на мой вопрос об этой народности он ответил:

— Думаю, вы опоздали лет на десять. Раньше эти нуба встречались во всех здешних горах, но сейчас, когда строятся дороги, сажается хлопок и сооружаются школы, их жизнь круто переменилась, ведь, нося одежду и работая на плантациях, уже невозможно придерживаться прежнего племенного образа жизни.

Я заметно расстроилась. Утешая, он добавил:

— Инспектируя регион, мы обычно доходим только до Кадугли и Талоди, где находятся полицейские посты нашей провинции Кордофан, но южнее Кадугли, возможно, вы найдете отдельные группы нуба.

Наша экспедиция двинулась дальше на юг, через глубокие пески, навстречу горам Нуба. Впереди идущие машины оставляли после себя гигантские клубы пыли, так что транспорт, следующий за ними, продвигался, соблюдая значительную дистанцию. Когда же наш «фольксваген» застрял в песке, его пришлось вытаскивать при помощи внедорожника.

В большинстве случаев мы ночевали под кронами старых баобабов. Четверо спали в грузовике, один в автобусе, а я на раскладушке под открытым небом. Поскольку в наших транспортных средствах было мало места, экспедиции пришлось совсем отказаться от комфорта. Мы везли с собой лишь самое необходимое: канистры с водой, бензином и машинным маслом, продукты и лекарства, оборудование для съемок и научное снаряжение, запчасти для машин, тросы и инструменты, а также два котелка для приготовления пищи. Самым ценным для меня оставался ящик с фотооборудованием.

Проехав деревню Диллинг, мы впервые увидели очертания гор Нуба. Ландшафт полностью изменился: зеленый цвет пришел на смену желто-коричневым оттенкам саванны. В этой местности часто попадались кустарники, усыпанные темно-розовыми полураспустившимися бутонами, ядовитые от корня до соцветий, поскольку в них содержится стрихнин.

Путь до Кадугли занял у нас целую неделю. Поиски нуба, подобных тем, что на фото Роджера, пока оставались безрезультатными. Хотя в Диллинге и боковых долинах мы повстречали несколько семей нуба, но в шортах и спортивных рубашках они мало чем отличались от чернокожих жителей крупных городов. Нашему разочарованию не было предела, но тем не менее поиски продолжались.

Передвижение по местности давалось все проблематичнее. Я особенно волновалась за свои «лейки» и экспонометры. Величайшим наслаждением после тряски по пыльным дорогам было выпить воды из специального мешка, висевшего на машине. Кружку мы по очереди передавали друг другу.

Машинам теперь приходилось продираться через густую траву, преодолевать глубокие канавы и высохшие русла рек. Каменные глыбы и старые деревья придавали окружающему ландшафту почти мифическую атмосферу. Долина как будто сузилась, горы, казалось, потихоньку сдвигались, а дорога становилась все более каменистой — и нигде ни воды, ни людей, ни зверей.

Внезапно показались маленькие круглые домики, прилепившиеся к скалам как птичьи гнезда, — так могли выглядеть только жилища нуба. На одной из каменных глыб сидела маленькая девочка и размахивала прутом. Она была без одежды, и только ожерелье из красных бусин украшало черное тело. Увидев нашу экспедицию, юная представительница нуба с быстротой встревоженной газели скрылась в ближайших зарослях.

Усталость как рукой сняло, все в группе приободрились. Мы продолжали продвигаться вперед, окруженные великим спокойствием. Солнечный цвет стал предвечерним, долина казалась вымершей, камни и корни преграждали дорогу. Уже подумывая о том, чтобы пуститься в обратный путь, мы вдруг заметили группу необычно украшенных людей. Пришлось остановить машины и осторожно последовать за ними пешком. Чернокожие предводители выделялись среди своих соплеменников: их обнаженные тела покрывали специальные рисунки, нанесенные древесной золой, в этом случае экипировку дополняли особенные головные уборы. За ними следовали те, чья кожа была раскрашена белыми орнаментами. В конце процессии легкой походкой шли девушки и женщины, также разрисованные и украшенные жемчугом. Прямые как свечи, они несли на головах сосуды и большие корзины. Без сомнения, это шествовали разыскиваемые нами нуба. Внезапно они исчезли за скалой. Когда мы вслед за ними обогнули крутой выступ, то увидели необыкновенное зрелище.

Около двух тысяч человек раскачивались в танце в лучах заходящего солнца на обширной поляне, обрамленной деревьями. Своеобразно раскрашенные и увешанные причудливыми украшениями, они казались пришельцами с другой планеты. В наконечниках копий отражались отблески пурпурно-красного солнечного диска. В середине толпы образовались два круга — большой и малый, внутри которых противостояли друг другу пары бойцов: каждый как бы танцевал, сражаясь, а победителей выносили на плечах с арены — именно так, как ранее запечатлел на фото Роджер. Потрясенная, я не могла решить, что снимать вначале. Не только зрительные эффекты создавали волнующее напряжение, но звуковые. Непрекращающийся бой барабанов сопровождался проникновенными и пронзительными женскими голосами, а также ревом толпы. Это воспринималось как сон или видение. Я была среди нуба: руки, протянутые навстречу, по-доброму улыбающиеся лица.