В той борьбе рискуя жизнью, — В части собственности он Сам стихией большевизма Стал отчасти заражён. V Ты поверишь мне едва ли, Но для нас, для всей страны Вы с ним две одной медали Оборотных стороны. Он исчез давно, навечно, Но должна бы по всему Всё равно поставить свечку Ваша партия ему. Будет только справедливо Так отметить вашу связь: Это ж он Россию к взрыву Вёл — как мальчик веселясь. Он, от злости сатанея, Гнал упрямо в красный стан Надругательством — евреев, Просто плётками — крестьян. Гнал свирепо, сея беды, Жаждал мстить, судить, карать, И как зрелый плод — победу Вам осталось подобрать. VI Но под докторскою крышей Близ полковника того Ты о том не думал, слыша Голос вежливый его. Не с того душа болела, А от мыслей… Ты страдал От обиды: знал, как белых Этот врач с надеждой ждал. Угнетало униженье, Общность странная судьбы… Всё тут было в нарушенье Правил классовой борьбы. Всё! Надолго ты потрясся Встречей с ним… Не враз постиг, Что всего тут жадность класса, Подтвержденье чётких книг. В то, что просто и знакомо, Вновь поверил ты — да как! Хоть смущал азарт погрома У полковника в зрачках. VII …Затихал весь город Киев, Слыша голос твой в ночи. Вся его буржуазия — Адвокаты и врачи. И звенели стёкла грустно, Когда шёл ты по утрам По Андреевскому спуску Вверх, к Присутственным Местам. Был, как выстрел, эхом резким Каждый шаг твой повторён. И в испуге занавески Поднимались с двух сторон. Их подхватывало, словно Ветром классовой борьбы… …И за каждой — тот полковник Избегал своей судьбы. VIII Избегал, стоял на страже, И от взора твоего Этажи и бельэтажи Нагло прятали его. Пусть не знал ты, где полковник, Всё ж ты знал, что всё равно Социально и духовно Все вокруг с ним заодно. Все — как он, того же мира, То же скрыто в них, что в нём… И врывался ты в квартиру, Словно в крепость под огнём. Но не били револьверы, Враг не целился, губя. Лишь чужая атмосфера Обступала здесь тебя. Словно кто-то неизвестный, Проиграв последний бой, Ставил вновь тебя на место, Возвышался над тобой. И разбитый, незаконный, Власти отданный твоей, Лишь косился удивлённо На тебя со стеллажей. Где под слоем белой пыли, За тисненьем корешков, Книги с важностью хранили Мудрость «классовых» веков. IX Нежный лепет, страстный шёпот, Столкновенья лиц и войск, Бег за счастьем — грустный опыт Всех людских переустройств. Все открытья, все потери, Относительность всех благ. Безысходность вер, неверий, Бледный свет сквозь этот мрак. Откровенья всех религий, Имена и письмена… Заглянувши в эти книги, Ты б не понял ни хрена. Ни тоски, ни жажды света, Ни огня, что жжёт слепя. Ни того, что речь тут где-то И о том, что ждёт тебя… Несмотря на диктатуру, Книги смысл хранили свой… …Буржуазная культура Издевалась над тобой. X Впрочем, свято веря в сдвиги, Делом занятый вполне, Не смотрел ты в эти книги, — Просто видел их извне. Но понятья не имея, Что в них есть, — при всём при том Несозвучность их идее Чуял классовым чутьём. И, задетый ими кровно, Так ты зло на них взирал, Словно в каждой жил полковник — Тот, что вещи отбирал. |
