«Стихи подобны разноцветным стеклам…» Стихи подобны разноцветным стеклам Церковных окон. Заглянув снаружи, Мы ничего там не увидим толком. «Сплошная муть, а может быть, и хуже!» Так скажет обыватель. Он сердит, Когда он ничего не разглядит! И пусть его. А вы — вступайте смело В священные поэзии пределы! Как хорошо! Как ясно и светло Сияет многоцветное стекло! Да, новый свет откроется для вас. Все возвышает дух, пленяет глаз, И ежели в вас есть душа — То вам Он по душе придется, этот храм! (1827) СТИХОТВОРЕНИЯ НА СЛУЧАЙ 31 ОКТЯБРЯ 1817 Когда-то, гневом обуян, Решил наш здравый разум: «Ни папа римский, ни султан Нас не страшат указом!» Три века ищет римский плут Прореху в нашем стане, Но хитрецу отпор дают Все немцы-лютеране. Не для того ли наградил Меня господь талантом, Чтоб в песнях и в науке был Я вечным протестантом? ГОСПОДИНУ ГОСУДАРСТВЕННОМУ МИНИСТРУ ФОН ФОЙГТУ В ДЕНЬ ПРАЗДНИКА 27 СЕНТЯБРЯ 1816 г. В ущельях и на трудных перевалах, Среди утесов, и в теснинах горных, И в душных штольнях, в сумрачных провалах, Ища лишь озарений животворных, С тобой мы размышляли о началах Природы, смыслу мудрости покорных: Так стала жизнь, в тиши земных забвений, Свидетельницей благородных рвений! С тобой, в садах поэзии зеленых, Где чувства обретают голос гибкий, Где стрелы купидонов окрыленных Порой язвили нас под сенью зыбкой,— Там, в озареньях взоров оживленных, Тот древний мир нам отвечал улыбкой, Где каждый дивный мастер был предтече! Грядущих тайн, щедрот и красноречии. Туда, с путей тернистых совлекая, Нас уводила добрая усталость; Там мудрость услаждала нас мужская И женщин милосердие и жалость; Там Мусагет царил, камен лаская, Там жизнь искусств в науках продолжалась,— Пока — давно нахмуренное — небо Не ринулось грозою в кущи Феба. Вновь обретенный мир всего блаженней: Итак, вослед античности героям, Все то, что дни походов и сражений Разрушили, — мы бережно отстроим. Толпы не слушай словоизвержений: Согласья в людях нет, внимать смешно им! Превыше выгод всех сочту заране Единство чувств и мыслей в нашем стане. ГРАФИНЕ ТИТТИНЕ О’ДОННЕЛ, ПОЖЕЛАВШЕЙ ПОЛУЧИТЬ НА ПАМЯТЬ ОДНО ИЗ МОИХ ПИСЧИХ ПЕРЬЕВ Мальчик в школу шел с пеналом, Чтоб за парту сесть с утра, Буквы с трепетом немалым Выводил концом пера. И тянулась вереница Ровных букв и ровных строк,— И не знал он, что цениться Будет каждая страница, Фраза каждая и слово,— И цены пера простого В дни далекого былого Он, конечно, знать не мог. 1818 К ЭМИЛИИ ФОН ШИЛЛЕР Было столько дум, — а вот Не послал ни строчки, Хоть лежали чуть не год Предо мной листочки. Унесла ты их теперь, Так не будь в обиде: Все останется, поверь, В том же самом виде! В материнской цельности, С добрым чувством новым, Шествуй к беспредельности По путям отцовым. 1819 ЛОРДУ БАЙРОНУ За вестью весть к нам поспешает с юга, И все вокруг нежданно просветлело. Как нам откликнуться на просьбу друга? Дух рвется в путь, да не в ладу с ним тело. Удастся ль мне шепнуть такое слово Заветное тому, чей гордый гений С собою ратоборствует сурово, Нести привыкший скорбный груз сомнений? Пусть, вникнув в смысл своей высокой доли, Он сам себя счастливцем почитает; Дыханье муз целит земные боли. Как я его, пусть он себя познает. 1823 ИОГАННУ ДАНИЭЛЮ ВАГЕНЕРУ Ты мне шлешь испанский стих, Я тебе — немецкий; Мы с тобой сложили их, Чтя обычай светский! Вот уж восемьдесят лет Мы, по силам нашим, Поседев от мук и бед, Это поле пашем. Внидет в рай своей тропой Каждый честь по чести; В хоре ангелов с тобой Запоем мы вместе! 1827 ПРИТЧА Где равенство церковных прав В градской записано устав, Где, позабыв раздор и брани, Католики и лютеране По чину деда и отца Спокойно славили Творца, Там по отеческим законам, Под проповеди и псалмы, Растили нас, но свыклись мы И с католическим трезвоном, И радовали слух и взгляд Нам красота и общий лад. Мы все — как обезьяны; дети Перенимают все на свете. И к католической игре Мы приобщиться захотели: Нам сестры фартучки надели На плечи в виде стихарей, А чтоб добыть епитрахили, Мы полотенца утащили, И митра с фольгою блестящей Была не хуже настоящей. И в облачении таком Мы в сад прошли через весь дом, Все песнопенья, все обряды Перевирая без пощады. Недоставало, как назло, Лишь праздничного перезвона,— Но было счастье благосклонно, Нам даже в этом повезло. Свисал конец веревки вниз. Мы всей компанией довольно Ее признали колокольной И сразу дергать принялись. Меняясь, мы звонить спешили, Мы все друг друга тормошили, И всяк хотел быть звонарем. Летело время без печали, А чтоб колокола звучали, Мы подпевали все «бим-бом». |
