Всё, что теплится жизнью, Не застыло навек… Гордый дух атеизма Чту — коль в нём человек. Точных знаний и меры В наши нет времена. Чту любую я Веру, Если Совесть она. Только чтить не годится И в кровавой борьбе Ни костров инквизиций, Ни ночей МГБ. И ни хитрой дороги, Пусть для блага она, — Там под именем Бога Правит Суд сатана. Человек не бумага — Стёр, и дело с концом. Даже лгущий для блага — Станет просто лжецом. Бог для сердца отрада, Человечья в нём стать. Только дьяволов надо От богов отличать. Могший верить и биться, Той науке никак Человек обучиться Не сумел за века. Это в книгах, и в хлебе, И в обычной судьбе. Чёрт не в пекле, не в небе — Рядом с Богом в тебе. Верю в Бога любого И в любую мечту. В каждом — чту его Бога, В каждом — чёрта не чту. Вся планета больная… Может, это — навек? Ничего я не знаю. Знаю: я человек. 1956 * * * В наши трудные времена Человеку нужна жена, Нерушимый уютный дом, Чтоб от грязи укрыться в нём. Прочный труд, и зелёный сад, И детей доверчивый взгляд, Вера робкая в их пути, И душа, чтоб в неё уйти. В наши подлые времена Человеку совесть нужна, Мысли те, что в делах ни к чему, Друг, чтоб их доверять ему. Чтоб в неделю хоть час один Быть свободным и молодым. Солнце, воздух, вода, еда — Всё, что нужно всем и всегда. И тогда уже может он Дожидаться иных времён. 1956 ПРИОБЩЕНИЕ * * * И с миром утвердилась связь. А. Блок Всё будет, а меня не будет, — Через неделю, через год… Меня не берегите, люди, Как вас никто не бережёт. Как вы, и я не выше тлена. Я не давать тепла не мог, Как то сожжённое полено. Угля сожжённого комок. И счёты мы сведём едва ли. Я добывал из жизни свет, Но эту жизнь мне вы давали, А ничего дороже нет. И пусть меня вы задушили За счастье быть живым всегда, Но вы и сами ведь не жили, Не знали счастья никогда. 1957 Осень
Вода в колеях среди тощей травы, За тучею туча плывёт дождевая. В зелёном предместье предместья Москвы С утра моросит. И с утра задувает. А рядом дорога. И грохот колёс. Большие заводы. Гудки электрички. Я здесь задержался. Живу. Но не врос. Ни дача, ни город, — тоска без привычки. Быть может, во мне не хватает огня, Я, может, уже недостаточно молод… Но осень не манит в дороги меня — В ней нынче одни только сырость и холод. И ноги ступают по тусклой траве. Все краски пропали. Погода такая. Но изредка солнце скользнёт по листве — И жёлтым и красным листва засверкает. Как знамя она запылает в огне Подспудного боя. И станет мне ясно, Что жизнь продолжается где-то вовне, Всё так же огромна, остра и опасна. Да! Осени я забываю язык. Но всё ж временами сквозь груз настроенья, Сливаюсь, как прежде сливаться привык, С её напряженным и грустным гореньем. И может быть, будет ещё один год. Год жизни — борьбы с умираньем и скверной. Пусть будет тоска. Но усталость пройдёт. Пусть всё будет больно, но всё — достоверно. Порывы свирепы. Не бойся. Держись. Здесь всё на учёте: и силы, и годы. Ведь осень всегда беспощадна, как жизнь, — Контрольный налёт первозданной природы. И в кронах горят желтизна и багрец. Как отсвет трагедий, доступных не очень… Для дерева — веха. Для листьев — конец. А чем для меня ты окажешься, осень? 1957 * * * Над нашей любовью не шелестов звуки — Тюремных ключей бесконечные стуки. И взлёты открытий, и горечь падений, Надежда и ненависть трёх поколений. |
