Вечерняя песнь художника. — Впервые напечатана в «Физиогномических фрагментах» друга Гете Лафатера (т. 1, 1775) под названием «Песнь рисовальщика-физиогномиста». Лафатер считал, что между формой головы, чертами лица и другими особенностями конституции человека и его характером есть связь. Гете смотрел на этот вопрос несколько иначе. Данное стихотворение, созданное в форме поэтического послания Лафатеру, проводит идею, что дар художественного постижения мира вложен в человека природой; однако, получив этот дар, человек отнюдь не становится рабом природы, а в своем творчестве формирует ее в духе своих личных стремлений. Стихотворение свидетельствует о том, что, следуя эстетике «Бури и натиска», Гете отвергал классицистский принцип «подражания природе» во имя творческой свободы, фантазии, вдохновения.

Новый Амадис. — Амадис Галльский — герой рыцарских романов XVI в., любимец сервантесовского Дон-Кихота, сохранял популярность вплоть до XVIII в. В 1771 г. вышел «Новый Амадис, комическая поэма в 18-ти песнях» популярнейшего немецкого поэта Кристофа Мартина Виланда. Стихотворение воспевает фантазию, как самое первое проявление художнической натуры, возникающее уже в детских играх. Мотив Амадиса поэт обогащает элементами, почерпнутыми из французских волшебных сказок XVIII в.

Орел и голубка. — Используя традиционную поэтическую символику, Гете противопоставляет штюрмерское стремление к свободе, воплощенное в образе орла, мещанскому довольству будничной жизнью.

Знаток и энтузиаст. — Стихотворение направлено против педантизма и рационалистического отношения к искусству и утверждает чувство как главный критерий в оценке прекрасных явлений искусства и жизни.

Художник и ценитель. — Уже встречавшееся у Гете противопоставление творческой личности и критика, оценивающего результат его творчества, получает здесь несколько новое освещение. Здесь ценитель не педант, он судит с точки зрения не догматов, а жизни и, опираясь на это, выносит суждение: «Мертво покуда!» Художник и сам чувствует несовершенство созданного им. Путь к мастерству лежит через приближение к природе, но, по Гете, задача художника заключается в том, чтобы чувство живой природы органически родилось в его душе и естественным же путем «перешло в пальцы», которые должны затем создать картину. Ценитель не берется указать, как этого достигнуть; художник сам должен найти средства, которые придадут подлинную жизненность его творениям.

Земная жизнь художника. — Это и следующие два произведения Гете обозначил как «драмы», не имея, однако, в виду их сценического воплощения. Это стихотворные диалоги о сущности искусства, распространенные уже в XVIII в. и сохранившиеся в поэзии XIX в. В начале «драмы» перед нами художник, увлеченный творчеством, но наступает день, и с ним приходят прозаические заботы о семье, о пропитании, потом появляются заказчики портретов, высокомерно судящие об искусстве, которого они не понимают. «Земная жизнь художника» была впервые очень вольно переведена Д. Веневитиновым (см. Гете. Сочинения, под ред. П. Вейнберга, СПб.; Гете. Собрание сочинений в 13-ти томах, т. II, М., 1932).

Обожествление художника. — Этот диалог был сочинен Гете во время поездки по Рейну в 1774 г. и сохранился в виде наброска в его записной книжке.

Апофеоз художника. — Это произведение, состоящее из нескольких диалогов, примыкает к «Земной жизни художника». Это как бы ее продолжение. Здесь художника ждет «апофеоз» — признание его собратьями по искусству, царственным меценатом, наконец, дельцами, продающими и покупающими картины. Художник с полным правом сетует на то, что материальное вознаграждение пришло слишком поздно. Стихотворение написано значительно позже предшествующих. Стихотворная фактура, особенно в начале, напоминает стиль первых сцен «Фауста», переработкой которых Гете был в ту пору занят. Если в ранних стихотворениях цикла, относящихся к периоду «Бури и натиска», главным элементом творчества Гете провозглашал эмоциональное и интуитивное воплощение природы, то в «Апофеозе» подчеркивается, что стихийные порывы художника следует подчинять требованиям разума. «Апофеоз художника» — произведение, в котором отражен поворот Гете к классицизму.

Баллада — вид лирики, включающий повествовательный элемент, — пережила пору расцвета в народной поэзии Германии XV–XVI веков, но постепенно стала забываться. То же происходило в других странах. В 1765 году английский епископ Перси издал собрание старинных народных песен, включавшее большое количество шотландских баллад. Сборник стал известен в Германии и был восторженно принят поэтами «Бури и натиска». Гете создал по мотивам и сюжетам народной поэзии ряд баллад, предназначавшихся для песенного исполнения. Свою задачу Гете видел не в том, чтобы переработать произведения народной поэзии; он стремится приблизить их язык к современному, отточить их ритмическую форму, сохранив эпическую простоту и лиричность. Ему это удалось в такой степени, что некоторые стихотворения, например, «Дикая роза», неразличимы от аналогичных памятников народного творчества.

Гердер призывал изучать дух разных народов через их поэзию. Гете следовал за ним и в этом. Его баллады имеют не только немецкие корни. «Цыганская песнь» — один из примеров этого. «Фульский король» имеет древнескандинавские корни: Фула — название легендарной страны на Крайнем Севере. «Скорбная песня благородной госпожи, супруги Асан-аги» — обработка сербскохорватской народной баллады.

Фридриху Вильгельму Готтеру. — Адресат стихотворного послания был близок к Гете во время его пребывания в г. Вецларе (см. «Поэзия и правда», кн. 12). Послано вместе со вторым изданием драмы Гете «Гец фон Берлихинген». Советы для постановки драмы вызваны тем, что Готтер, как и сам Гете, интересовался любительскими театральными представлениями. Вейслинген — персонаж той же драмы Гете.

Надпись на книге «Страдания юного Вертера» (в подлиннике «motto» — эпиграф; нем.). — Роман Гете «Страдания юного Вертера» (1774) был восторженно встречен молодежью, но имел также неожиданное последствие — ряд самоубийств молодых людей, подражавших примеру Вертера. Выпуская второе издание книги, Гете снабдил его эпиграфом в виде этого стихотворения. Подтверждая свое восхищение чувствительными душами, он настойчиво призывал молодых людей не уходить из жизни, а мужественно встречать ее трудности.

Историю своей любви к Анне Элизабете Шёнеман, воспетой им под именами Лили и Белинды, Гете рассказал в автобиографии («Поэзия и правда», кн. 16–20). Если стихотворения, посвященные Фридерике Брион, проникнуты бурной восторженностью, то чувства, вызванные Лили, сложны и противоречивы. Страсть лирического героя сильна, но есть в его любви нечто тягостное. Между ним и возлюбленной нет полного взаимопонимания, он ревнует, мучится, жаждет близости и боится стать рабом своей страсти. Лирический герой этих стихотворений глубже заглядывает в свой внутренний мир, чем возлюбленный Фридерики, более живший красотой ее и окружающей природы. Любовь к Лили вызывает у поэта элегические ноты.

Ильменау. — Написано ко дню рождения Карла-Августа, герцога Саксен-Веймарского. Стихотворение создано восемь лет спустя после приезда в Веймар и отражает разные фазы жизни в эти годы. Композиция стихотворения сложна, в нем переплетаются прошлое и настоящее, а в конце есть намек на желаемое будущее. Поэма открывается впечатлением от окрестностей городка Ильменау с близлежащей горой Кикельхан. Посещение этой местности заставляет поэта вспомнить развлечения, которым он вместе с герцогом и его приближенными предавался в первое время по прибытии в Веймар, перед его мысленным взором возникают образы спутников герцога. Поэт вспоминает и самого себя, нынешний Гете обращается с вопросом к Гете тех времен: кто он. Следует ответ, содержащий опыт самохарактеристики, относящейся к первым веймарским годам. Пробудившись, поэт размышляет о будущем. При этом надо вспомнить третью строфу, где говорится о трудной жизни простых людей. В финале поэту открывается видение счастливой жизни народа в будущем, и он обращается к герцогу, выражая надежду, что тот осуществит эту мечту.