НОЧЬ ПОЛНОЛУНИЯ Госпожа, ты шепчешь снова? Что и ждать от алых губок? Шевелятся! Экий вздор! Так пригубливают кубок, Иль плутовка знает слово Для приманки губ-сестер? Видишь, сад подобен чуду, Все мерцает, все сверкает, Искры сыплются во тьму. Зыбкий мрак благоухает. Не цветы — алмазы всюду, Только ты чужда всему. Он навстречу испытаньям Шел к тебе, своей колдунье, В горе счастья он достиг. Вы хотели полнолунье Встретить мысленным свиданьем, И настал блаженный миг. ТАЙНОПИСЬ Трудитесь, дипломаты, Чтоб были в должный миг Советы и трактаты Готовы для владык. Мир занят тайным шифром, Пока он не прочтен И к разным прочим цифрам Иль буквам не причтен. Мне тайнопись от милой Слуга вчера принес. Ее искусства силой Я умилен до слез: И страсть, и прелесть речи, И чувства полнота — Как всё, что мы при встрече Твердим уста в уста. Не цветника ль узоры Легли на все кругом? Иль ангельские хоры Заполонили дом? И в небе — рой пернатых, Как сказочный покров, И полночь в ароматах Над морем звонких строф. Ты властному стремленью Двойной язык дала, Избравший жизнь мишенью, Разящий, как стрела. Что я сказал — не ново, Исхожен этот путь. Открыл его — ни слова! Иди и счастлив будь! ОТРАЖЕНЬЕ Как в зеркало, с наслажденьем Гляжусь я в него, словно там, Удвоенный отраженьем, Мой орден видится нам. И я не от самохвальства Себя же ищу здесь во всем, Но песни люблю я сызмальства И дружбу — а здесь мы вдвоем, И в зеркало если гляжу я В дому опустелом вдовца, Я вижу ее как живую, И рад бы глядеть без конца. Но чуть обернулся — хоть тресни: Исчезнет — и не видна! Опять гляжу в мои песни: Так вот она, вот же она! А песни пишу все душевней, Пишу по-своему их, Для прибыли ежедневной Моих критиканов лихих. Те песни — ее приметы, В них образ ее заключен, Гирляндами роз одетый, Написан по золоту он. «Что за ласковая сила…» Зулейка Что за ласковая сила В стройном лепете твоем! Песня, ты мне подтвердила, Что себя нашла я в нем. Что, меня не забывая, Мне, живущей для него, Шлет он из чужого края Чувств и мыслей колдовство. Но и ты мне в сердце, кстати, Друг, как в зеркало гляди: Поцелуями — печати Кто мне ставил на груди! Это — Правда без притворства И Поэзии полет. Не Любви ли чудотворство В ритмах сладостных поет! «Александр был зеркалом Вселенной…» Александр был зеркалом Вселенной — Так! Но что же отразилось в нем? — Он, смешавший в общей массе пленной Сто народов под одним ярмом. О чужом не мысля, не тоскуя, Пой свое, собою будь горда. Помни, что живу я, что люблю я; Твой везде и навсегда. «Прекрасен мир во всех его обмерах…» Прекрасен мир во всех его обмерах, Особенно прекрасен мир поэта, Где на страницах пестрых, белых, серых Всегда горит живой источник света. Все мило мне: о, если б вечным было! Сквозь грань любви мне все навеки мило. «В тысяче форм ты можешь притаиться…» В тысяче форм ты можешь притаиться,— Я, Вселюбимая, прозрю тебя, Иль под волшебным покрывалом скрыться, Всевездесущая, прозрю тебя. В чистейшем юном росте кипариса, Вседивновзросшая, прозрю тебя, Живой волной канала заструися,— Вселасковая, в ней прозрю тебя. Фонтан ли ввысь возносится, красуясь,— Всерезвая, и в нем я зрю тебя; Меняет образ облак, образуясь,— Всеразноликая, я зрю тебя. Ковер лугов, и он тебе порукой, Всепестрозвездная, в нем зрю тебя, И если вьется плющ тысячерукий, — О Всесвязующая, зрю тебя. Лишь над горами утро загорится,— Вседобрая, приветствую тебя. Коль небо чисто надо мной круглится,— Всесердцеширящая, пью тебя. Весь опыт чувств, и внутренних и внешних, О Всеучительная, — чрез тебя. Аллаху дам ли сто имен нездешних, Звучит за каждым имя — для тебя. |
