«Всё даруют боги бесконечные…» Всё даруют боги бесконечные Тем, кто мил им, сполна! Все блаженства бесконечные, Все страданья бесконечные — всё! 1776 НОЧНАЯ ПЕСНЬ ПУТНИКА Ты, что с неба и вполне Все страданья укрощаешь И несчастного вдвойне Вдвое счастьем наполняешь,— Ах, к чему вся скорбь и радость! Истомил меня мой путь! Мира сладость, Низойди в больную грудь! 1776 ДРУГАЯ Горные вершины Спят во тьме ночной, Тихие долины Полны свежей мглой; Не пылит дорога, Не дрожат листы… Подожди немного — Отдохнешь и ты! 1780 ПЕСНЬ ДУХОВ НАД ВОДАМИ Душа человека Воде подобна: С неба сошла, К небу взнеслась И снова с неба На землю рвется, Вечно меняясь. Чистый, ясный, С гранитной кручи Струится ток. Вот распылился, Облаком легким Приник к стене И беззапретно Вошел под покровом, Лепеча, Во мрак теснины. Путь заступят Потоку скалы,— Вспенится гневно И — по уступам — В бездну! В покойном ложе Сонной долиной скользит, И в озерную гладь, Тешась, глядятся Тихие звезды. Ветер волне Верный любовник, Донную ветер Глубь баламутит. Воде ты подобна, Душа человека! Судьба человека, Ты ветру сродни! 1779 НОЧНЫЕ МЫСЛИ Вы мне жалки, звезды-горемыки! Так прекрасны, так светло горите, Мореходцу светите охотно, Без возмездья от богов и смертных! Вы не знаете любви и ввек не знали! Неудержно вас уводят Оры Сквозь ночную беспредельность неба. О, какой вы путь уже свершили С той поры, как я в объятьях милой Вас и полночь сладко забываю! 1781 КАПЛИ НЕКТАРА Раз, в угоду Прометею, Своему любимцу, с неба Чашу, полную нектара, Унесла Минерва людям, Чтобы созданных титаном Осчастливить и вложить им В грудь святой порыв к искусствам. Шла она стопой поспешной, Чтоб Юпитер не заметил, И в златой плескалась чаше Влага, и на зелень луга Несколько упало капель. Рой прилежных пчел примчался, Все нектар усердно пили; Озабоченный, спустился Мотылек — добыть хоть каплю; Сам урод-паук приплелся, Пил нектар что было мочи. Так сподобились блаженства Эти крохотные твари, Счастье высшее — искусство — С человеком разделив. 1781 МОЯ БОГИНЯ Кто среди всех богинь Высшей хвалы достоин? Ни с одной я не спорю, Но одной лишь воздам ее, Вечно изменчивой, Вечно новой, Странной дочери Зевса, Самой любимой,— Фантазии. Ибо отец Всякую прихоть,— Хоть себе лишь дает он Право на них,— Ей позволяет, Той, что мила ему Сумасбродством. Дано ей ступать, Увенчавшись цветами, По долинам средь лилий, Летних птиц покоряя, И устами пчелиными Росную влагу Пить с лепестков. Ей также дано, Взвеяв волны волос, Со взором мрачным Промчаться в вихре Вкруг скал отвесных, И тысячецветной, Как утро и вечер, И в смене вечной Луне подобной Являть себя смертным. Все должны мы Отца восславить! Великий, древний, Он обручил нас, Смертных, — с прекрасной Неувядаемо Юной богиней. Лишь нас одних Сочетал он с нею Небесными узами И дал завет ей: В беде и в счастье Хранить нам верность И не покидать нас. Все остальные Бедные чада Многородящей Живой земли Ведают, видят Лишь миг настоящий С болью глухой И смутной отрадой, И жизнь скупая, Как ярмом, гнетет их Нуждою. Нам же — ликуйте! — Дал благосклонно он Свою любимицу, Искусницу-дочь. Так встретьте с любовью Ее, как невесту, С почетом примите Хозяйкою в дом! И не позволяйте Старухе-свекрови — Мудрости — нежную Хоть словом обидеть! А я и сестру ее знаю,— Она степенней и старше, Тихая моя подруга. О, пусть у меня Только с жизнью отняты будут Те силы, то утешенье, Что дарит мне она,— Надежда! 1780 |
